Скрябин последовал за ними. Он и сам, наверное, не объяснил бы, зачем.

У воды на песчаном берегу уронили поклажу. Вернее, хотели поставить аккуратно, но уронили. Что-то выпало из одного рюкзака. Один из мужиков выругался:

— Твою мать, Степа, рассыпалась зажигалка.

Второй беззаботно ответил:

— Да и хрен с ней. У нас столько устройств, что хватит не только на «Зарю», но и на все деревни в округе. Сейчас пакет да порошок подберу, и все будет нормально.

— Почему развязался рюкзак?

— А черт его знает. Вроде завязывал как всегда, да не загоняйся ты, Василь, уберем сейчас.

— Убирай. Я лодкой займусь.

Скрябин оказался прав. Первый мужик достал из мешка резиновую лодку, насос, который заработал от аккумулятора. Камеры быстро наполнились воздухом, и вскоре на песок легла готовая к использованию лодка. Второй мужик, прибравшись, стал помогать первому. Они вдвоем установили мотор, скамейки. Сдвинули плавсредство в кусты, совершенно не опасаясь порвать его. Значит, резиновая моторка, крепкая. Закончив с лодкой, сели на песок, закурили.

Один спросил:

— Когда звонить шефу собираешься?

— Перед отплытием.

Второй посмотрел на часы:

— А до вечера что делать будем?

— Загоним машину в балку — и спать. Ночь может быть бессонной.

— Не факт. Особо рассматривать окрестности «Зари» смысла нет.

— Будем работать, как шеф сказал.

— Ладно.

Перекурив и забросав лодку ветками, песком и травой, мужики пошли обратно. Скрябин пропустил их. Чуть позже услышал звук двигателя. Недалеко. Потом все смолкло.

Старик задумался. Что за Степан с Василием? Откуда взялись? С моторной лодкой, а без рыбацких снастей. Что задумали? Привезли какие-то зажигалки. Ими тут никто и не пользуется, потому как бензин специальный и газ слишком дорого, все больше спички потребляют. А у этих целый рюкзак зажигалок. И почему разорвавшийся пакет «зажигалкой» назвали? Да еще Дом отдыха «Заря» упомянули? Может, какой-нибудь фейерверк задумали провести для отдыхающих или сюрприз? Черт, голову сломаешь. Да и смысл гадать?

Старик был далек от мысли, что кто-то мог решиться на массовое убийство людей. Подобное ему и в голову бы не пришло. Выждав определенное время, приехавшие собирались отдохнуть, пусть успокоятся, старик двинулся к своей лодке. Поднял сети. Рыбы оказалось немного, но зато вся как на подбор — крупная. Деревенским на уху хватит. Опустив сети, с уловом, он обходной тропой пошел в деревню. Там никому о гостях не сказал. Не стал тревожить. Расскажет, заволнуются старики, а это им вредно. Раздав рыбу и почистив свою долю, чтобы вечером пожарить, Скрябин поел щей и лег спать. По старой русской традиции, которая еще кое-где сохранилась, после обеда люди должны спать. И Скрябин уснул, решив, что ничего страшного не произошло. Ну приехали мужики, чем-то занятые, скорей их наняли из Дома отдыха для каких-то развлечений, чего волноваться?

Отдохнув до 18.00, специалисты Тополева, Василий Ушаков и Степан Чуйко, а это они обосновались в роще, как по команде встали. Умылись холодной водой из родника.

Ушаков, как старший группы, достал сотовый телефон. Набрал номер.

Ему тут же ответил властный голос:

— Слушаю!

— Это Василий, Валерий Александрович.

— Говори.

— Мы на месте. Как начнет темнеть, пойдем к «Заре». Материал возьмем с собой, припрячем ближе к объекту.

— Рядом деревня. Местные вас не видели?

— Нет. Мы объехали Луговую. Да живут в деревне одни старики. Им бы до сортира добраться, не то что до рощи. И чего тут делать?

— Смотрите, лишние свидетели ни к чему.

— Да, Валерий Александрович.

— Ты пока побудь где стоишь, я созвонюсь с человеком из Переслава, он даст команду старшему своих людей, которые уже на объекте, позвонить тебе. Вам не помешается встретиться.

Ушаков спросил:

— Не поздно ли будет для встречи?

— В «Заре» дискотека только в 23.00 заканчивается. До полуночи база не успокоится, так что найдете время. А если нет, то перенесете контакт на завтра. Понял?

— Понял, Валерий Александрович.

— Жди звонка. До связи.

— До связи!

Ушаков отключил телефон. К нему подошел Чуйко:

— Ну и что сказал Тополев?

— То, что увеличивает вознаграждение в десять раз.

У Чуйко округлились глаза:

— Ты это серьезно, Вась?

— Шутка!

— Не надо так больше шутить.

— А что?

— Да ничего. У меня аж сердце зашлось. В десять раз это значит три ляма «зеленых». О таких бабках только мечтать можно.

— Да, я бы не отказался.

— Никто бы не отказался.

— Но и три сотни тысяч — достойная оплата. По сто пятьдесят тысяч каждому. Это в рублях получается по восемь миллионов. Неплохо за пустяковую, по сути, работу. А возможно, и больше заработаем, если он не добьется нужных результатов от акции в «Заре».

Чуйко посмотрел на Ушакова:

— Что ты имеешь в виду?

— Помощник его, Эдя, проговорился, еще будучи в Москве, что не исключена повторная акция.

— Где?

— А вот это не знает даже он. Но нам-то с тобой какая разница?

— Как какая? Это же еще как минимум восемь миллионов.

— А зачем тебе столько денег, Степа?

— Мне больше, гораздо больше надо.

— Свалить за бугор, что ли, решил?

— Это позже. Для начала дело свое открыть.

Ушаков рассмеялся:

— Ты и дело? Для бизнеса, Степа, способности нужны.

— Мне достаточно деньги вложить. А работать есть кому.

— И в какой области, если не секрет?

— В похоронной.

— Чего?

— Плохо слышишь? Есть знакомые, что могут похоронную фирму организовать. Бабки только нужны.

Ушаков протянул:

— Вот ты о чем? А что? Очень даже неплохая идея. Похоронный бизнес не прогорит никогда, если конкуренты не сожрут.

— Скорее мои знакомые всем конкурентам горло перегрызут.

— И что за люди, если не секрет?

— Извини, Вась, сказать не могу. Потом, если дело выгорит, узнаешь.

— Меня в долю возьмешь?

— Возьму, ты мужик правильный, надежный.

— Спасибо.

— Да не на чем пока. Вот бабки получим, тогда и перетрем тему по-серьезному.