— Отлично. Думаю, этого за глаза хватит.

— С вас, Вениамин Аркадьевич, сто двадцать тысяч.

— Надеюсь, не в долларах.

— Я не отказалась бы в долларах, но — в рублях.

— Позже рассчитаюсь.

Он повернулся к Торбину:

— Заберешь у Валентины распечатку заказа по Шубину и Воробьеву, и завтра они на одной машине должны выехать в Дом отдыха. Туда же подъедут и Дабиев с Котенко. Там же начнут работу специалисты. Задача ясна?

— Ясна, Вениамин Аркадьевич.

— Вопросы?

— Связь?

Кубарин задумался:

— Связь… По сотовым, используя «левые» SIM-карты и закрытые номера. Старший в этой группе Дабиев. Ты ему передай, к Валентине не приставать, не пытаться ухаживать, в номере держаться порознь. Это понятно?

— Конечно, Вениамин Аркадьевич.

— Свободен.

Уехал Торбин, отпустил Кубарин до утра и помощника.

В квартире остались главарь банды, он же влиятельный бизнесмен, и его помощник-секретарь.

— Ты говоришь, я тебе должен? — спросил он.

— Да, сто двадцать тысяч рублей.

— Хорошо. Ты получишь деньги утром.

Котенко воззрилась на Кубарина:

— Не хочешь ли ты сказать, что предстоящую ночь мы проведем вместе здесь?

— Именно это я и хочу сказать. И еще: тебе сегодня придется потрудиться.

— А как же жена? Она больна.

— Не твое дело. Готовь ужин, готовь спальню — все готовь и полотенце в душе смени.

— Да, мой дорогой.

Днем следующего дня, субботы 17 сентября, группа Дабиева благополучно приехала в Дом отдыха. Ее встретили, разместили по забронированным номерам корпуса, фасадом выходящего к аллеям рядом с клубом или, как гласила табличка, «развлекательным центром». Никто не обратил на них внимания, люди здесь приезжали и уезжали каждый день.

Дабиев открыл двухместный номер на втором этаже. Он и Валентина вошли внутрь. Номер оказался вполне приличным, уютным, чистым. С балконом и видом на сосновый лес. Воздух был настолько чистым, что с непривычки кружилась голова. Подержанную «Тойоту» оставили на стоянке. Здесь была большая стоянка. Неохраняемая, да и от кого охранять машины? От лосей, которых здесь частенько видели? От них спасал высокий забор.

Бросив сумки в гостиной, Котенко упала в кресло. Дабиев обошел номер. Задержался в спальне.

— Ай, Валя, — крикнул он оттуда, — какая шикарная кровать, и не скрипит. Кстати, здесь одна кровать на двух человек, так что спать нам придется вместе. Надеюсь, ты ничего не имеешь против?

Валентина после ночных мучений с Кубариным, которого, несмотря на все изощрения, удалось удовлетворить только к утру, усмехнулась:

— А босса не боишься?

— Я никого не боюсь. Да и не узнает он.

Дабиев вышел из спальни, присел на диван.

— Неплохо тут. Думал, хуже будет.

Котенко неожиданно спросила:

— Горячая вода есть?

— Есть. И душевая кабина.

— Тогда иди мойся.

— Не понял? Я утром принял душ.

— Ты хочешь меня?

У Дабиева перехватило дыхание:

— Ты… это серьезно?

— Слушай, Чары, я молодая женщина и мне нужен мужчина. Ты намекнул, что хочешь переспать со мной, так в чем дело?

— Но ты упомянула босса. А с ним из-за тебя я портить отношения не хочу.

— Держи язык за зубами, и никто ничего не узнает. Впрочем, распорядившись поселиться вместе, Вениамин, наверняка понимал, что спать порознь мы не будем.

— Я понял тебя.

Он направился в душевую.

Валентина разделась, разобрала постель. Кровать действительно оказалась широкой, удобной. В нижнем белье вышла на кухню. Закурила.

Дождалась, пока выйдет Дабиев, сама прошла в душевую.

Через десять минут номер заполнился стонами и криками. Валентина наконец получила наслаждение, а Дабиев испытал то, чего не испытывал с другими женщинами.

— А ты еще та стерва, — проговорил он, восстанавливая дыхание.

— Тебе понравилось? — спросила Котенко.

— Да. Но все так внезапно!

— Не загоняйся. Если представляется момент, им надо пользоваться, и не забывай держать язык за зубами.

— Конечно, ты не проговорись.

— Я не самоубийца.

Они вновь приняли душ, оделись. Подошло время обеда. Спустились в столовую, которая находилась в левом крыле первого этажа. И здесь они были приятно удивлены. Блюда разнообразные, из свежих продуктов, видно, что здесь работает опытный повар. Заметили за отдельным столом Шубина и Воробьева.

Дабиев наклонился к Котенко:

— Тебе не кажется, Валюша, что наших парней вполне могут за геев принять?

— Ну и что? — прожевывая жареное мясо, пожала плечами Котенко. — В конце концов, и геи, и лесби тоже люди.

— У тебя есть лесбийский опыт?

— Не о том говоришь, Чары.

— Ладно, но я при случае все же намекну Шубину и Воробьеву, чтобы не рисовались вместе. Геи, они люди, конечно, вопрос — какие. Я их терпеть не могу. Уверен, что большинство отдыхающих тоже. А лишнее внимание ограничивает наши возможности.

Котенко вытерла салфеткой губы, смяла ее, бросила в пустую тарелку:

— Делай что хочешь. Но не сейчас, сейчас пойдем осмотрим Дом отдыха.

— А ночью?

Она взглянула на него.

— Ночью я могу рассчитывать на продолжение «банкета»?

— Можешь, Чары, но уже за бабки. Я недорого с тебя возьму, всего сто долларов за ночь.

— Чего? Да за сто долларов я тут…

— Ты видел в Доме отдыха проституток?

— Не видел.

— И правильно, потому что их здесь просто нет. Так что либо раскошеливаешься, либо спишь на диване.

— Я возьму тебя силой.

В глазах Котенко блеснул угрожающий огонь.

— Не советую, Чары. Не думаю, что тебе хочется становиться евнухом.

— Ладно, посмотрим.

— Посмотрим сейчас территорию.

Они пошли по зоне отдыха. На афише клуба висел плакат: «Дискотека-ретро 20.00–23.00. Для детей в кинозале верхнего этажа мультфильмы. Зал охраняется».

— Смотри, Валюш, дискотека. Пойдем?

— Придется. Надо посмотреть, сколько человек ее посещают. А заодно глянуть на кинотеатр.