Мальчик принялся соображать: скамейку передвинули. Но, похоже, отодвинут был и весь тротуар, по крайней мере метра на три. Быть может, и вся улица была тоже как-то сдвинута. Точнее сказать, теперь на Фримонт-стрит появилась новая поперечная аллея шириной около трех метров, с одной стороны оказались ворота мисс Мармун, а с другой — уличное ограждение. Вдоль аллеи в один ряд тянулись деревья, поразительно зеленые для поздней осени.

Никакой аллеи здесь раньше не было.

Нэш встал, он сильно ударился правой лодыжкой и левой коленкой и, прихрамывая, подошел к началу этого нового проулка.

Аллея была наполовину заасфальтирована, потом асфальт заканчивался, и начиналась грунтовая дорога, засыпанная прелой листвой. Конец улицы не просматривался.

«Это, потом…» — сказал сам себе Нэш, потирая ушибленную лодыжку.

Он машинально провел рукой по встрепанным волосам и, забыв про скейтборд, осторожно подошел к новоявленному проулку, уходившему в бесконечность.

Нэш и без того уже был встревожен событиями, которые произошли за последние сутки…

…и вот теперь это новое чудо просто лишило его способности думать.

Нэш пошел по аллее, словно его влекла какая-то невидимая сила. Все вроде было как обычно, аллея выглядела, как и все прочие. Но изгородь, окружавшая владения мисс Мармун, не могла быть такой длинной, и самое главное, во всем Думвиле не нашлось бы ни одной улицы, у которой нельзя было разглядеть конца.

Мальчик заметил, что деревянная изгородь сначала была белого цвета, потом стала янтарно-желтой, а затем красноватой. Кое-где краска потрескалась, и из-под нее виднелся прежний белый слой. Затем эта череда цветов снова повторилась. Из-за высокой изгороди из вечнозеленых деревьев ничего нельзя было увидеть.

Вокруг было необыкновенно тихо. Такая тишина бывает иногда по утрам, когда ты просыпаешься и видишь за окном выпавший снег.

Нэш осторожно шел по серому асфальту, не особенно доверяя своим ощущениям. Иногда он останавливался, чтобы проверить, спит он или бодрствует, пробуя переносить вес тела то на одну, то на другую ногу.

Когда асфальт кончился, он остановился и правой ногой ощупал появившуюся землю.

Она казалась вполне твердой и была усыпана сухими листьями, шуршавшими под расшнуровавшимися кроссовками Чудесного Ребенка.

Он оглянулся и немного успокоился: за спиной виднелась Фримонт-стрит со своими тротуарами и мусорными баками.

Нэш глубоко вздохнул и пошел дальше. Он чувствовал себя первопроходцем, завоевывающим новое небо, как чайка по имени Джонатан Ливингстон, или новую землю, как венецианский купец Марко Поло, ему хотелось открыть неизвестную страну. Это наполнило его чувством гордости.

Нэш шел и шел, но конца у этой обсаженной деревьями улицы все не было. Вечнозеленая изгородь сменилась деревьями с густой листвой. Их раскидистые кроны почти целиком застилали небо, Нэш мог видеть лишь маленькие его кусочки. Листва была уже не зеленой, но теплого рыжего, вполне осеннего цвета.

Ветер, поначалу слабый, теперь заметно усилился, он срывал и крутил листья, наполнявшие воздух серебристыми отблесками.

«Серебристые отблески?» — удивился Нэш.

Он внимательно посмотрел на листья, стараясь заметить тот момент, когда они отделяются от кроны: на ветке листья были рыжевато-желтые, с темными пятнами. Но стоило ветру сорвать их, как они делались серебристыми. По мере приближения к земле они начинали закручиваться вихрем, в этот момент становилось ясно видно: листья действительно были серебряными и с обеих сторон блестели, словно отражая свет какого-то древнего Солнца. А касаясь земли, листья приобретали прежний оттенок.

Идя по аллее все дальше, Нэш оказался в конце концов в самом эпицентре этого вихря. Смотря вверх, он продолжал наблюдать за листьями в те моменты, когда они меняли цвет.

Наконец впереди показалось огромное дерево, стоявшее в центре круга, сложенного из камней: ствол дерева был кривой, а ветки спускались до самой земли. Нэш его узнал, это была плакучая ива. «Обычно такие деревья растут на берегу реки или озера с кувшинками», — подумал он.

И действительно у корней дерева неожиданно показалась река.

Река, которой прежде, конечно, не было.

Не то чтобы Нэш ее не видел, ее и впрямь не было.

— Вот ведь о чем надо бы поразмыслить, — прошептал мальчик, словно желая кого-то приободрить.

И этот кто-то у него за спиной ответил.

— И да и нет. Точнее, этим можно было бы заняться, если бы ты сейчас не оказался здесь. Рад встрече с тобой, Нэш Блейз. — Голос, раздавшийся за спиной Нэша, заставил его подскочить, по спине пробежал озноб. Мальчик повернулся вокруг своей оси и высоко поднял брови, словно желая охватить взглядом побольше пространства.

Но он никого не увидел. Нэш быстро оглянулся вокруг, возможно, этот кто-то прячется за деревьями вдоль дороги.

— Кто здесь? Кто со мной говорит? — спросил Нэш, полагая, что незнакомец сейчас ему представится.

Но голос будто отвечал на какой-то другой вопрос:

— Мне известно, как тебя зовут, но я не знал, что это именно ты. То есть я тебя знаю, но я не думал, что у тебя такие странные волосы и что ты приедешь на скейтборде.

В интонации, с которой была произнесена последняя фраза, послышалась улыбка.

— Но кто вы? Кто со мной говорит? И откуда вы знаете, кто я такой… Кто я такой, мне и самому хорошо известно. Я Нэш Блейз, сын Серафины Блейз, и прибавить тут нечего, кроме того что мне не нравится беседовать с незнакомцами, которые к тому же еще и невидимы, — сказал Нэш.

— Извини, я привык читать мысли, а не слушать слова. Эта скверная привычка появилась у меня еще несколько тысяч новолуний назад, — сообщил невидимый собеседник. — Если ты хочешь меня увидеть, закрой глаза и попытайся смотреть сквозь веки.

Нэш стоял в нерешительности: стоит ли доверять этому голосу, который, правда, обращался к нему вполне по-дружески? А может, лучше сделать ноги? Нет, он, конечно, не трус, но в то же время и не дурак. Затем Нэш подумал, что, по сути, это лишь продолжение всех тех необыкновенных событий последних дней и, в конце концов, ни одно из них не повлекло за собой неприятностей. Может, и на этот раз обойдется?

— Я должен закрыть глаза, чтобы увидеть вас? — с сомнением спросил Нэш.

— Понимаю, что тебе это кажется странным, мальчик, но это единственный способ прозреть. Для того чтобы видеть, недостаточно просто смотреть, — ответил голос.

— Хорошо… Итак, если я вас не увижу, то я тут же открою глаза, и больше вы меня не увидите, — заключил Нэш, который знал, что вполне может рассчитывать на свои быстрые ноги. Он набрался смелости и закрыл глаза. В первое мгновение он увидел то, что и ожидал, то есть темноту. Но мгновение оказалось кратким. Нэш уже хотел открыть глаза, как вдруг неожиданно осознал, что темнота стала рассеиваться, словно тающий на стекле снег. Он снова увидел тропинку, дерево, изгородь и вихри листьев, отливающих серебром.