— Встреча с Этьеном будет короткой, — добавил Рафаэль. — А после я готов показать тебе город.

Она выскользнула из его рук и встала под душ.

— Ты покажешь мне то место, где сделал себе тату?

Его глаза потемнели.

— Нет.

— Повернись, — приказала молодая женщина.

Она заставила его встать к ней спиной. Струи воды омывали слова, которые Симона хотела бы забыть.

— Я ненавижу тебя за это, — прошептала она, обводя кончиками пальцев буквы, бегущие поперек его спины, прежде чем прижаться к ним губами. — И люблю тоже за это.

Рафаэль развернулся и, откинув назад мокрые волосы Симоны, поцеловал ее в губы. Она знала, что им не выйти из душа, пока они снова не займутся любовью.

— Покажи мне свой Сидней, — пробормотала она. — Я подарю тебе этот день.

Они приехали в Сидней за полчаса до назначенной встречи. Однако поцелуи в подземном гараже, в лифте, в холле отеля и даже в туалете, где они приводили себя в порядок, заняли много времени. У них осталось всего пять минут.

Симона уверяла, что прийти за пять минут до начала встречи с монархом, который собирается предложить работу со щедрыми комиссионными, совсем не так уж плохо. Наконец, спохватившись, она спросила, не помешает ли им ее присутствие.

— Он знает тебя с самого детства. Как ты можешь помешать?

Рафаэль предложил Этьену встретиться с ним в ресторане рядом с отелем. Высокий худощавый человек в безукоризненном темном костюме встал, как только они вошли в зал. Он был красив, его синие глаза, не отрываясь, смотрели на Рафаэля.

Симона остановилась.

Ее кольнуло предчувствие.

Этьен узнал Рафаэля, хотя никогда не видел его. Габриель была против их встречи…

— О нет! — Она тряхнула головой. — Нет…

Рафаэль с удивлением взглянул на нее:

— Что такое, Симона?

— Раф…

— Что? Что не так?

— Я… — Она замолчала, не зная, что сказать. — Может, тебе не надо…

— Не надо что?

— Давай… давай просто забудем об этой встрече и уйдем, — пробормотала она.

— Куда уйдем?

— Куда угодно! — Но только не к Этьену де Морсе, который уже шел к ним, пробираясь между столиками. — Рафаэль, пожалуйста. Я… Мне нехорошо. Пожалуйста, давай уйдем.

Он взял ее за руку и нахмурился:

— Тебе плохо? Ладно, сейчас найду какую-нибудь комнату, где ты сможешь прилечь. Придется извиниться перед де Морсе.

— Нет!

— Что нет?

Симона начинала привлекать к себе внимание. Терпение Рафаэля иссякало. Этьен неумолимо приближался.

— Уходи, — просила Симона, дергая его за рукав.

А потом Этьен протянул ему руку, и Рафаэль пожал ее, принес свои извинения и сказал, что она плохо себя чувствует. Две пары абсолютно одинаковых синих глаз с беспокойством посмотрели на нее. Симоне больше ничего не оставалось, как только молиться, чтобы все это оказалось сном.

— Ну вот, — мягко проговорил Рафаэль, подводя ее к стулу. — Посиди здесь, пока я найду комнату.

— Беги, Рафаэль, — прошептала она почти беззвучно. — Беги. — Но тут же спохватилась, заставив свой голос зазвучать более уверенно. — Впрочем, я же забронировала номер. — Симона порылась в сумочке, чтобы уточнить адрес отеля. — Мне просто нужно отправиться туда. — Необходимо увести отсюда Рафаэля. Немедленно.

— Я снял номер в этом отеле, — вмешался Этьен. — Воспользуйтесь им.

— Вы очень… — На слове «добры» Симона закашлялась. Где этот человек был столько лет? Где, черт возьми, он был, когда Жозе колотила своего сына, наказывая за какие-то мифические грехи? — Я не могу…

— Тогда, может быть, стакан воды? — предложил де Морсе.

Симона глубоко вздохнула и сделала несколько судорожных глотков.

Глаза Рафаэля потеплели.

— Мерзавка, — пробормотал он, целуя ее в висок. — Напугала меня. Ну как, тебе лучше?

Симона поставила стакан на стол:

— Да. — Все равно она должна защитить Рафаэля от этого человека. Она повернулась к правителю Мараси: — Прошу извинить меня, ваше величество. И примите мое запоздалое приветствие.

Привычным жестом он отмахнулся от извинений и подарил ей чарующую улыбку. Симона ошеломленно заморгала. Она очень хорошо знала эту улыбку, но никогда не предполагала, что так может улыбаться не только Рафаэль… До сего момента не предполагала.

— Раньше вы называли меня Этьеном, юная леди, — напомнил де Морсе. — Почему бы не продолжать так и дальше?

— Благодарю вас, ваше величество. — Она предпочла бы гореть в аду.

— Ну а теперь в мой номер?

— Нет, — отказалась Симона. — Голова больше не кружится. Так что все в порядке.

— Ты уверена? — Рафаэль стоял перед ней. Как же они похожи!

— О, Раф… — Ее сердце разрывалось. Все эти годы его окружала ложь. Как давно знает об этом Габриель? Знает ли Люк? Харрисон наверняка был в курсе. Но вот что известно Рафу?

— Мы не задержимся здесь, — пробормотал он. — Посидим несколько минут, чтобы ты окончательно пришла в себя, а потом пойдем.

Симона выдавила из себя улыбку, призывая на помощь все свои дипломатические навыки, выработанные за долгие годы:

— Хорошо.

Этьен пригласил их за свой столик, тут же заказав еще воды и фруктов.

— Это поможет, — пояснил он. — У моей жены часто бывали головокружения в начале беременности.

— Я не беременна, — сказала Симона, бросив на Рафаэля быстрый взгляд, чтобы проверить, как он отреагирует на эти слова. — Я слышала, что ваша жена умерла. Мне очень жаль. Она была замечательной женщиной.

— К сожалению, ей ни разу не удалось стать матерью, — вздохнул Этьен.

— Печально. — Ей казалось, она понимает, куда клонит де Морсе. С чего бы ему просто так откровенничать насчет своей бездетности? — Рафаэль говорил, что вы собираетесь восстанавливать свой виноградник, — осторожно начала Симона.

— Да.

— Мимолетное увлечение?

— Скорее долго откладываемый проект. Я еще несколько лет назад хотел за него взяться.

— Жаль, что вы не смогли сделать это раньше. Когда долго откладываешь, часто бывает слишком поздно.

— Время покажет. — Этьен повернулся к Рафаэлю: — Конечно, я не жду, что вы не глядя возьметесь за заказ, однако надеюсь уговорить вас приехать и посмотреть.

— Но у Рафаэля есть свои виноградники, — вмешалась Симона. — Вы полагаете, что ради вашего проекта он должен все бросить?