И тут же пришло прозрение – стало ясно, где надо искать предметы, которые изготавливал Гефест в кузнице на Днепре. Они находятся в скифских курганах! Когда ко мне пришло это осознание, я чуть не закричал во весь голос. Так велика была сила сделанного нами открытия. Следующее звено в нашей технологической цепи – скифские курганы.

И вот какая увиделась мне картина. В Крыму находятся главные скифские реликвии: чаша, секира и лемех. Здесь же когда-то обитала ветвь скифов, которые назывались царскими. Они-то и владели вышеназванными святынями, как достоянием, перешедшим к ним от своих предков. Как мы думаем, их изготовил в своей кузнице (которую правильнее назвать лабораторией) сам Гефест.

Когда он переселился на Днепр, эта работа, но уже в значительно уменьшенном виде, была продолжена именно там. И скифы теперь получали магические предметы не в виде судьбоносных чаш и секир, а в виде мелких, индивидуальных оберегов – браслетов, колец, диадем… С понижением уровня кузницы понизился и уровень производимых в ней предметов. Благодаря Гефесту нам удалось провести логическую цепь от скифской легенды о золотых (воспламеняющихся) секире, чаше и лемехе к реальному скифскому золоту, которое хранится в древних скифских курганах.

Но почему скифы самое для них дорогое прятали под землю, в курганы, где устраивали усыпальницы для своих вождей и жрецов? И какой в этом смысл? Либо они не понимали значения золота, либо слишком хорошо понимали его, вкладывая в акт погребения его в кургане свой особый, нам недоступный смысл. Почему-то мне кажется, что второе утверждение более верное. И нам требовалось разгадать ход мыслей древних скифов.

В конце концов мы пришли к мысли, что таким образом эти люди закрепляли за собой степь. Там – их курганы, их же и земли. А золото служило как оберег от набегов других народов, а также помощью для счастливой жизни. Можно сказать, оно служило в качестве духовного окармления земли скифской и её народа.

Тут же возник вопрос: а почему скифы использовали такую форму защиты себя и земли, на которой они жили? Тогда мы подумали, что существовал какой-то первичный образец, с которого они брали пример, насыпая свои курганы и пряча туда золото.

Невольно наши помыслы вернулись к первоисточнику кузнечного дела – в село Биюк-Узенбаш. Не отсюда ли скифы черпали своё вдохновение, воздвигая курганы с золотом? Если наша мысль верна, тогда нам самим следует повнимательней приглядеться к той местности и подземной её части, где мы обнаружили кузницу-лабораторию Гефеста.

И вскоре мы обратились к тому месту, которое вначале отторгло нас. Я говорю о первом из двух сухих колодцев, с которых начались наши поиски древней кузницы. Напомню, мы обнаружили пустые помещения, находиться в которых было невозможно. Какая-то неведомая сила исторгала нас оттуда. И мы ушли.

Но теперь мы вернулись, вооружённые новыми знаниями и поставившие перед собой ясные цели. Мы искали первоисточник скифского золота и провозглашали свои намерения открыто и громко. К тому же, с нами теперь были опытные медиумы, которые могли вступать в контакт с миром невидимым и конкретно излагать наши намерения.

Скажу сразу, со второй попытки эти подземелья приняли нашу группу. И вскоре мы обнаружили тайный ход, который был тщательно заложен камнем. Мы вскрыли его и двинулись вглубь неизвестности. Вот где старина!

Через день или два нам удалось выйти на странный круглый зал со множеством ниш. Одну нишу от другой отделяла колонна из тёмно-зелёного камня, который отливал полированной поверхностью от света наших фонарей.

В каждой из ниш на чёрных постаментах кубической формы стояли тяжёлые вазы из такого же тёмно-зелёного камня. Кто-то из нас провёл рукой по колонне, и прежде тёмно-зелёный отлив стал ярче и светлее. Я подумал: не малахит ли это? Но откуда в Крыму этот камень? Мне тоже захотелось провести по колонне рукой, но я не успел.

Кто-то из наших крикнул: «Да здесь же буквы!». И стал показывать на ближайшую к нему чашу. Там действительно были начертаны какие-то знаки. Буквами их можно было назвать весьма условно. К какому языку их можно отнести? Даже не представляю…

Приглядевшись, мы заметили и на других вазах такие же знаки. Что интересно – на каждой свои, не повторяющие друг друга. И ещё – к вазам вплотную подходить мы не решались. Что-то заставляло останавливаться и говорить тише, с замиранием в сердце. Скажу – это не очень приятный момент.

Что меня удивило – все вазы были закрыты сверху каменными крышками, похожими на пробки. Явно в них что-то хранилось. Может быть, вино? А текст, выгравированный на их поверхности, соответствует его названию. Но…

Осознание, что находится внутри этих ваз, пришло мгновенно. Причём – не у меня одного. Как будто бы нам всем кто-то сказал об этом, хотя голоса никто и не слышал. Там, внутри, находится пепел! Пепел, который остаётся после кремации. А то, что мы приняли за буквы, является именем того, чей пепел остался в вазе после сожжения. Понятно, правильнее бы назвать их не вазы, а урны. А зал, в котором мы сейчас стоим – это усыпальница…

Многие из нас, несмотря на то, что люди были смелые, захотели сразу же уйти отсюда. Не скажу, что нас кто-то гнал или пугал. Вовсе нет, но желание покинуть усыпальницу было явное, и ноги сами увели нас.

Поступили мы правильно. Очевидно, в этом древнем помещении живёт смертоносный эфир прошлых эпох. На следующий день не все из моих коллег смогли встать с постели. Несколько человек серьёзно заболели, а двое впоследствии скончались. Кстати, был среди них и тот, кто неосторожно провёл ладонью по блестящей поверхности колонны. Так что мне очень и очень повезло.

Такие места с урнами, где хранится прах умерших, называют колумбариями. А в древности существовала усечённая форма этого слова – «клумб» (колумб). Очевидно, оно произошло от слова «коло», ведь зал, в который я попал, был круглым, и все ниши с урнами, как ячейки, выстроились по кругу. Отсюда и название «колумб» («клумб»). Кстати, современная клумба (цветник) по своему названию происходит от слова «колумб», ибо нередко представляет собой круглую форму.

Мне пришло осознание, что в этом колумбарии хранился пепел не простых, а выдающихся личностей. Я попытался представить, кем могли они быть. Конечно, первое, что пришло в голову – это были те, кого можно назвать соратниками Гефеста и Афродиты. Это самое простое и естественное объяснение, не требующее каких-либо умозрительных конструкций для своего доказательства.

Естественно, понятным кажется и то, что все эти личности (я не решаюсь назвать их людьми), принадлежали одному кругу. Либо они являлись представителями одного рода, одной, возможно, божественной или царской династии. Проще говоря, их можно назвать теми, кто являл собой основу древних богов. Почему я прямо не написал: здесь лежат останки олимпийских богов (тем более что именно так я и думал)? Потому, что наши медиумы уверили меня, что подобное утверждение будет неверным. Точнее – правильным лишь отчасти.

Здесь покоятся те, кого можно назвать праотцами олимпийских богов. Если говорить о тех представителях Олимпа, о которых мы узнали из греческой мифологии. Если же копнуть глубже, то вполне окажется, что это и есть настоящие олимпийские боги, просто история не сохранила (либо извратила) их настоящие имена.