— Отлично. Вечером составим список гостей, и я начну писать приглашения.

Анна-Лиза вернулась домой пораньше и приготовила обед. Они поедят, обсудят вечеринку, и все будет по-прежнему.

К семи часам Доминик так и не появился. Анна-Лиза позвонила ему на мобильник, но тот был отключен. Он что, специально выключил телефон? Играет в свои компьютерные игры? Анну-Лизу всегда поражало, как муж и его коллеги могли часами с азартом просиживать за компьютером, тестируя программу и устраняя ошибки.

Анна-Лиза поела в одиночестве, поставив порцию Доминика в холодильник, чтобы он мог быстро разогреть ее, когда придет домой. Список гостей положила на стол мужа в кабинете, чтобы он мог просмотреть его, и отправилась спать.

Следующим вечером, когда Доминик снова не пришел домой, Анна-Лиза почувствовала, что сыта по горло. Она собрала кое-какие вещи и уехала в новый дом. Если Доминик не хочет проводить с ней время, она покажет ему, каково это — жить порознь. Возможно, это приведет мужа в чувство.

Он не позвонил и в четверг.

В пятницу Анна-Лиза проснулась в восторге от того, что сможет наконец приступить к ремонту. Она сварила кофе и разогрела булочки. Женщина ела свой нехитрый завтрак, когда услышала звук приближающейся машины. Анна-Лиза поспешила встретить своего нового помощника.

Она заказала смесь для починки трещин в дереве, и ее привезли вчера днем.

— Знаешь, как с этим работать? — поинтересовалась она, войдя с Ренди в гостиную.

— Конечно.

Мужчина ловко починил скрипучие деревянные полы в комнате, пока Анна-Лиза вручную замазывала щели на деревянных оконных рамах. К ланчу руки болели от напряжения, но рамы были готовы к покраске. Еще немного, и всю комнату можно будет красить.

— Я сделаю сэндвичи.

— Идет. Я уже скоро закончу здесь. После ланча заделаю полы в столовой и холле, а лестницу оставим на следующий раз.

— Я думала постелить на ступени ковер, так что их можно не ремонтировать. Ковер заглушит звуки. Дети ведь без конца бегают туда-сюда.

По этой же причине Анна-Лиза планировала постелить ковры в комнатах на верхнем этаже.

После ланча распределили работу. Завтра они начнут красить полы и стены.

Ренди уехал около шести часов. Анна-Лиза съела еще сэндвич вместо обеда. Она съездила в магазин за продуктами и посмотрела какое-то глупое шоу по телевизору. Потом отправилась спать. Она размышляла, что делает Доминик в Аннаполисе. Он так ни разу и не позвонил. Может, она зря уехала?

В субботу к приезду Ренди Анна-Лиза уже приготовила завтрак. Они быстро перекусили и приступили к покраске. Женщина была поражена, насколько преобразились отремонтированные комнаты. Ренди был прав. Вместе они многое успеют за короткий срок.

Ренди показал Анне-Лизе, что делать. Все оказалось легче, чем она ожидала. За работой они болтали, и она многое узнала о Банни. Они обсудили и места, где работал мужчина, обнаружив, что он ремонтировал дом, который Анна-Лиза недавно продала молодой паре.

Анна-Лиза и Ренди почти закончили красить полы в гостиной, когда к дому подъехала машина.

— Кто бы это мог быть? — пробормотала Анна-Лиза. Черт, она не хотела прерывать работу.

На лестнице раздались шаги, и вскоре входная дверь распахнулась.

— Анна-Лиза? — позвал Доминик.

— Ой! — женщина взглянула на пол. Она сидела на левой стороне комнаты, Ренди — на правой. Они планировали закончить покраску к полудню.

— Твой друг?

— Муж. Сюда, Доминик! — крикнула Анна-Лиза.

Он появился в дверях.

— Не входи. Мы красим пол.

Доминик посмотрел на пол, затем на Ренди.

— Я думала, ты в Аннаполисе.

Что он здесь делает? Когда вернулся?

— Я вернулся вчера вечером, — мужчина снова перевел взгляд на Ренди.

— Ренди, это мой муж, Доминик Фалтон. Доминик, познакомься с Ренди Хотторном. Мы с ним красим пол.

— Я вижу, — не сводя глаз с мужчины, заключил Доминик.

— Эй, старина, я бы встал, чтобы пожать тебе руку, но не хочу нарушать темп, — добродушно улыбнулся Рендалл.

— Анна-Лиза, можно тебя на минутку?

— Я немного занята сейчас. Подожди часок, мы закончим к тому времени.

Игнорировать ее три дня, а потом ждать, что она понесется к нему по его первому зову? Ну уж нет, подумала Анна-Лиза, раздраженная тем, что он вмешался в ход работы.

Доминик наблюдал за тем, как его жена и этот человек слаженно трудятся. Они уже много успели здесь сделать. И дом начинал выглядеть как восемьдесят лет назад. Однако Доминику не нравилось, что Анна-Лиза работает с этим мужчиной. Если бы он был староват и полноват, пусть бы себе красили вместе. Но этот Ренди Хотторн подтянут и молод. И дружелюбен, как оказалось.

— Я подожду.

— После ланча мы приступим к столовой.

Доминик снова взглянул на Ренди.

— Есть кофе?

— Растворимый найдется. Другой мы уже выпили.

Доминик вышел в столовую. В пустой комнате было хорошо видно, как аккуратно заделаны трещины в полу. Наверняка это работа не Анны-Лизы, у нее бы так не получилось. Доминик прошел в кухню н поставил чайник. В раковине лежала посуда. Две тарелки, две чашки, два прибора. Как уютно!

Проклятье, Анна-Лиза его жена! Почему она завтракает с другим мужчиной?!

Предложив расстаться, Доминик ожидал, что Анна-Лиза сделает все, чтобы только быть с ним. Но ей, кажется, и без него неплохо. Неужели она даже не скучала по нему?

Он-то скучал, и очень. И приехал сюда специально, чтобы сказать ей об этом. И о том, что пора возвращаться домой.

Приехал, а она тут завтракает с другим мужчиной.

Возможно, это часть оплаты этому строителю. Которого не пришлось бы нанимать, если бы Анна-Лиза не купила этот проклятый дом. Или если бы он сам помог ей с ремонтом. Шесть лет подряд Доминик каждое лето работал на стройке. Он знал и умел достаточно, чтобы отремонтировать такой дом.

Вот только желания ремонтировать дом у Доминика не было. Если бы не этот чертов ремонт, Анна-Лиза поехала бы с ним в Аннаполис. У нее как будто раздвоение личности — прежняя Анна-Лиза, на которой он женился, и незнакомка, помешанная на детях и ремонте. И чем больше Доминик отвергал дом, тем больше Анне-Лизе хотелось там жить. Но ведь в их квартире есть все необходимое.

Кроме детской, пришла неожиданная мысль.

Доминик сжал зубы и выглянул во двор. Двор ему не нравился. Конечно, можно нанять садовника, но даже мысль о том, что надо будет заботиться о саде и лужайке, была ему тягостна.