— Что стало с этим егерем? — спросила Эмма, мгновенно пожалев об этом.

Она не видела лица мальчишки, но слышала улыбку в его голосе.

— Графу пришлось нанять нового.

Эмма медленно отвернулась, уцепившись пальцами в податливую ткань брюк. Ей хотелось почувствовать отвращение и презрение к Джейми Синклеру, но вместо этого она ясно представила себе сверкающий на солнце поднятый топор и худое грязное лицо маленького мальчика, побледневшее от страха.

Стараясь справиться с волнением, которое вызвал в ней рассказ мальчишки, Эмма проскользнула в брюки. Внизу она их подвернула, чтобы не болтались по земле, и теперь они были ей почти впору. Наверно, этот наряд Джейми позаимствовал у кого-то из своих людей. В его собственной одежде Эмма просто утонула бы.

Эмма украдкой осмотрела себя со стороны, изумляясь, как туника из кожи облегает изгибы ее тела. Она улыбнулась, когда представила, как мать, увидев ее в таком наряде, падает в обморок. В Ланкашире быстро промелькнувшей перед глазами женской лодыжки было достаточно, чтобы разгорелся скандал, который мог распространяться на многие поколения. Вот почему Долли Стротерс и Мэриузер Диллингем вынуждены были пожениться, после того как Долли споткнулась, выходя из кареты, и нечаянно продемонстрировала молодому краснеющему викарию подвязку над коленом!

Мать Эммы предпочла не обращать внимания на тот факт, что Эмма много раз холодным зимним утром потихоньку выскальзывала из дома, одетая в охотничье пальто отца и его огромные брюки. Когда неделю в доме не было мяса, а потом к ужину на столе появлялась зажаренная куропатка или кролик, мать просто склоняла голову и благодарила Бога за его великодушную заботу, не замечая того, что ее старшая дочь встала задолго до рассвета, чтобы помочь Господу в его делах.

Эмма здорово обрадовалась, когда обнаружила пару крепких кожаных ботинок, на которые она могла сменить свои легкие туфельки из кожи козленка. Они были бы ей размера на три больше, если бы не пара толстых шерстяных носков, которые Эмма обнаружила рядом с ботинками.

Она уже была готова сказать мальчишке, что он может повернуться, ничем не рискуя, как вдруг увидела на пне еще кое-что, чем Джейми предлагал ей воспользоваться.

Это была узкая полоска дубленой кожи, которая прекрасно подходила для того, чтобы связать волосы сзади, и ветер не будет их трепать. Озадаченная такой любезностью, Эмма попыталась пальцами разобрать спутанные волосы, а потом собрала их в толстый кудрявый хвост на затылке. Конечно, это была не атласная ленточка, выдернутая из витрины какого-нибудь мануфактурного магазина на Бонд-стрит, но сейчас для Эммы не было подарка более практичного или более милого.

Она чувствовала себя легко и свободно без дюжины шпилек. И ужасно беззаботно. Почти также беззаботно и беспечно, как когда-то чувствовала себя, будучи маленькой девочкой, когда они с сестрами с рассвета и до самых сумерек бегали по саду их деревенского дома, как четверо крепких щенков.

Но когда Эмма обернулась, ее ждал молодой охранник. И это напомнило ей, что она вовсе не свободна. Она в плену у опасного человека, который готов прибегнуть к воровству, похищению людёй и даже убийству, чтобы получить то, что он хочет.

Синклеры всегда славились тремя вещами: сообразительностью, быстрыми кулаками и вспыльчивостью. Надо сказать, что у их вспыльчивости очень медленно горел фитиль. Он мог тлеть днями или даже десятилетиями, прежде чем взорваться гневом, который мог разрушить стены замка и сровнять с землей целые леса. Они могли и виду не подать, если вы перешли им дорогу, но при этом отлично способны выждать время, пока не представится возможность тихо разрубить вас на куски и захоронить в пятнадцати разных могилах.

Джейми бродил рядом с лошадями, выжидая, когда вернется Грэм с Эммой. В собственных ушах он уже слышал шипение такого фитиля, очень слабое, но такое же неотвратимое, как вздохи ветра в соснах. Именно поэтому, когда прошло почти полчаса, его люди перестали бросать на него нервные взгляды и сосредоточенно чистили эфесы мечей, которые и так сверкали, и проверяли подпругу, подтянутую уже раз пять, если не больше.

Джейми чувствовал, что они все еще заинтригованы их с Эммой спектаклем. У него не было привычки навязывать силой свое внимание или поцелуи женщине, не важно, шотландке или англичанке. Джейми довольно долго смотрел в сторону ручья, потом перевел взгляд на кузена, и Бон помахал ему рукой и послал шутливый поцелуй.

Вместо того чтобы задушить Бона собственными руками, Джейми пошел проверить уздечку на своей лошади. Они и так потратили здесь много времени. Надо подниматься выше в гору, просто на тот случай, если он вдруг ошибся в расчетах и Хепберн решил послать своих людей по их следу раньше, чем поступит требование выкупа.

Джейми уже начал бояться, что Эмма ударила Грэма камнем по голове и теперь несется вниз по горному склону, как она вдруг появилась на краю поляны в сопровождении мальчишки, который держался на почтительном расстоянии.

Поводья выскользнули из оцепеневших пальцев Джейми. Когда он впервые увидел невесту Хепберна, стоявшую перед алтарем в церкви, она была так же бледна и бездыханна, как ягненок, которого привели на бойню. Он подумал тогда, что это от страха перед ним она побледнела и выглядела так, словно на ней погребальный саван, а не свадебный наряд.

Но если так, тогда на поляну она вернулась в образе самой смелой женщины. Свежий ветер разрумянил щеки и зажег блеск в ее темно-синих глазах. В солнечных лучах светилась бледная кожа с рыжей россыпью веснушек. Даже стройные ноги, обутые в грубые кожаные ботинки, шли решительным пружинящим шагом.

Боковым зрением Джейми заметил, как у Бона открылся рот. Кузен и представления не имел, что Джейми вытащил одежду из его седельной сумки, пока он сам справлял нужду в лесу. Даже Бон вынужден был признать, что Эмма в этой одежде выглядит намного лучше, чем он сам. Она отлично облегала ее гибкое тело, делая ее похожей на лесной дух, который только что появился из пустого дерева после тихого столетнего сна.

По мере приближения Эммы взгляд Джейми устремился к нежным лепесткам розовых губ. Эти губы дважды пылко отвечали на его поцелуи. Всякий раз, когда она смотрела на него, в ее глазах светилась дразнящая смесь невинности и страсти. От этих воспоминаний в теле Джейми все еще возникали болезненные ощущения. Прошло уже очень много времени с тех пор, как он целовал женщину, не ожидая, или не получая, ничего другого.

Когда Эмма подошла совсем близко, на его лице застыла маска безразличия.

— Хочу поблагодарить вас за тесемку, сэр. Ветер растрепал волосы и привел их в ужасный беспорядок.

— Эта тесемка не подарок, миледи, — с насмешкой в голосе заявил Джейми. — Просто я подумал, если кто-то заметит нас на дороге, то по ошибке может принять тебя за парня.

— На какой дороге? — язвительно спросила Эмма, покосившись на девственную природу, окружавшую их, и всем своим видом давая понять, что Джейми сошел с ума.

Не обращая внимания на ее вопрос, Джейми подобрал поводья, сел на лошадь и протянул Эмме руку.