После рождения ребенка у нарциссической матери может наступить депрессия, если сокрушительные требования новорожденного оставят ей мало возможностей для удовлетворения ее грандиозных фантазий. Самоотверженность, которая от нее требуется на этой стадии материнства, может оказаться выше той, на которую она способна, тогда она может начать искать пути к отступлению. Она может без колебаний воспользоваться в своих интересах предложением о помощи со стороны другого человека, готового подставить плечо, чтобы снять с нее часть бремени или даже полностью освободить. И если она делает карьеру или у нее есть работа, которая ей нравится, она может захотеть туда вернуться раньше, чем планировала. Если у нее нет возможности улизнуть от своих обязанностей, она может создавать видимость своей деятельности с безразличием и беспечностью, пока другие этого не видят. В первые месяцы, когда ребенок никак не может подпитать ее нарциссизм, она может проявлять равнодушие или чрезмерную тревогу или же быть эмоционально отстраненной и бездушной как автомат, словно имеет дело не с живым ребенком, а с куклой.

Через несколько месяцев, когда ребенок нарциссической матери созрел для вовлеченности в симбиотические отношения, некоторые такие матери уже находят кого-то вместо себя на место «первичного воспитателя». Однако те из них, кто упорствует в том, чтобы остаться в этой роли, могут получить удовольствие от того, что будет дальше. Вознагражденные за свои усилия «узнающей улыбкой», они снова становятся для ребенка особенными, по крайней мере на какое-то время. Так как нарциссическая мать не признает границ между собой и другими, фактически всякий раз представляя отношения в виде слияния, то вполне естественно, что она находится на симбиотической стадии развития. Ее младенец будет смотреть на нее с любовью, изучать каждое ее движение и реакцию, успокаиваться, только почувствовав ее прикосновения и услышав ее голос, и она станет отвечать ему тем же. Наверное, больше ни один человек в мире никогда не заставит ее почувствовать себя столь значимой и столь особенной. Никто и никогда так абсолютно не принадлежал ей, с тех пор как. Это было так давно. Глубоко у нее внутри в резонанс колеблется струна, пробуждая воспоминания о разрыве с собственным детством. Она может оказаться столь поглощенной своим ребенком, который сейчас находится в состоянии психологического слияния с ней, что в это время может утратить способность проявлять внимание к кому-то другому. Но, увы, вскоре ребенок предаст их счастливый союз. Ему суждено перерасти его и искать свое счастье в мире, находящемся за рамками их частного рая. Как только она замечает, что он реагирует на других и обращает внимание на то, что ее мало интересует, она может начать на него обижаться или испугаться его потерять. Она может попытаться ограничить его возможности в достижении автономии или контролировать их, вызывая у него излишнее чувство стыда. Кроме того, она может начать им манипулировать, вознаграждая и поощряя его поведение, резонирующее с ее эгоистичными ожиданиями, в течение этого времени подпитывая инфляционную грандиозность ребенка и препятствуя развитию у него более реалистичного представления о себе.

Помните Эмили, двухлетнюю девочку, о которой шла речь в предыдущей главе, когда, проснувшись, она обнаружила, что дома находится гостья? Реакции ее матери в ответ на некоторые вызовы, характерные для последней стадии процесса сепарации-индивидуации, служат моделью эмпатического отношения родителя. Тот же самый сценарий в исполнении нарциссической матери вызвал бы прямо противоположное чувство. Такая мать могла бы позволить ребенку приковать к себе всеобщее внимание для удовлетворения ее собственного эгоизма. Это привело бы к усилению ощущения ребенком своей грандиозности и вместе с тем заставило бы его лицемерить, разыгрывая перед гостьей спектакль с целью продемонстрировать благородное попечительство Мамочки. Но то, что Мамочка могла изобразить как заботливое воспитание, в данном случае было бы всего лишь упражнением в демонстрации ее собственной грандиозности.

Еще одна разновидность нарциссической Мамочки была бы раздосадована и не смогла бы сдерживать свое раздражение тем, что проснувшийся малыш прервал ее беседу с подругой, заходящей в гости так нечасто. Она могла бы не обращать внимания на дочь до тех пор, пока ее плач не стал бы мешать чересчур сильно, или попытаться занять ее чем-то или отвлечь, чтобы она не слишком надоедала. Скорее всего, в этом возрасте ребенка такие действия Матери потерпели бы неудачу. Попытки ребенка привлечь внимание такой матери, скорее всего, вызывали бы ее раздраженную реакцию, и желание пристыдить ребенка могло бы быть обильно приправлено требованиями вести себя как взрослые. Заменой приятного времяпрепровождения была бы борьба за власть с раздраженным ребенком, демонстрирующим свою способность пойти на серьезный скандал. В одном случае нарциссическая мать не сумела бы распознать истинных потребностей ребенка и тогда использовала бы дочь для подкачки своего инфляционного нарциссического пузыря, а в другом — осуществляла бы социализацию тяжелой рукой, не приспосабливаясь к потребностям и поведению ребенка соответственно его возрасту.

Стадии «практического осуществления» и «восстановления отношений», соответствующие возрасту десяти-тридцати месяцев, — это период, в который нарциссическая мать, сформировавшая ранее симбиотическую связь со своим отпрыском, обладает возможностью усилить нарциссизм своего ребенка и создать будущую нарциссическую личность. Если она поощряет естественные детские ощущения грандиозности и всемогущества, ибо они доставляют ей удовольствие, если ей не удается мягко его подтолкнуть к формированию более реалистичного представления о себе, то процесс сепарации-индивидуации останавливается. Вместо того чтобы помочь ребенку сформировать более реалистичный взгляд на себя, она поощряет поведение, при котором в основе его самооценки находится воображаемое представление о се6е как об особенном и могущественном человеке, — как это происходит у нее самой. Он застревает в своем нарциссическом состоянии, будучи продолжением своей матери, — как и она сама является его продолжением.

Так как нарциссическая мать не переносит чувства стыда, она не может выдержать бурь, которые обязательно происходят в процессе сепарации-индивидуации, когда поведение детей часто вызывает у родителей сильное разочарование и недовольство. Когда ребенок сопротивляется желаниям Матери или вызывает у нее смущение в присутствии других людей, ее реакция на него становится чрезвычайно острой, и в ней присутствуют гнев и осуждение. Проявление эмпатии и способность контролировать агрессию никогда не присутствуют в Материнской модели поведения, и потому ребенок никогда не может овладеть этими качествами — у него остается лишь хорошо развившаяся острая чувствительность к Материнской враждебности. Ребенок, который практически не способен совладать с чувством стыда, проявлять сочувствие и сдерживать агрессию, с очень большой вероятностью может стать нарциссической личностью. Какова мать — таков и ребенок.

В силу того, что традиционно в раннем детстве в роли «первичного воспитателя» выступает мать, как правило, самым существенным является прямое воздействие материнского нарциссизма на ощущение ребенком своей Самости. Но бывают случаи, когда у ребенка формируется симбиотическая привязанность к отцу, если «первичным воспитателем» становится Отец, — и тогда отцовский нарциссизм станет ничуть не меньшим препятствием для здорового развития ребенка, чем материнский, — по тем же самым причинам.