Рассердила Вайолет не только хористок. Ла Белиссима тоже была в таком бешенстве, что едва попадала в ноты. Краем глаза она видела, как Вайолет топчется по сцене, слышала, как нарастает смех в зале – зрители откровенно забавлялись, наблюдая за этой невесть откуда взявшейся неуклюжей девочкой, и всё меньше внимания обращали на оперную примадонну.

Эта паршивая девчонка не только мешала планам Ла Белиссимы, связанным с контрабандой черепашек, но и грозила сорвать её последнее выступление в Венеции! Ах, до чего же хотелось Ла Белиссиме взять покрепче эту поганку за ухо да вышвырнуть её со сцены, но ведь нельзя! Ла Белиссима прекрасно понимала, как глупо она сама будет при этом выглядеть. И почему, когда ей нужно, рядом никогда нет ни бездельника администратора, ни этого дурака полицейского?!

Пение и музыка набирали силу, представление явно близилось к концу, поэтому Вайолет поняла: действовать нужно сейчас или никогда. Она понимала также, что если побежать за кулисы, то там её сразу перехватит Луиджи или какой-нибудь рабочий, и потому приняла очень смелое решение. Девочка бросилась не за кулисы, а к боковым ступенькам, по которым скатилась со сцены в зрительный зал и рванула по центральному проходу туда, где в полутьме мерцал зелёный светящийся знак: «Выход». Публика потешалась над Вайолет – свистела, аплодировала, и в этом шуме как-то незаметно закончилась финальная сцена спектакля. Впрочем, Вайолет была уже далеко – выскочив в фойе, она выбежала через двери главного входа в театр, сгорая от желания как можно скорее найти Розу и несчастных черепашек. Вайолет заметалась по театральной площади, пытаясь обнаружить хоть какой-то след, который мог бы подсказать, куда они исчезли, но не нашла его ни здесь, ни возле служебного входа. Так куда же всё-таки они испарились?!

Тем временем, как уже было сказано, спектакль закончился, зрители – вначале понемногу, а затем густой толпой – повалили из театра, и тут Вайолет осенило. Причал! Причал, к которому они пристали, когда приплыли в театр на лодке с поющим гондольером! Она ринулась за угол театра, и сразу же увидела пришвартованный к тому самому узенькому причалу полицейский катер, нагруженный знакомым багажом. За штурвалом с видом бывалого морского волка стоял полисмен Грин. Вайолет ужасно обрадовалась тому, что сумела всё-таки найти их до того, как они уплыли!

Но в этот момент на причале промелькнула Ла Белиссима, причём в том самом костюме Царицы ночи, в котором была на сцене. Она с ходу прыгнула в катер и скомандовала полисмену Грину:

– Вперёд! Быстрее! Я опаздываю на поезд!

Полисмен Грин включил двигатель.

– Нет! – закричала Вайолет, выбегая на причал. – Остановитесь! Полисмен Грин, в одном из сундуков спрятана Роза, а кроме неё в них черепашки! Много черепашек, вы слышите, полисмен Грин?!

– Плохо слышу тебя, Вайолет, двигатель громко стучит, – крикнул ей в ответ полисмен Грин. – Что ты говоришь?

– Ах, она говорит ерунду, Реджинальд, ничего существенного. Давай же, вперёд! – прикрикнула на него Ла Белиссима.

– Прости, Вайолет! – донеслись сквозь грохот мотора слова полисмена Грина. – Мы опаздываем на поезд. Как я догадываюсь, ты так и не нашла своего контрабандиста, но ничего, расскажешь мне об этом завтра. Заодно по мороженому съедим. Чао!

– Это она главный контрабандист, она! – во всё горло завопила Вайолет, успев к этому времени подбежать вплотную к катеру.

Полисмен Грин её не расслышал, он как раз прибавлял обороты двигателя. Зато её услышала Ла Белиссима и сердито топнула ногой.

– Кто-то должен заткнуть тебе рот, мерзкая девчонка! Будешь знать, как путаться у меня под ногами! – злобно прошипела звезда мировой оперной сцены и, вытянув руку, с силой толкнула Вайолет. Взмахнув руками, девочка полетела вниз головой в канал, а катер, взревев, на огромной скорости помчался прочь.

Падение в канал было не самым приятным приключением в жизни Вайолет, хорошо ещё, вода в нём оказалась не холодной. Нет, она была тепловатой, мутной и очень противной на вкус и на запах, отчего выбравшейся из канала Вайолет стало очень жаль себя. Мало того что она упустила Розу и черепашек, так ещё и искупалась в этой грязной луже. Промокшая до нитки, она вернулась к входу в театр и здесь увидела Бабушку и Альфонса. Перед ними стоял Луиджи, которого громко бранила Бабушка.

– И вы так спокойно говорите мне, что потеряли мою внучку и её подругу?! Это возмутительно, молодой человек! Просто возмутительно! Я требую, чтобы вы вызвали полицию!

– Р-раф! Гав! Гав! – с энтузиазмом поддерживал её Альфонс.

– Да, синьора, конечно. Если вы подождёте меня здесь буквально пару минут… – охотно соглашался Луиджи, и по его виду было понятно, что он будет очень рад сбежать отсюда.

– Вайолет! Слава богу! – воскликнула Бабушка, увидев девочку. – Почему ты такая мокрая? Я проснулась и вдруг увидела тебя на сцене. Что ты там делала? И где Роза?

– Мокрая я потому, что меня столкнула в канал Ла Белиссима. Она контрабандой перевозит черепашек. А Роза… она в одном из сундуков Ла Белиссимы, и сейчас едет в нём на вокзал, откуда её увезут в Амстердам.

– Боже мой! – ужасно встревожилась Бабушка. – Какой кошмар! Как я понимаю, нам нужно спешить на вокзал и выручать Розу.

У пристани скопилась целая маленькая флотилия гондол, простых лодок и речных такси, подбиравших вышедших после спектакля зрителей. Бабушка и Вайолет поспешили на причал в поисках свободной лодки, но все они были уже заняты.

– Бесполезно! Всё бесполезно! – сказала чуть не плача Вайолет. – Нам ни за что не успеть! Поезд отправляется через десять минут.

– Ничего. Украдём лодку, – решительно заявила Бабушка. – То есть я хотела сказать, позаимствуем. Давай искать лодку, в которой никто не сидит, но зато торчит ключ в замке зажигания… Ага, есть! – спустя несколько секунд воскликнула она. Молча и очень проворно для её возраста она забралась в пустой глиссер, держа под мышкой Альфонса. – Прыгай сюда живее и держись крепче, я, знаешь ли, очень люблю быструю езду.