– Да…вервольф, – скривила я недовольно губы и направилась следом за Татисой.

Оставив скрипку у себя в комнате, я спустилась вниз и вышла на улицу. Едва только прохладный воздух окутал меня, я поежилась. Направив взгляд на ограду, за которой была видна площадка для боя, я едва слышно застонала. До жути не любила ложь и все ее проявления. А эта ложь вообще была кощунственной, ведь отец просто пытался выиграть рукам Радана себе еще кусок славы и денег, хотя и того, и другого у него хватало. Мне же безумно хотелось вернуться к тетке, и чтобы меня вообще никто там не трогал – ни отец с его непонятными скачками любви-неприязни ко мне, ни Дант, поскольку останься я здесь, то как с будущим правителем ковена жизнь уж точно бы сталкивала нас лицом к лицу неоднократно. Выдохнув, я направилась к ограде.

– Мне нужен Радан, – кивнула стражнику, который с обеспокоенным видом посмотрел на меня.

– Он не в лучшем настроении, мадмуазель, – с предостережением проговорил он.

– Это приказ отца. Позовите его, – с нотками неуверенности ответила я, поскольку до ужаса сама боялась встречаться с тем, кому придется врать.

Стражник помедлил, затем махнул рукой и отпер огромные скрипучие решетчатые двери. Я шагнула за ним и, едва только мои подошвы коснулись песка площадки, как меня начала колотить мелкая дрожь. Остановившись у входа, дождалась, пока один из стражников закроет дверь и проговорила:

– Приведи его. Я не пойду внутрь.

Мужчина кивнул и направился в постройку. Я же устало прислонилась к решетке, окидывая взором огромную территорию, пропитанную смертью. Сколько их здесь погибло за те последние два года, как фэйри начали продавать нашему ковену пленных, я не знала. И хорошо, что не знала, поскольку не могла понять, как можно упиваться зрелищем гибели кого-то. Просто ради утехи!

В этот момент один из вервольфов направился в мою сторону. Дорогу ему сразу же преградили двое стражников. Один из них достал клинок и приставил к горлу мужчины.

– Что там такое? – крикнула я, видя, что вервольф просто хочет что-то сказать мне, не более того.

– Мадмуазель, просто просьба. Прошу вас! – крикнул он.

– Отпустите его, – кивнула я стражникам и те подвели мужчину ко мне.

– Отойдите, – раздраженно махнула я им, – все хорошо.

– Мадмуазель, не положено, – недовольно проговорил один из них.

– Он не тронет, – испытывающе глядя в глаза мужчине проговорила я и он кивнул в ответ.

Едва только стражники отступили метров на пять от нас, мужчина протянул мне небольшой медальон. Взяв его в руки, я нахмурилась. Опять голова Горгоны. Темный клан, из которого была Идрис.

– Хочу попросить вас поговорить с моей женой и дочерью, – проговорил дрогнувшим голосом вервольф. – Знаю, что вы, ведьмы, можете проделать такое, имея в руках вещь, принадлежавшую тому, с кем нужно связаться.

Окинув взглядом высокого, крепкого мужчину лет сорока от роду, я повела бровью. Он совсем не был похож в этот момент на грозного боевого волка, как их называл мой отец. Мне даже стало не по себе от того, сколько добрых эмоций я увидела на его лице. Бог мой, что творил мой народ, я не представляла себе! Месть за прошлое? Да это же кощунство – вот так, не воюя, издеваться над теми, чьи земли загибались под кровавым противостоянием с фэйри.

– И что мне им передать? – спросила я, вертя медальон в руках.

– Скажите просто, что я очень их любил. И дочку, и ее прекрасную маму.

– Но вы можете сами им передать, – пожала я плечами. – Хотите, я приведу завтра сюда связывающую ведьму, и вы сами все скажете.

– Нет. Завтра для меня уже не наступит, – спокойно проговорил мужчина.

– Что вы такое говорите? – осторожно спросила я.

– Вервольфы всегда чуют приближение конца, мадмуазель, – усмехнулся он в ответ. – Мой уже близок. Да и не только мой.

– Этого никто не может знать, – отчеканила я.

– Мы точно всегда знаем, когда что-то ведет к гибели, – пожал он плечами. – Сегодня тяжелый бой. Мало кто выживет.

Я молча окинула взглядом мужчину и тихо произнесла:

– Мне жаль.

– Это жизнь, – усмехнулся он. – Кто-то в ней господин, кто-то раб. Кому-то хочется зрелищ, а кому-то придется платить за это удовольствие.

Тяжелые слова как нельзя лучше описывали реальность, в которой находились и они, и мы. Увидев идущего к нам Радана, вервольф едва уловимо склонил голову и поблагодарив вернулся к остальным. Я же растерянно посмотрела на подвеску и, когда Радан подошел, проговорила:

– Я не поддерживаю все это, – кивнула я на площадку для боя и большую трибуну, возвышающуюся над ней.

– Избалованное дитя Кириана Алистера не любит смотреть на кровь? – презрительная усмешка тронула красивые губы мужчины.

– Я не избалованное дитя, – отчеканила я.

– Не избалованные дети не торгуют чужими жизнями, – в его серых глазах на мгновение вспыхнул такой огонь, что я едва не отступила назад от страха.

– Ей будет лучше там, – наконец произнесла я, пытаясь всеми силами не отвести взгляд в сторону.

– Почему? – протянул вервольф, облокачиваясь на решетку и скрещивая руки на груди.

– Потому что здесь…ад кромешный, – хрипло проговорила я. – Как ей жить здесь, если она приехала сюда за вами? А если вас убьют на ее глазах? Она же не переживет этого. А там…там она…

– Ты не умеешь врать, – жестко оборвал мою речь вервольф.

Я замолчала и резко вдохнула глубоко воздух, пытаясь совладать с эмоциями.

– Я не вру. Идрис, она…

Начала было опять сочинять, но потом подошла к вервольфу ближе и спросила:

– Вы ее любите?

Радан окинул меня взглядом и проговорил:

– Она сестра моего лучшего друга. Погибшего друга. Она еще ребенок и отчасти моя вина в том, что с ней произошло. Я не люблю ее, но она мне очень дорога.

Глядя в стальной взгляд серых глаз, я колебалась. Решение, принятое мной именно в эту секунду, шло в разрез с тем, что требовал от меня отец. Лгать было глупо. Этот волк в теле великолепного, сильного мужчины все равно считывал все в моих словах. Это отец был мастером красного слова, не зря был в совете половину своей жизни. А я…я лгать не умела от слова «совсем». Успокоить его, этого вервольфа, могла только правда.

– Не хочу лгать вам, – дрожащим от волнения голосом наконец произнесла я. – Хотите узнать, где она? Тогда выиграйте бой сегодняшний.

– Ты мне угрожаешь? – вервольф слегка подался вперед и склонился к моему лицу.

«Одно движение рук и меня нет», – пронеслось у меня в голове.

– Нет, конечно, – едва сдерживая дрожь в голосе проговорила я. – Просто говорю вам, как есть. Я сама не знаю, где Идрис. Я, может, даже больше чем вы хочу узнать, где она. Поэтому прошу вас…Если вы победите в сегодняшнем бое, то я обещаю вам, что узнаю все, что только возможно о ее судьбе.