Мисс Марпл нахмурилась:

– Не представляю себе, чем ее могла так заворожитькартина.

– Тем более она видит ее каждый день, – заметиламиссис Бэнтри.

– Наверное, по лестнице поднимались люди?

– О да, поднимались.

– Кто именно, не помните?

– Вы считаете, что она могла уставиться на кого-то изгостей, поднимавшихся по лестнице?

– Почему бы нет?

– Да… действительно… Сейчас, попробую вспомнить. Тамбыл мэр, разряженный, со всеми регалиями, его жена, длинноволосый мужчина сзабавной бородкой, такие нынче в моде. Молодой еще человек. Девушка сфотоаппаратом. Она примостилась прямо на лестнице – удобно снимать, как люди,поднявшись, здороваются с Мариной… Там были еще двое, я их не знаю. Наверное,киношники. И Грайсы из «Лоу фарм». Может, был еще кто-то, но сейчас не вспомню.

– Не густо, – проворчала мисс Марпл. – Чтобыло дальше?

– То ли Джейсон Радд задел жену локтем, то ли еще что-то,во всяком случае, она вдруг очнулась, улыбнулась миссис Бэдкок и началаговорить обычные любезности. Опять стала сама естественность, очарование, дитяприроды, в общем, как обычно.

– А потом?

– Потом Джейсон Радд предложил им выпить.

– Что именно?

– По-моему, дайкири. Он еще сказал, что это самыйлюбимый коктейль его жены. Один бокал он протянул ей, а другой – этой Бэдкок.

– Это очень интересно, – пробормотала миссМарпл. – Весьма интересно. Что же было дальше?

– Не знаю, я повела стайку женщин на экскурсию потуалетным комнатам, и все. А потом бежит эта секретарша и говорит, что кому-тостало плохо.

Дознание оказалось коротким и принесло разочарование.Опознал умершую муж, прочие показания были медицинскими. Причиной смерти ХитерБэдкок явились четыре гранулы гиэтиладексилабарбохинделоритата или что-то вэтом роде! Сведений о том, как препарат попал в организм, не было.

Дознание отложили на две недели.

Когда все стали расходиться, детектив-инспектор Фрэнк Корнишокликнул Артура Бэдкока:

– Можно вас на пару слов, мистер Бэдкок?

– Конечно, пожалуйста.

Артур Бэдкок более чем когда-либо походил на кусокизжеванной веревки.

– Ничего не могу понять, – бормотал он. –Просто ничего не могу понять.

– У меня здесь машина, – сказал Корниш. –Давайте я отвезу вас домой? Там и поговорим. И удобнее, и никто мешать небудет.

– Спасибо, сэр. Да, да, конечно, так будет лучше.

Они подъехали к ладным, выкрашенным голубой краской воротцамдома номер 3 по Арлингтон-клоуз. Артур Бэдкок пошел вперед, инспектор – за ним.Хозяин достал ключ, но не успел вставить его в скважину, как дверь открыласьизнутри. Открывшая ее женщина, чуть смутившись, отступила назад. Артур Бэдкокдаже вздрогнул.

– Мэри, – проговорил он.

– Я как раз готовила вам чай, Артур. Решила, что последознания чашка чаю вам не повредит.

– Большущее вам спасибо, – поблагодарил АртурБэдкок. Он замялся. – Познакомьтесь. Инспектор Корниш. Миссис Бейн. Моясоседка.

– Понятно, – сказал инспектор Корниш.

– Я налью еще одну чашку, – сказала миссис Бейн.

Она исчезла, и Артур Бэдкок, слегка мучимый сомнениями,провел инспектора в комнату направо от холла, оказавшуюся гостиной с яркойкретоновой обивкой.

– Очень добрая женщина, – сказал АртурБэдкок. – Бывают же добрые люди.

– Вы ее знаете давно?

– О нет. Познакомились, как сюда переехали.

– Вы здесь живете два года или даже три?

– Около трех, – уточнил Артур. – А миссисБейн переселилась сюда с полгода назад. У нее сын работает поблизости, вотпосле смерти мужа она и перебралась сюда, а сын живет отдельно, но питается унее.

В эту минуту из кухни с подносом появилась миссис Бейн. Этобыла брюнетка лет сорока, на лице отпечаталась какая-то неизбывная тревога. Оназдорово смахивала на цыганку – цвет кожи, карие глаза и темные волосы. Взглядбыл немного странным: чуть настороженным. Она поставила поднос на стол, иинспектор Корниш пробурчал какой-то ни к чему не обязывающий комплимент.Профессиональный инстинкт подсказал ему: будь начеку. От него не укрылисьнастороженность в ее взгляде, легкий испуг, когда Артур представил его. Онпрекрасно знал, что в присутствии полиции многие робеют, и причины обычно две.Первая – люди могли, пусть бессознательно, как-то преступить закон, и,естественно, им становится не по себе – вдруг полиция что-то разнюхала? Но естьи другая робость, и именно с ней инспектор Корниш встретился сейчас, он в этомне сомневался. У миссис Бейн встреча с полицией наверняка уже была, и послеэтого она к полиции относится опасливо и с подозрением. Надо выяснить об этоймиссис Бейн как можно больше.

Поставив поднос на стол и отказавшись от чая – порадомой, – она простилась и вышла.

– Похоже, милая женщина, – заметил инспекторКорниш.

– Да, очень. Очень добрая, очень хорошая соседка, оченьчуткая, – охарактеризовал ее Артур Бэдкок.

– Она и ваша жена были добрыми подругами?

– Нет-нет, этого я бы не сказал. Добрососедскиеотношения, вполне уважительные. Но подругами я бы их не назвал.

– Понятно. Итак, мистер Бэдкок, мы хотим, чтобы вырассказали нам все, что знаете. Результаты дознания, наверное, вас потрясли?

– Еще как, инспектор. Конечно, я сразу понял, что вызаподозрили неладное, я почти и сам в это поверил – ведь Хитер всегда былаотменного здоровья. Можно сказать, вообще не знала, что такое заболеть хотя бына день. Так что я и сам себе сказал: «Тут что-то неспроста». И все же этонастолько невероятно, понимаете, инспектор? Просто в голове не укладывается.Как называется эта штука… гиэтилгек… – Он остановился.

– Есть вариант полегче, – сказал инспектор. –У этого препарата есть свое коммерческое название – «Калмо». Вам он никогда непопадался?

Артур Бэдкок, ошарашенный, покачал головой.

– Им больше пользуются в Америке, чем здесь, –объяснил инспектор. – Там, насколько я знаю, он довольно популярен ивполне доступен.

– А от чего он?

– Этот препарат, насколько мне известно, снимаетволнение, успокаивает, умиротворяет, – рассказал Корниш. – Егопрописывают тем, кто находится в состоянии стресса; страдает от перенапряжения,депрессии, меланхолии, сонливости и прочих подобных явлений. Нормальная дозанеопасна, но принимать этот препарат в больших количествах не рекомендуется.Судя по тому, что обнаружено в организме вашей жены, обычная доза превышена вшесть раз.