Тяжелая депрессия. Если же наша депрессия, не дай бог,пришла и вовсе из неоткуда, без серьезных стрессов, ни с того ни с сего, как бысама собой, скорее всего это депрессия генетической природы. Снижениенастроения в этом случае проявляется, как правило, именно подавленностью, тоскаощущается буквально как физическая боль. При этом сам человек часто не считаетсвое настроение сниженным, просто не думает, что это может иметь какое-тозначение на фоне общей безнадежности и бессмысленности его существования.

Тревога может не ощущаться вовсе, а может казатьсязапредельной, иногда такие пациенты говорят, что они словно бы зажаты вкаких-то тисках и то ли сами они будут раздавлены, то ли тиски не выдержат. Налице у них выражение скорби, углы рта опущены, верхнее веко изломано под угломв области внутренней трети, на лбу характерная складка, поза сгорбленная,голова опущенная. Суицидальные намерения вполне отчетливы.

Всего хуже сознавать себя дополнением к собственной мебели.

В. О. Ключевский

Литературное свидетельство:

«Круг моего бессилия замкнулся...»

Этими словами заканчивается рассказ «Руфь» из книги«Грехопадение» удивительной современной писательницы Лилии Ким о молодой,внезапно овдовевшей женщине. Состояние ее героини как нельзя лучше отражаетдушевное смятение человека, когда его тревога становится депрессией, адепрессия – тревогой:

«Жизнь моя закончилась вместе с последним выдохом Хилеона. Яповисла между тем светом и этим, не в состоянии оказаться ни в одном из них.Жизнь никогда еще не была более бессмысленной, но покончить с собой у меня всееще не хватало духу, может быть, отчасти потому, что последними словами Хилеонабыло: „Пожалуйста, живи счастливо“. Он очень любил просить меня о какой-нибудьнемыслимо сложной мелочи.

– Не переживай так, ты еще молодая, детей у тебя нет. Ты ещевыйдешь замуж. Я сделала ремонт в твоей ком-

нате. Нужно будет договориться перевезти вещи, – мать строитпланы по поводу моей жизни.

Я услышала только: «детей у тебя нет» и разрыдалась. Матьпринялась меня успокаивать, однако на лице ее досада, что я не понимаю, как онавсе хорошо придумала и устроила.

– А я не хочу жить! Я не хочу больше жить! Мама! Слышишь! Я,твоя дочь, не хочу жить! – крик раздается у меня внутри, продолжаясь надрывнымэхом, обращенный в черную дыру, оставшуюся от моей души, куда я все более иболее погружаюсь».

Чтобы вычистить одно, приходится выпачкать что-нибудьдругое; но можно испачкать все, что угодно, и ничего при этом не вычистить.

Лоуренс Дж. Питер

По-научному этот симптом называется «ангедония» (утратачувства удовольствия), по-простому – это когда ничего не хочется делать, силыесть только лежать и смотреть в стенку. Процессы торможения в головном мозгувозобладали над процессами возбуждения: человека, страдающего депрессией, нетолько ничего не радует, но и не впечатляет. То, что раньше доставлялоудовольствие, теперь кажется пресным, пустым, глупым. Впрочем, от тяжестидепрессии и выраженность этого симптома сильно варьирует.

Легкая депрессия. В случае депрессивного невроза мы,конечно, можем чем-то заинтересоваться, хотя круг наших интересов значительносократится, да и тот интерес, что возникнет, быстро погаснет. Чувствоудовольствия как бы сглаживается и сходит на нет раньше обычного. Особенноотчетливо это осознается в сексуальной сфере —нет желания, не хочется, неувлекает. Но если приглядеться повнимательнее, то заметишь, что и программинтересных на телевидении не стало, и увлекательные книги перевелись, и работа– хомут, и отдых – омут. Какие-то удовольствия, конечно, еще есть, но мало вних удовольствия, мало. Характерная черта – утрата интереса больного к своемувнешнему виду, женщины, например, перестают использовать косметику или делаютэто совершенно автоматически, то есть по привычке, а не из желания нравиться ипроизводить впечатление.

Средняя депрессия. Если же у человека смешанная депрессия –от стрессов и от генов, то весь его интерес ограничивается тематикойболезненных переживаний. Если его беспокоит ситуация на работе, то он будетфиксироваться на каких-то ее нюансах – отношениях с начальником, с партнерами,сослуживцами. Причем фиксироваться болезненно, избирательно, так, словно быкроме этих нескольких проблем в его жизни вообще ничего нет.

Люди, страдающие такой формой депрессии, сохраняютпассивность, своего рода нейтралитет, даже в тех случаях, когда их окружающиеактивно выражают радость или заинтересованность. Чувство утраты удовольствияохватывает самые широкие пласты (пища теряет вкус, мир кажется «серым» и т.п.). Это переживание становится мучительным, тягостным, возникают постоянныесравнения себя с нормальными людьми: «Чему они радуются?.. Что им может быть вэтом интересно?» В конечном счете такой человек приходит к мысли, что сам онуже «ни к чему не пригоден»,

сильно изменился, совсем на себя не похож, «стал не таким».

Тяжелая депрессия. Если же депрессия у человекагенетическая, то утрата интереса и удовольствия может и вовсе дойти до полногоотказа от какой-либо деятельности. Высказывания пациентов на этот счет звучатпугающе, они удивляются, как вообще можно испытывать заинтересованность иудовольствие. Они могут спросить у врача: «А вы можете чему-то радоваться?Чему?!» То, что раньше доставляло удовольствие, радовало или интересовало,кажется теперь бессмысленным, абсурдным, нелепым, чудовищным. У такого человекаможет возникнуть ощущение, что он и вовсе никогда в жизни не испытывалудовольствия или интереса. Настолько депрессия способна изменить не только нашеощущение настоящего, не только наши представления о будущем, но даже наши воспоминанияо прошлом.

Снижение энергичности, активности, повышенная утомляемость

Преобладание процессов торможения над про цессамивозбуждения сказывается, разумеется, и на активности людей, страдающихдепрессией – этой царицей подавленности и тоски. Попав во власть депрессии, мыне просто быстро утомляем ся, мы зачастую и вовсе не можем включиться вкакую-либо целенаправленную деятельность; а если мы все-таки и станемчто-нибудь делать, то чисто автоматически, отстраненно, без чувства сопричастности.

Легкая депрессия. В случае депрессивного невроза мы будемвыглядеть усталыми и задерганными, посторонние люди могут сказать, что мыкак-то излишне пассивны. Наша тревожность, впрочем, не позволит нам совсем«сдать». Возможно, что она даже сделает нас чересчур активными и энергичными,но только приступами. Торможение, впрочем, всякий раз, хотя, может быть, и несразу, но побеждает.

Средняя депрессия. При средней выраженности депрессиипассивность приобретает черты скованности. Человек редко меняет позу, егомимика бедна и однообразна. Видно, что он двигается с трудом, долго думает надвопросом, не всегда может собраться, чтобы ответить полно и внятно. С такойдепрессией человек часто жалуется на усталость, но это не просто усталость, он«устал от жизни», его «все тяготит», «сил нет, полный упадок» и т. п. Он устаетот беседы, чтения, просмотра телепередач: «не могу сообразить», «не понимаю, очем говорят», «теряю нить». Впрочем, было бы ошибкой полагать, что речь идетименно об утомлении. В мозгу человека, страдающего такой депрессией, простонедостаточно возбуждения, оно быстро подавляется торможением.