Планы оставались планами, пока Сали не нашел заказчика. Точнее, заказчик нашел его, но это и неважно. Уважаемый человек… во время поездок в Париж он сотрудничал с «атой»[12], покупая у него оптом девушек, а Сали что… обычная «шестерка» на подхвате… однако заказчик разглядел в нем скрытый потенциал, и Сали ему за это благодарен. Они общались по sms, все происходило втайне. Поначалу Сали не очень-то верил в серьезность его намерений, но после доставки чемоданов с м и л л и о н а м и — пришлось поверить. Дела заскользили, словно по маслу. За неделю навели мосты, с кем нужно, два человека со стороны понадобились. Завербовали старичка из местного дома престарелых[13]— даром что еле на ногах стоит, а торгуется, словно тигр. Львиная доля налички ушла офицеру из охраны Собора, ну, тут святое дело, на нем больше всего завязано. Отключить сигнал, заложить взрывчатку, очистить гробницу: на все про все 20 минут, до повторного включения сигнализации — работа не для сопляков. Легавому придется и морду на пластическую операцию класть, и новый паспорт делать, и из страны рвать когти… А это тоже не бесплатно.

Оставшуюся часть плана взвалили на себя сам Сали и его приятель Хаким. Жизнь в XXI веке состоит из ТВ — его-то они и использовали по полной программе. Сшили черный флаг, отпечатали на полотнище белой краской арабскую вязь «Бисмилля иль рахман иль рахим»[14], намотали на лица клетчатые платки — получилось устрашающе. Взяв в руки по автомату, прочли перед камерой заявленьице — от имени ячейки «Моджахедов в Париже». Мол, «в ту ночь, что будет море огня, падет нечестивая цитадель Эйфеля, и потонут в крови гяуры». Запись разместили в Интернете, но реакция была вялая. Слишком много развелось психов, мечтающих о славе. Даже сам Бен Ладен видео на МТВ присылает, лишь бы они только в прайм-тайм транслировали.

…Сигнал от заказчика поступил вчера. Оставалось начать шоу, а в этом друг Хаким был мастер. Устройства, говорит, заложить было нетрудно: у платформ толкается полно народу, и все с чемоданами. Ровно в 11 вечера Хаким нажал кнопку мобильного — на вокзале Gare du Nord сдетонировали четыре пакета. В каждом — по ручной гранате и полкило крошеного стекла. Расчет верный: мало кого эта бомба убьет, зато раненых будет сотни три.

Так и случилось. Дым, грохот, пламя, вопли: слышно аж в соседних районах. На всех парах примчалось телевидение, вокзал утыкали камерами. Выждав, Хаким позвонил в газеты, сделал заявление: следующая цель, как и обещали «моджахеды», — Эйфелева башня, через полчаса у ее основания рванет бензовоз, до краев набитый гексогеном. Слава Аллаху, на свет из Интернета вытащили их видеозапись и давай ее гонять по каналам, перемежая с кадрами орущих людей в кровище. Паника — супер-пупер. Половина фликов оцепила вокзал в поиске новых бомб, другая побежала к Эйфелевой башне. Полицейские участки разорвало шквалом звонков — на этой дискотеке видели бомбу, в том магазине подозрительный пакет… Отвлекающий маневр. Собор Инвалидов вследствие этого тарарама можно было брать голыми руками — полиция не приедет, все на ушах стоят. Офицер-охранник отключил сигнализацию «для пожарной проверки»: далее, по плану он убивал напарника и решал вопрос с видеокамерами. С4 Люсьен достал сам — как-никак, кучу лет отслужил в саперах… служба уходит, а связи остаются.

…Сали притормозил машину. Вот и лес. От черных силуэтов деревьев ему на секунду стало жутко, но он справился с волнением. Включив фары, албанец несколько раз мигнул, направляя лучи меж стволов сосен. Во вспышках света проявились Хаким и курьер от заказчика, прибывший этим вечером, — стройная девушка, закутанная в фиолетовый плащ, с острым, как клюв цапли, носом и соломенными волосами. Привлекательная, но в глазах холод. Впрочем, такие хороши в постели. Будет шанс ли сегодня это проверить?

Червинская

Девушка рассматривала кости, как зверь — пристально, поднося ко рту, обеими ноздрями втягивая запах смерти. Один раз она едва не коснулась высохшего черепа языком, вызвав у Сали и Хакима приступ тошноты.

— Какова гарантия… — безжизненно произнесла она. — Что это не обман?

Уголки губ Сали брезгливо дернулись.

— У тебя есть телефон? — Он сжал кулаки, Хаким также подвинулся вперед. — Тогда выйди в Интернет, сразу наткнешься на новость об ограблении века.

Девушка смерила его холодным взглядом. «Айфон» быстро загрузил сайт агентства «Рейтер» — новость о налете на Дом Инвалидов стояла первой, вслед за ней — об угрозе взрыва Эйфелевой башни. Девушка захотела улыбнуться.

Но не смогла.

— О'кей, — сухо произнесла Червинская. — Я убедилась, однако…

Сали переглянулся с Хакимом: оба презрительно усмехнулись. Бабы. Они не упускают случая, чтобы подчеркнуть свое превосходство над мужчиной.

— Faleminderit[15], — подчеркнула девушка на албанском.

Уложив кости обратно, Сали небрежно бросил сумку к ее ногам.

— Думаешь, на черепе голограмма от подделки?! — спросил он, бравируя своим негодованием. — В другой раз я попрошу прислать нового курьера.

— В другой раз… — с детской радостью повторила девушка.

Албанец понял… о Аллах, да она под кайфом! Вот почему такое поведение! Что ж, тем лучше. За дозу кокса эти гордячки сразу становятся шелковыми.

Елена завязала мешок. Свет от фар автомобиля бил ей в глаза.

— Вы получите вторую половину денег… после экспертизы.

Сали уже остыл — он передумал злиться. Хаким кивнул, не дожидаясь его согласия. А почему нет? Заказчик должен убедиться в качестве товара. С платежом не обманет, прислал ведь миллионы на подкуп старика с легавым. Сали зовет его по имени, вбил в память мобилы номер телефона. Кстати, об этих двоих, из Собора… надо спросить Хакима — он все сделал правильно?

Сали перевел взгляд на девушку. Та не жмурилась от яркого света.

— Ладно, — согласился албанец. — Поедем ко мне? Предлагаю развлечься в честь удачной сделки. У меня кое-что есть. Гарантирую — тебе понравится.

На ладони блеснул пакетик в целлофане. Червинская закивала.

— О да, — шепнула она тихо, как самой себе. — Сейчас развлечемся.

Левый каблук ее сапога стукнулся о правый, из каблука выскочило лезвие — тонкое и острое. Подпрыгнув вверх, девушка развернулась в воздухе — плавно, словно в балетном пируэте. Сали не успел опомниться — в его руки свалился круглый предмет, обжигая ладони струями горячей жидкости.