— Посмотри на фото внимательнее.

Я изучила несколько снимков черного мага. Глубокие носогубные складки, косая длинная челка, выбритые виски, руки, сложенные крестом… и широкие витки знакомых браслетов, опоясывающих по-женски хрупкие запястья.

— Я надела браслет Гориана? — похолодев, выдавила из себя.

Док щелкнул пальцами:

— Так и есть.

— Поэтому за мной охотятся плохие парни?

Профессор кивнул. Я серьезно посмотрела в его бородатое доброе лицо.

— А вы, Док, в какой команде? Вы плохие или хорошие парни?

Между нами возникла долгая напряженная пауза. Судя по всему, глядя мне прямо в глаза, Док врать не мог, хотя отчаянно желал. От неловкой лжи его спасло подозрительное шипение. Мы резко оглянулись. На плиту летели брызги от закипевшего супа. Жирные оранжевые кляксы разлетались в разные стороны и насквозь прожигали поверхность, а дырочки исходили зловонным дымком.

— Док, у вас чай есть? — осторожно поинтересовалась я, не желая даже приближаться к забористому профессорскому кушанью.

— Есть. — Он сморщил нос и поправил очки.

— А хлеб?

— Давнишний.

— А масло сливочное?

— Нет, маслице я в водичку для супчика бросил, — покаялся эскулап. — Похоже, оно-то и испортило заклинание.

— Тогда попьем чаю с хлебом.

Мы сидели на высоких табуретах за стойкой, заменявшей обеденный стол, и прихлебывали пустой чай, пахнущий соломой. Разрезать хлеб, давно превратившийся в камень, у нас не получилось. Пришлось отламывать по кусочку и размачивать, как сухарики. Учитывая зверский голод, на вкус оказалось не так уж и плохо.

— Украшения называют «Магическими узами». Их два. — Док кивнул на мою повязку. — По сути они являются резервуаром для силы и способны даже среднего колдуна превратить в могущественного мага. Говорят, что Гориан извел пару десятков родственников, чтобы отобрать у них дар. Аггелы чувствовали магию браслетов и шли за ним, как ягнята. Его армия была непобедима.

— Но ведь война все-таки завершилась нашей победой, — напомнила я.

— Аггелы единственные существа, которые впитывают природную магию даже из воздуха. Как их победить? Если бы Гориан не свихнулся к концу войны и не покончил с собой, наш мир сейчас выглядел бы иначе.

— Его свела с ума черная магия?

— Видимо, браслеты оказались настолько мощными, что уничтожили и своего создателя. Говорили, что в конце жизни он научился читать чужие мысли.

— Одного во всей этой истории не понимаю. — Я отхлебнула остывший чай. — Если эти браслеты настолько опасны, то каким образом один оказался у меня на руке?

— Ты его надела.

— Ты знаешь, о чем я спрашиваю, Док, — усмехнулась я, не давая профессору соскочить с крючка.

— Один браслет был утерян много лет назад, второй — хранился под замком в Историческом музее. Пару седмиц назад его украли. Нам удалось выяснить, что вор назначил встречу в подземке, но что-то пошло не так…

— И теперь мы мило беседуем у тебя в лаборатории и попиваем жиденький чаек, — закончила я. — Ты так и не сказал, Док, я должна вас бояться?

— А ты боишься? — тихо спросил он.

— Боюсь.

— Ты спрашивала, к какой команде мы относимся. Так вот, Веда, мы хорошие парни.

— Поэтому вы помечаете себя знаком четырехлистного клевера? — усмехнулась я. — Чтобы не потеряться в толпе?

Вызвав во мне волну веселья, профессор быстро одернул рукав, видимо, пряча знакомую татуировку.

— Теперь твоя очередь рассказывать, — насупился Док. — Мы так и не сумели понять, как ты надела браслет.

— Приняла душ из драконьей крови, — спокойно пояснила я.

— Как?

— Очень просто. Облилась с ног до головы в подвале конторы. Воняла на всю подземку, пока до дома добиралась. И вечер был такой паршивый, а потом появился этот ваш Ратмир и вызверил отца!

— Что он сделал? — ошеломленно переспросил бородач.

— Разве сложно было просто попросить вернуть браслет? Так ведь нет! Он устроил пальбу, перепугал меня до смерти и подставил перед отцом. Теперь папаша думает, что я притащила в дом любовника! Это, знаешь ли, пострашнее любого самострела!

— Ты боишься отца?

— Если бы ты его видел в гневе, тоже испугался бы.

— Вообще-то Ратмир сказал, что ты выглядела отчаянной и явно не желала сдаваться. Господи, ты даже не побоялась вызвать стражей и обругать его последними словами! — развеселился Док.

— Ну, не совсем последними… — пробормотала я.

— Ты не видела лицо Ратмира, когда он об этом рассказывал! Ты его явно обставила!

— Он так много говорит, — фыркнула я, — что ему впору лекции студентам читать.

— Он и читал.

— Ты шутишь? — изумилась я. — Он учил их правильно держать самострел и пугать по ночам истеричек?

— Он работал профессором истории в университете. По крайней мере, пока там учился Стриж.

Профессорская степень? Никогда бы не подумала. В уме я попыталась прикинуть, сколько же Ратмиру лет. На вид чуть больше тридцати или около того, а некоторые ученые допускались к преподаванию только перед отставкой.

— Так что, как видишь, он не только самострелом умеет махать, — заключил Док.

Я уважительно похлопала в ладоши и съехидничала:

— Занимательный мужчина.

— Угу. — Профессор понимающе улыбнулся. — Ты бы поосторожнее с ним. Когда дело касается слабого пола, Ратмир как бэ-э-э…

— Он бабник, — со снисходительной улыбкой подсказала я. — Не переживай, Док. Учителя истории с самострелами за поясом совершенно точно не входят в круг моих интересов.

Врушка! При воспоминании о широких плечах, накачанном прессе и горячих сильных руках живот сводило сладкой судорогой. Другими словами, мое предательское тело плевать хотело, являлся Ратмир Ветров аггелом, гоблином или кем-то еще.

— Хорошо, что не в твоем вкусе, потому что завтра все закончится.

— Завтра я буду свободна? — обрадовалась я.

— Угу. — Док с сожалением посмотрел на дно опустевшей кружки, но снова заваривать чай, видимо, было лень. — Завтра в Валховойске пройдет аукцион древностей, на который кто-то инкогнито выставил второй браслет Гориана. Сделку уже заключили, но аукцион не имеет права продать его без видимости торгов. Ты избавишься от первого браслета, когда наденешь второй.

— Было бы неплохо… — вздохнула я и постаралась отогнать взявшееся ниоткуда предчувствие беды.

С приходом утра старая мануфактура растеряла добрую долю зловещей таинственности.