— Тот, который на одного полковника работает. Который на Ходынском поле сидит. Меня, кстати, Аслан зовут, а тебя?

— Николай.

— Вот и будем знакомы.

— А едем мы куда?

— В Берлин. Там поговорить с тобой хотят.

— А как мы туда попадем?

— Через КПП. Не дрейфь. Мы пока в Восточный Берлин едем. В Западный тебе пока еще рановато…

…

Германия…

Николай был в Германии первый раз. С родителями — он был сначала в Японии, потом в Малайзии — у отца и там и там была работа в посольстве, потом его назначили начальником отдела по восточным капстранам — и они вернулись домой. Японию — он помнил из-за витрин, обилия машин на улице, и странному, ни на что не похожему алфавиту, который он учил по газете «Асахи» — печатному органу японской компартии. Япония запомнилась сочетанием грязи в городских переулках и показной чистотой и аккуратностью домов и улиц — японцы были болезненно чистоплотны, но только в пределах дома и сада, так-то они могли легко бросить на улице палочки, картонную коробку из-под перекуса бенто и тому подобное. Но он впервые был в Европе. Настоящей…

Они проезжали через германскую деревню — там у домов стояли «москвичи» и какие-то местные машины, но его поразило, что в деревне есть мощеный тротуар, бордюры, газоны с подстриженной травой и даже светофор на единственном перекрестке. Дома были каменными и очень аккуратными, с палисадниками. Поля тоже какие-то аккуратные, ровные. Больше всего его поразило вот что — они проезжали мимо автобусной остановки. Там люди ждали автобуса — так вот, они стояли рядком. А не толпой. У немцев стремление к порядку — видимо, врожденное.

— Аккуратно тут.

— Аккуратно, — подтвердил Аслан, — у них тут порядок, но ты еще Западной Германии не видел. Кстати, если хочешь в туалет или поесть, говори сейчас. Скоро КПП, там нельзя.

— Не понял.

— Привыкай: в Западный Берлин ведет экстерриториальная автострада, ей пользуются как западные немцы, так и восточные. Останавливаться там нельзя, ни под каким видом, проблемы будут. Там даже скорость надо держать строго — потому что на въездном КПП отмечают время прохождения и сравнивают со временем въезда. Если не совпадает — будут проблемы. Значит, ты мог остановиться, что-то сделать.

Так вот ты какая, Холодная война…

— И что будет?

— Аннулируют пропуск — раз. Объяснительные писать — два. Западные немцы подумают, что ты шпионил, а наши — что ты с кем-то встречался и провозил контрабанду. Спекуляция… действия, несовместимые со статусом… дальше надо пояснять?

Николай покачал головой.

— Да нет. Понял. На КП шмон серьезный?

— Да не сказать. Восточный мы сразу проезжаем, у меня спецпропуск. Западный — там проблемы могут быть, но только если про тебя что-то стало известно. Они не как мы — наши могут из вредности полчаса продержать, а немцы нет. Если приказа нет, лишнего они не позволяют… Меня только раз и проверяли. И то… детский сад.

…

Восточный КП был отнесен вглубь восточногерманской территории и хорошо охранялся. Бетон, шлагбаумы, автоматчики. К западному КП ты ехал по дороге, с обоих сторон окруженной высоким, в три человеческих роста забором из колючей проволоки под прицелом пулеметов на башнях. Прорваться было невозможно — пока доедешь до западного КПП, тебя изрешетят пулеметы.

Аслан привычно обогнул половину очереди, пристроился у КПП, помигал фарами. К машине подошли автоматчики.

Грамотные. Один сзади, настороже.

— Аусвайс!

— Битте… документы свои давай.

…

Когда они ехали под прицелом пулеметов — Николаю стало не по себе — так не было даже в Афганистане. Что-то неладное было во всём в этом, и особенно это было видно ему, после Афганистана, где слово «подлец» дословно переводится как «не признающий родства».

— Не по себе…

Аслан хмыкнул:

— Привыкай. Я тоже не сразу привык, а теперь норм. Кстати, ты за словами своими всегда следи. Среди немцев хватает тех, кто знает русский. Они его в школе учат. Сказал что-то не то — немец обязательно доложит. И тогда готовь вазелин. «Подрыв боевого содружества, действия, несовместимые…», можно в Якутию уехать дослуживать. Так что тут постоянно настороже надо быть, немцы обожают стучать. И вообще, всегда думай, что ты делаешь, и как это может выглядеть. А то плохо будет… Я, почему про туалет сказал? Недавно один майор наш, приспичило ему, он решил как у нас — остановиться и в кустики. Возвращается — а уже полиция стоит. Составили протокол, сообщили — дальше надо?

— Выслали?

— Нет, не выслали. Специалист редкий. Но приписали злостное хулиганство, и так на собрании впендюрили! Выговор с занесением. Теперь очередного звания долго ждать. И то он не пьяный был — немцы и это проверили. Был бы еще пьяный — выслали бы.

Стоп. Германский КП, больше похожий на творение пьяного архитектора — авангардиста.

Здесь подошли без оружия, серая, мышиного цвета форма, настороженный взгляд.

Немцы…

— Битте.

Немец пролистал документы, потом достал какую-то штуку, сделал оттиск.

— Данке…

Машина рванула вперед.

— Что это он за штамп поставил?

— Время, я же говорю. У него тут специальная штука, время пробивает. У них на фабриках такие-же, часы со штампом. Орднунг.

…

Дорога была просто идеальной…

Стрелка спидометра моментально рванула вправо, прошла сто, пошла дальше. Когда она показывала уже сто пятьдесят — Николай не выдержал:

— Не лихо?

Аслан только подмигнул:

— Дорога хорошая, можно. Они тупые, здесь подсчет интересный. Разрешенная восемьдесят, но если дать вдвое больше — сто шестьдесят — вопросов не будет, я проверял. Подумают, что ты с предыдущей группой въехал. Не знаю, тут у них заморочка какая-то, но работает.

…

— Зато на такой скорости, если что — точно оторвешься.

Пропустили их без проблем, видимо, Аслан знал что говорил.

…

Куда его привезли — Николай не знал, где-то в пригороде Восточного Берлина. Обычная панелька, только четыре этажа, а не пять. Как он потом узнал, это потому что по закону в домах от пяти этажей должен быть лифт. И еще одно — все подъезды на электроключе, открыть может только хозяин — нажав на кнопку в квартире. Лестницы узкие, лифтов нет.

Зато чисто.

Поднялись на третий, Аслан позвонил в дверь. Открыл какой-то мужик, лет пятидесяти. На военного не похожий.

— Проходите, гости дорогие…

Николай машинально заметил — дверь стальная, с ограничителем и пружиной внутри, да еще и глазок — не прямой, а перископного типа. Интересная квартирка…