Начальству доложили аккуратно, без лишних подробностей, он на доследственную расписал, я понадеялся, что сойдет, а опер попался слишком инициативный, да ты его знаешь, Митька Ершов, вечно он в каждой бочке затычка, всегда ему больше всех надо, потащился соседей опрашивать, что там и как было. Вот делать ему нечего, ей-богу! В общем, Миш, парню статья светит. А он хороший.

Суть просьбы была более чем понятна. Помочь, конечно, можно. Но нужно ли?

Михаил помолчал, прикидывая варианты.

– Скажи-ка мне, Леха, лично тебе это надо?

– Так хороший же парень, жалко…

– Я не об этом спрашиваю. Хороший он или плохой – мне без разницы. Но лично тебе надо?

– Надо, – твердо ответил Потапов. – Я его с детства знаю, в одном дворе росли, дружили всю жизнь. Если не помогу – грош мне цена как другу и как пацану.

– То есть ты в этом районе родился, вырос и работу нашел поближе к дому, чтобы время на дорогу не тратить? – насмешливо спросил Михаил.

– Ну да, а что такого-то? Ты вон через полгорода каждый день мотаешься туда и обратно, и много тебе радости с этого?

– Радости немного, зато проблем меньше, не приходится за каждого друга детства просить и кланяться. Лень, Леха, иногда дорого обходится.

– Ладно, кончай мораль читать, – рассердился Потапов. – Поможешь или нет?

– Помогу. А пиво свое забери.

– Спасибо, Миш, ты настоящий друг! – с чувством сказал Леха.

Забрал бутылки и двинулся к двери, но остановился, когда Михаил окликнул его:

– Погоди-ка.

– Чего?

Губанов вырвал листок из перекидного календаря, написал карандашом несколько слов.

– Мне нужны сведения вот про этого человека, – небрежно бросил он, протягивая листок Потапову. – Чем занимается, где живет, куда ходит, с кем встречается.

Глаза Лехи округлились от изумления.

– Так я же не опер, я в дежурке сижу… У тебя что, оперов по этому делу нет?

– Друг мой Алексей, я ведь не спрашивал тебя, почему ты водишь сердечную дружбу с хулиганом и алкоголиком и какие у тебя с ним общие дела, правда? Ты попросил – я пообещал помочь. Теперь твоя очередь. Меня не волнует, как ты будешь это делать. Мне нужен результат.

Леха взял бумажку, угрюмо кивнул и ушел. Бутылки с пивом он держал за горлышки одной рукой, и при каждом шаге они бились друг о друга и позвякивали. Отчего-то этот звук показался Михаилу одновременно сладостным и противным.

Октябрь 2021 года

Петр Кравченко

В квартире горел свет, но было тихо. Карина лежала на полу и что-то слушала через наушники. Глаза закрыты, ноги поочередно вытягивались. «Устала, – сочувственно подумал Петр. – Спину разгружает». Он наклонился и осторожно тронул ее за руку. Девушка вздрогнула, глаза распахнулись, лицо расцвело улыбкой.

Она вытащила наушники из ушей, повернулась на бок и медленно села.

– Как ты поздно! Все успел?

– Да что ты! Сегодня было только начало. Мне к этому Губанову еще ходить и ходить. Вязкий и многословный, как все старики, тонет в подробностях, все время уходит в сторону. Но дядька интересный, и рассказывает охотно, что важно.

– Поделишься? – с жадным интересом спросила Карина. – Давай ужинать, и ты мне все перескажешь.

Петр собрался было отказаться, объяснив, что у Губанова его накормили, но вдруг понял, что и в самом деле не отказался бы поесть. Ужин у Николая Андреевича был ранним, съеденные в шесть вечера блинчики давно провалились невесть куда, сейчас уже почти одиннадцать часов, а отсутствием аппетита молодой журналист отнюдь не страдал.

Он не переставал удивляться тому, что Карине по-настоящему, без натуги и притворства, интересно то, чем он занимается. Ведь она так далека и от журналистики, и от публицистики, и от правоохранительной деятельности… Петр пока так и не уяснил, связано ли такое внимание к его работе с отношением Карины лично к нему, или же девушка просто любознательна и стремится получать новую информацию изо всех источников, какие только попадаются под руку. Первый вариант, само собой, нравился ему куда больше, но и второй не исключался.

– А ты сама как? – спросил он, откусив изрядный кусок пиццы с грибами. – Как поработала? Успешно?

– Да ну, – протянула Карина, махнув рукой. – Уработалась, конечно, в хлам, глаза не видят, спина не держит. Но норму выполнила, и даже сверх того.

– Много наловила?

– Изрядно, – кивнула она. – Хотя в переводах косяков обычно намного меньше, а если и выловлю что-то существенное, то править нет смысла, книга-то в оригинале давно издана.

Карина была фрилансером и подрабатывала тем, что искала в рукописях смысловые и фактологические ошибки. К ней обращались как завредакциями издательств, так и авторы, которые еще не сдали свои рукописи. Профессиональные редакторы отвечали за то, чтобы текст был стилистически гладким и структурно сбалансированным, корректоры – за отсутствие грамматических, орфографических и синтаксических ошибок, а вот за ляпы и косяки, допущенные и не замеченные самим автором, не отвечал никто. У персонажа, например, в первой половине книги глаза могли быть серыми, а ближе к концу – карими, а квартира, находившаяся в одной главе на втором этаже, в другой главе почему-то оказывалась на третьем или четвертом. У Карины были острый глаз и удивительная способность длительное время сохранять концентрацию внимания, подобные ошибки в текстах она замечала, когда была еще школьницей, а теперь сделала из привычной манеры чтения вполне рентабельный источник дохода. К ее услугам периодически прибегали и сотрудники газеты, в которой работал Петр. Так они и познакомились.

– Ну прикинь, – оживленно рассказывала Карина, пока Петр поглощал пиццу, – в тексте описывается легенда про царя Агасфера и царицу Есфирь. Ладно, все супер, все по делу. Дохожу до следующей главы – а там уже королева Эстер, и не один раз, а пять или шесть. При этом ее муж по-прежнему царь Агасфер. Ну ладно, ты, допустим, не помнишь, как перевел в предыдущей главе, но царь и его супруга королева – это же вообще в одной фразе, рядом, на соседних строчках. Как можно было так напортачить? Как королева может оказаться женой царя, а?

– И как? – с интересом спросил Петр. – Придумала?

Еще одной особенностью Карины была ее неуемная жажда придумывать объяснения: как так могло выйти. Объяснения эти звучали порой совершенно фантастически и вызывали у Петра искренний хохот, но вместе с тем он не мог не признавать, что с воображением у его подруги все в большом порядке.

Девушка заварила чай, разлила по чашкам и принялась обрушивать на Петра поток версий.

– Сначала я предположила, что текст поделили между двумя переводчиками. Первый, у которого царица Есфирь, более грамотный и образованный, а второй вообще в древней культуре ни бум-бум, вот и написал про королеву Эстер. Но потом я сообразила, что он бы тогда и Агасфера назвал королем. Пришлось придумывать другое объяснение. Переводчиков было двое или, может, больше, но это не суть. И когда они свою работу сделали, кто-то взялся причесать текст целиком, чтобы разница стилей не бросалась в глаза. Короля Агасфера этот чтец заметил и поправил на царя, а королеву пропустил.

– Неужто? – ехидно прищурился Петр. – Ты же сказала, что королева Эстер там пять или шесть раз упомянута. И все эти пять-шесть раз он пропустил?

– Я тоже об этом подумала. Вот смотри: ты в принципе про Агасфера знаешь?

– Нет, – признался он. – Слышал только выражение «вечный жид Агасфер», но к чему оно и что означает – не вникал. Но понятно, что это что-то древнееврейское.

– Так вот именно! – радостно воскликнула Карина. – А у древних евреев королей не было, были цари. Теперь скажи, что ты знаешь про царицу Есфирь?

– Ничего не знаю.

– Вот! И переводчик тоже не знал. Увидел в оригинальном тексте имя Агасфера и написал «царь», потому что где-то когда-то что-то такое слышал. А потом какая-то Эстер упоминается с термином, который означает «правительница». Можно перевести как «царица», а можно и как «королева». И поскольку он про царицу Есфирь сроду не слыхал, то на голубом глазу написал «королева Эстер». Ну как, похоже на правду?

– Не совсем. Непонятно, почему у него королева оказалась женой царя. Незнанием древних легенд и отсутствием эрудиции это не объясняется, так что в этом месте у тебя дырка, – заметил Петр.

– Сама знаю, – буркнула Карина. – Я еще не закончила придумывать. Давай лучше рассказывай, что тебе удалось сегодня узнать.

Слушала она внимательно и с неподдельным интересом, но когда Петр закончил пересказывать суть того, что услышал от Николая Андреевича Губанова, на лице девушки проступило недоверие.

– Тебя что-то смущает? – спросил Петр.

Он знал, что, если в сведениях Губанова есть несостыковки, Карина их обязательно заметит.

– Трудно поверить, что было так, как ты говоришь… Слушай, у меня идея! А давай посмотрим какое-нибудь кино! Момент…

Она взяла в руки