Когда его язык проник в глубь ее рта, ее язык скользнул по нему. Она застонала, и этот стон отозвался эхом внутри его, отчего в паху у него все затвердело. После их близости в Палермо он больше не был с женщиной и весь этот месяц мечтал о Лиа так же, как путник, заблудившийся в пустыне, мечтает о глотке холодной воды.

Сжав ладонями ягодицы Лиа, он поцеловал ее еще глубже. Ее руки обвили его шею, и она призывно потерлась бедрами о его бедра и заставила его забыть, где они находятся.

Стук каблуков в другом конце коридора вернул его к реальности. По мере приближения он становился все отчетливее. Разочарованно застонав, Зак прервал поцелуй и отстранился. Лиа смотрела на него, часто моргая, словно не понимала, что произошло. Ее глаза блестели, губы были влажными и слегка припухшими.

– Прости, – сказал он, хотя не знал, в чем перед ней виноват.

– Мистер Скотт?

Повернувшись, Зак посмотрел на женщину, нарушившую их уединение:

– Да, миссис Каннингем?

Элизабет Каннингем перевела взгляд с него на Лиа, затем снова на Зака. Она неодобрительно поджала губы, и это его возмутило. Элизабет была на тридцать лет моложе своего мужа. Разве женщина, которая достигла высокого социального статуса благодаря удачному замужеству, имеет право судить других?

Зак взял Лиа за руку. Она не сопротивлялась, понимая, что должна ему подыгрывать.

– Вам пора выступать, – сказала миссис Каннингем.

Зак посмотрел на часы:

– Уже иду. Когда рядом со мной моя прекрасная невеста, я теряю ощущение времени.

Глаза Элизабет расширились. Она перевела взгляд с Зака на Лиа. Та слабо улыбнулась, словно подтверждая его слова.

– Пойдем, дорогая. – Взяв ее под руку, он повел ее обратно в зал.

Он произнесет еще одну речь, затем отвезет Лиа домой и закончит на сегодня.

Лиа была потрясена до глубины души. Весь оставшийся вечер она провела как в тумане. В тех местах, которых коснулись губы Зака, ее кожу покалывало. Ее тело было напряжено, как натянутая струна. А ведь до этого вечера она безумно на него злилась и была убеждена, что больше не будет восприимчива к его шарму.

К сожалению, она ошиблась.

Она все та же одинокая девочка, которой всегда была. Девочка, которая хочет, чтобы ее любили и принимали такой, какая она есть. Она презирала себя за слабость, презирала Зака за то, что он пользуется этой слабостью.

Сделав глоток воды, Лиа окинула взглядом толпу, прежде чем сосредоточиться на Заке. Стоя на подиуме неподалеку от их столика, он говорил о своем отце, о войне, о той ночи, когда его самолет потерпел крушение на вражеской территории.

Он произносил слова сухим, бесстрастным тоном, словно все то, о чем он рассказывал, произошло не с ним. Толпа внимательно его слушала. Лиа обнаружила, что ловит каждое его слово. Так она узнала, как его самолет был сбит, и ему пришлось прыгать с парашютом. Как он при приземлении сломал ногу и полз в поисках укрытия. Как через несколько дней на его поиски были отправлены шесть морских пехотинцев. Спасая его, все они погибли. Он был единственным, кто тогда выжил.

Лиа поняла, что Заку через многое пришлось пройти. Но она вряд ли когда-нибудь сможет себе представить глубину полученной им душевной раны. Ей хотелось подойти к нему и крепко его обнять.

Ближе к концу выступления его начал снимать фотограф. Заку это, похоже, нисколько не мешало. Он слегка напрягся, но как ни в чем не бывало продолжал свой рассказ. Фотограф приблизился, ослепляя Зака вспышками. Тогда Лиа вспомнила, что произошло на свадебном приеме в Палермо, и у нее вспотели ладони.

Зак с такой силой вцепился в края трибуны, что костяшки пальцев побелели. Вспышки следовали одна за другой. Один раз он еле заметно вздрогнул. Кому-то это могло показаться естественным, но только не Лиа. В какой-то момент он запнулся и потерял ход мысли. Лиа охватил страх. Она не хотела, чтобы он потерял над собой контроль на глазах у толпы. На свадьбе в Палермо все танцевали, и никто, кроме нее, не обратил внимания на мужчину, прижавшегося к стене с закрытыми глазами. Сейчас нечто подобное было бы катастрофой. Все смотрели на Зака. Она не знала, что делать.

Неожиданно ей пришла в голову одна идея. Она громко закашлялась, и в следующую секунду Зак посмотрел в ее сторону. Она продолжила кашлять, затем взяла стакан с водой и сделала глоток. Теперь внимание Зака было полностью приковано к ней.

Она снова закашлялась и выпила еще воды. Фотограф к этому моменту уже сделал достаточно снимков и ушел в глубь зала.

Лиа перестала кашлять. Через минуту Зак спокойно закончил свое выступление, и зал взорвался аплодисментами. Лиа почувствовала сильное облегчение. Впрочем, похоже, что Зак все это время себя контролировал и не нуждался в ее помощи.

Поблагодарив собравшихся за внимание, Зак направился к ней. Люди останавливали его, разговаривали с ним. Лиа показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он к ней вернулся. Она всмотрелась в его лицо, ища признаки стресса.

Их не было.

На секунду внимание Зака привлекло что-то за ее спиной. Она повернулась, и ее ослепила вспышка фотокамеры.

– Пойдем, дорогая. – Зак протянул ей руку. – Я отвезу тебя домой.

Люди смотрели на них, но ей было все равно. Улыбнувшись Заку, она вложила свою руку в его. Он помог ей подняться со стула, и они направились к заднему выходу. По пути их несколько раз остановили, но уже скоро они были на улице. К ним сразу же подъехал Рауль на «мерседесе». Открыв заднюю дверцу, Зак пропустил Лиа в салон, после чего присоединился к ней, и автомобиль помчался по шоссе.

Откинувшись на спинку сиденья, Зак закрыл глаза. Лиа вдруг захотелось провести кончиками пальцев по его щеке, на которой уже начала пробиваться щетина, но, разумеется, она этого не сделала.

– Ты в порядке? – искренне поинтересовалась она.

Он открыл глаза:

– Да. Почему ты спрашиваешь?

Она потрогала ожерелье.

– Я подумала, что фотограф действовал тебе на нервы.

– Нисколько, – ответил Зак после небольшой паузы. – Это обратная сторона известности. Я к этому привык.

Его ответ ее разочаровал. Она надеялась, что сегодня вечером он будет с ней откровенен.

– Мне жаль, что с тобой произошли все эти ужасные вещи, – сказала она.

Зак пожал плечами:

– Такова война, Лиа. Она жестокая, безжалостная. Люди получают тяжелые раны и даже умирают. Я один из тех, кому повезло.

Один из тех, кому повезло. Прозвучало так, будто он не верил в то, что сказал. И все же ему действительно повезло. Он жив и здоров, и она очень этому рада.

– Почему ты больше не летаешь, Зак?

Вздохнув, он постучал пальцами себе по виску: