– Босс? – прошелестел песок. – Револьверный наговор? В расчете?

Ньютон кивнул через плечо. За дверью вознесся крик Кайла Мак-Брайта. Кончалась эпоха. Брат не бросал слов на ветер.

– Успею?! – спросила крыса саму себя и поползла на вопли.

Рэндж рухнул на крыльцо, когда клавишные выстрелов взяли три финальных аккорда, и тишина вышла на сцену. Улицу засеяли мертвые тела. Рассвет шагал по ним, и Ньютон верил, что сейчас трупы поднимутся, стряхнут песок и начнут аплодировать.

– …болван… швыряет… акррр… бата… второго эт… эт… жа… Дерьмо! – глаза Рэнджа расширились, когда одно из тел попыталось-таки встать на поклон.

Берт Райт не прятался.

Он подошел к дому упругой независимой походкой, поставил обе канистры на землю и крикнул в пролом:

– Ты точно меня слышишь. Я знаю. Ну что, поквитаемся? Рождество далеко, но я принес подарки.

Берт пнул одну из канистр, и та возмущенно загудела. Бензиновая волна стукнула о стенки. Дом никак не показал, что слова Берта дошли до цели, но что-то изменилось. Точно огромный объектив навел резкость. Зверски обострился слух. Каждое движение будило многоголосое эхо. Отзвуки рождались, крались следом, шептались и укутывали Берта сотней советчиков.

– Мне нужен мой прапрапрадед, – Берт был настойчив и притворялся большим глупцом, чем являлся на самом деле.

– Ад-ад-ад-ад – нет, – вернуло эхо.

– Дело твое, – очень натурально передернулся Берт и сбил крышку с канистры. Ноздри вспыхнули, атакованные жгучими бензиновыми парами.

– Ой, – одернул себя Райт. – Забыл.

Он скинул рюкзак, чиркнул молнией, выбрал три узкие бутылки и пару одноразовых бинтов.

– Говорят, ты уже проходил экзамен по пожарной безопасности? – Берт наклонил канистру и наполнил бутылки, расплескав по рукам и земле не меньше пинты. – Чертовски неудобная штука, воронку-то я и забыл!

Берт ощущал на себе взгляды, они ползали по нему, настырные насекомые, лезли под кожу, дергали поджилки, оценивали. «Не подведи, – молился Берт. – Ради всего святого, не бойся, не сбегай, не бросай меня. Один я не справлюсь!» Он никогда не чувствовал такой решимости. Наверное, так ведет себя спусковой крючок. Одна цель. Одна задача. Одно действие. Взять импульс от пальца – передать дальше. Довериться пуле.

Берт выдохнул и продолжил играть. Его пулей был Люк.

– Я подсмотрел это в одном фильме про мальчишек. Чего только не показывают по ТВ. Там учили поджигать тачки, а я мастерю для тебя честный «коктейль Молотова»! – похвастался Берт, скручивая бинт в тугую полоску и заталкивая в горлышко бутылки. Марлевый хвост впитал в себя бурую жидкость, рапортуя о готовности.

– Покажешь мне деда? – Берт встал против дома, как бунтовщик на баррикаде: плечи развернуты, рука вознесена над головой, фитиль стремительно намокает, чертов бензин капает на спину, поза исполнена неуместно-пафосного, киношного дебилизма. В рваном проеме сгустились тени. Одна показалась ему знакомой: немолодой мужчина с хорошей выправкой, из-за него выглядывала испуганная женщина, чуть поодаль сидел, сгорбившись, старик, Берт не видел лица, но прочел в позе отчаяние и покорность. «Следующий», – отметил Райт и поразился этому знанию, непривычному, скользнувшему в голову извне, но точному и уместному.

– Ет-ет, ед-да, – пожаловалось эхо. Если бы дом умел, он покачал бы головой.

– Ай-яй-яй, – продолжил играть Берт. – Такой старый, а врать не научился.

Осторожно, чтобы не вспыхнули рука и куртка – он облился бензином с головы до ног – Берт щелкнул зажигалкой. Огонь с удовольствием вцепился в кончик бинта и поспешил нырнуть в бутылку.

– Бэнг! – завопил Берт, отправляя первый гостинец. – Бэнг! Бэнг!

Рука немного подвела: первая бомба не долетела, упала в паре футов от пролома. Две других захватили стены по бокам от него. Теперь света стало достаточно. Призраки скрылись среди пляшущих теней.

Дом вздрогнул.

Туман очнулся в подвале и, придя в себя, озверел. Он был плох. Зло напоминало сытую анаконду. Охотники окружили ее и замахиваются копьями, а она не в силах открыть глаза. Первым делом туман разослал кругом дозор. Зло чуяло измену. Дом пропах ею, зацвел на верхних этажах, но корни проросли даже сюда, в подвал.

Берт увидел, как из дыма появляется рука и показывает пальцем вниз. Он продлил воображаемую линию ниже уровня земли и выругался. «Подвал!» – ударило от виска до виска. «Надо выманить зверя из логова!»

– Пожалуй, приятель, ты меня не понял! – завопил Берт со всей угрозой, на какую остался способен, перевернул рюкзак и вытряхнул из него обойму баллонов. Дом уже познакомился с ними. Граната имени Люка Комптона. «Инсектор-Терминатор. Для массированного уничтожения бытовых насекомых: муравьев, тараканов, клопов, блох. Применять с осторожностью и только в костюме спецзащиты. Доверьтесь профессионалам, позвоните по номеру 986–44–12, и наши специалисты…»

Дозорные поднялись из подвала в столовую. Передовой полк встал, опасливо шевеля усами. Приказ гнал их вперед. Инстинкт умолял дезертировать. Некоторые нашли в себе силы скрыться, но основная масса подчинилась воле тумана. Тараканы бежали вперед и гибли десятками, как английские войска под Ипром.

Туман узнал знакомое дыхание за окном, но его внимание отвлекли крики агонии. Каждый таракан молил своего бога о спасении, и тот, свивающий кольца в подвале, бьющийся о стены и пол, могучий и яростный, оказался бессилен им помочь.

Рука поманила Берта и растворилась в дыму.

«Уже». – Мышцы Берта стянуло холодной судорогой. Рассудок вязал руки и ноги слабостью и страхом. Воля обрубала им лапы и тыкала булавкой в зад.

– Не хочешь отдать деда добром? – зарычал Берт настолько неубедительно, что сам скривился. «Зря прогуливал театральный кружок», – чуть не рассмеялся Берт и добавил в голос того, что посчитал яростью. – Придется вырвать его из тебя. Дед, я иду!

Берт подхватил канистры и двинулся к дому самым уверенным шагом, на который решился. Ужас, мстительная сволочь, бил железом в душу, Берт чувствовал себя громоотводом, по которому лупят молнии, одна другой мощнее и злей. Каждый шаг давался хуже предыдущего. Уже зайдя под крышу, Берт неожиданно вспомнил, что прошлая жизнь, без дома на холме, девушки в зеленой вуали, драк с бомжами и крючков под кожей, была отличной штукой, и стоит сейчас не сделать этого финального, заталкивающего его в пасть монстра шага, и все можно будет вернуть.

– Пошел ты! – отрезал Берт себя от парня, которым был еще пару недель назад, и тот скорчился, бумажный человечек в костре, обуглился по краям, свернулся скобкой и оставил в памяти тонкий рубец. Напоминание. Здесь умер Берт Райт.

– Берт Райт… – шептал дом, приветствуя наследника. – Берт Райт… Накорми меня…