— Простите, но я не знаю ничьих имен. При мне, когда я отказался с ними сотрудничать, ничего подобного не обсуждали, всегда держались обособленно. Думаю, что и другие рабочие вам тоже ничего не скажут.

Я прикинул, что он, вероятнее всего, прав. Никто из заговорщиков не трещит на каждом углу о своих планах и тем более контактах.

— Тут мы ничего не добьемся, — решил я. — Можешь идти. Проблем у тебя не будет.

— Обещаете? — Макаров настороженно посмотрел на шпиона.

— Даю слово. С нашей стороны тебе ничего не грозит. С его, — я указал на Наумова, который успел опрокинуть еще пару рюмок и теперь сидел, чуть скосив глаза, — тоже. Иди.

— Спасибо, — выдохнул Макаров и почти бегом бросился к двери.

— Теперь с тобой... — Трубецкой повернулся ко мне, но я перебил его:

— Со мной потом! Если ты опять пропадешь, — я решил, что говорю слишком громко, но за несколько минут Наумов упился так, что готов был захрапеть на собственном рабочем столе. Теперь его уши нам не угрожали. — Если ты опять пропадешь, да еще с единственным нормальным следом, о котором знаешь только ты — что мне прикажешь делать? Сдать тебя Виктории? Сказать, что ты тут вертишься и крутишься между задачами от начальства, от нее и своими собственными делами, пока я мечусь между квартирой Ульяны с какими-то хмырями и комнатой с заговорщиками?

— Не смей со мной так разговаривать! — он вскочил с дивана и направился к столу Наумова. — Ты не вправе!

— Да что ты, — усмехнулся я. — Ты пропадаешь в неподходящее время. Мне говорят, что ты весь в делах, но при этом тебя нет больше недели и ты не даешь о себе знать. Может, мне стоит предположить, что ты на самом деле глава Третьего отделения? И просто пытаешься меня запутать, как и всех остальных, а сам строишь козни. Остальные факты под эту теорию подогнать очень легко.

— Что за чушь ты несешь, Макс?! — он замер с поднятой трубкой.

— Это не чушь. Просто я только что взглянул на нашу ситуацию со стороны, — произнес я, пристально наблюдая за шпионом. Изменится он в лице или нет. Но тот стоял, как статуя, пока его не отвлек голос в трубке.

— Трубецкой! Сорок восемь, двадцать три. Нужна команда на Арматурную, двадцать восемь и Овражную, сорок два, корпус один. Да, два по первому адресу, еще четыре по второму. Всех привезти к нам, я потом разберусь, — и положил трубку.

Наумов храпел. Больше в кабинете никого не было, и Трубецкой подошел ближе:

— Я и сам сегодня собирался нанести визит этим ребятам. Ты не оказал мне особой помощи. А своим поведением сейчас ты вызываешь скорее желание дать в твою нахальную морду.

— Не здесь, — я встал и почувствовал, что нога болит уже не так сильно. — К тому же я бы хотел поговорить и с Ульяной. Ее ведь не оставят на заводе, а уведут домой?

Шпион шумно дышал, раздувая ноздри. Я не хотел делать его своим противником, но желал поставить его на место. Я действительно оказал ему помощь, хотя он явно считал иначе. Может, и стоило пару раз навешать ему?

Глава 11. Химический след

Чтобы не слишком светиться на виду у остальных, Павел организовал экипаж прямо от заводских ворот, как только Ульяна пришла в себя. Истощение ее было довольно сильным, но все же девушка имела ясный разум и узнала нас обоих.

— И ваша светлость тоже здесь, — пробормотала она, открыв глаза и тут же закрыв их обратно.

— Светлость? — покосился на меня доктор.

— Она шутит, — тут же ответил я.

— Вам удалось выяснить, что с ней? — вмешался Трубецкой.

— Ничего страшного, просто истощение, недостаток еды и кислорода. Она провела внутри ящика, по моим подсчетам, не меньше трех дней.

— Если ей не потребуется никакая ваша иная помощь, мы ее заберем.

— Я дал ей витамины, — доктор зашуршал упаковками таблеток и микстур, — возьмите еще пару на ближайшие дни, это поможет ей восстановиться. Больше воды и здоровый сон приведут ее в норму быстрее.

— Может, и обезболивающее есть? — я указал на свою ногу. Доктор тут же развел щепотку порошка в стакане с водой и протянул мне.

За время моего отсутствия девушку еще и переодели. Но на заводе не оказалось ничего, кроме рабочих униформ, так что рыжие космы на фоне затертого комбинезона смотрелись очень футуристично.

Трубецкой осторожно внес Ульяну в крытый экипаж на руках. Я отправил доктора к начальству проверить, не упился ли он окончательно, на что тот понимающе кивнул:

— Не в первый раз такое, — и ушел, не успели мы отъехать от заводских корпусов.

Квартиру Ульяны привели в относительный порядок, убрав два тела и оттерев с пола кровь. Шпион уложил девушку на ее маленький диван, аккуратно подогнув ей ноги. Затем ушел в лабораторию и, вернувшись обратно, с размаху саданул кулаком в стену.

Я в это время сидел рядом и невольно поморщился от громкого звука:

— Тела нет, я видел, — тихо, чтобы не разбудить Ульяну, ответил я.

— Минус один четкий след, — зло проговорил шпион. — Я надеюсь лишь, что им не удалось выжать из Ульяны больше.

— Ее же не пытали.

— А зачем ее держали в ящике? Скорее бы она очнулась!

— Можно было просто не убивать того парня. Уверен, ты бы мог его расколоть. И заодно узнать, кто его нанял.

— Не учи меня, что мне делать! — взбеленился Трубецкой.

— А ты не психуй, — спокойно ответил я. — И не ори — Ульяну разбудишь.

— Ты стал чересчур самоуверенным, парень, — не меняя тона, высказал мне шпион.

— Может быть, — все еще сдерживаясь, сказал я и повернулся на стуле, чтобы посмотреть на Трубецкого. — А может, тебе стоит перестать работать одному и просто принять помощь? Я даже соглашусь с тем, что ты и сам был готов ворваться в квартиру к заговорщикам.

— Да как же...

— Хочется дать мне по морде, да? — ухмыльнулся я. Микстура действовала отлично, так что боль в ноге ушла без намека на скорое возвращение. — Так может выйдем,