осмотрел учиненный нами разгром. Мебель не наша, зато на душе стало спокойнее. И с этой мыслью покинул квартиру.

— Не надо меня трогать! — Ульяна отпихнула Трубецкого в сторону как раз в тот момент, когда я входил. — Как дети! Что один, что второй! — она осмотрела меня с головы до ног и добавила: — Тоже мне, ваша светлость.

— Я барон, — произнес я глухо.

— Плевать! — рыжая пришла в себя и, сев на диван, закурила, пустив дымное облачко. — Это чье? — она указала на трость.

— Мое.

— Ты же не хромой.

— Временно хромой, — все так же глухо отозвался я.

— М-м-м, похоже, я многое пропустила.

— Да и я тоже, — я поправил одежду и уставился на Трубецкого. — Мир?

— Мир, — он нехотя протянул руку. И когда я заметил бумажку в его кармане, шпион тут же припрятал ее поглубже, но руку не убрал. Я пожал:

— Прекрасно. Оставим это недопонимание в прошлом, но с тобой можно потренироваться. Иначе я и вовсе забуду, как двигаться.

Вместо ответа Трубецкой рассмеялся. По-моему, в первый раз за все время что я его знаю. И сел рядом, заняв последний свободный стул:

— Заметано. Так, Уль, — обратился он к рыжей. — Я понимаю, что ты себя чувствуешь паршиво, но скажи, чего они от тебя хотели.

— Паршиво — это еще мягко сказано, — она снова затянулась и посмотрела на нас совершенно непонимающе. — А может лучше вы объясните мне, что происходит? Почему меня похитили, а вы вдруг нашли, но после этого решили разгромить квартиру надо мной. Странный выбор, вы не находите?

— Да нет же, все логично, — начал я. — В ней никто не живет.

— Там жили два брата.

— Поправка: теперь там никто не живет.

— Я требую объяснений, иначе ничего вам не расскажу, — девушка забралась с ногами на диван.

— То есть, трупы от него ты принимаешь без объяснений, яды и наркотики берешься исследовать без объяснений, а когда кто-то пристрелил твоих соседей — сразу объяснения подавай? — выдал я.

Девушка стихла, так что я смог слышать, насколько громко тикают часы в комнате.

— Да, именно так, — она тряхнула головой и молча, скурив сигарету до самого фильтра, потянулась за второй.

— Давай лучше ты, — обратился я к Трубецкому. — Устал я уже за сегодня.

Набор эмоций, который промелькнул при этом на лице Ульяны, описать трудно. Но едва она захлопнула рот, шпион сказал всего несколько слов. Этим он избежал массы вопросов и не превратил наши последующие посиделки в очередной скучный допрос:

— Ответ кроется в том, какие вопросы тебе задавали.

— Они хотели знать, откуда у меня в холодильнике тело, — немного помедлив, начала перечислять девушка. — Потом еще спрашивали про людей, которые ко мне ходят. Я не сказала, что тело принес ты, — Трубецкой кивнул на этих словах, — и про тебя я тоже ничего не сказала, подумала, что ты какая-то шишка. Только сейчас что-то сомневаюсь в этом.

— Почему? — хмыкнул я.

— Потому что иначе вы бы не стали бить друг другу морды.

— Нет, ты все не так поняла, — отмахнулся я. — Мы кое-что проверяли... ладно, ладно, — под ее взглядом пришлось стать серьезнее. — Но ты молодец, что ничего не сказала.

— Еще бы, — она нахально улыбнулась. — Жаль только, я никого не видела. Мне завязали глаза.

— Да, нас разделили, — подтвердил шпион.

— Но ты сбежал?

— Потому что меня они хотели убить, а от тебя — получить информацию. Вспомни, пожалуйста. Это очень важно. Любые незнакомые имена, места.

— Да что ж я, мать вашу, в таком состоянии еще должна была слушать и запоминать? Издеваетесь? Я почти ничего не запоминала. Только слышала, как они между собой разговаривали. Пороли какую-то чушь анархическую. Про то, что им дается слишком мало из-за того, что все забирают вышестоящие.

— Знакомо, — кивнул я.

— Ты тоже с ними столкнулся? — девушка тут же ухватилась за мое замечание, чтобы оторваться от рассказа.

— Ага, оказался рядом в нужный момент. А как ты относишься к их взглядам? — я тут же ощутил чувствительный толчок по ноге и добавил специально для Трубецкого: — мне просто интересно.

— К их взглядам? — уточнила рыжая и приподняла бровь. — Идиоты они. Вроде бы все рабочие люди, но пока я у них была на квартире, ни один не ходил на работу. Ходили бы нормально и жили спокойно. Так нет...

— Я понял, — пришлось поспешно остановить Ульяну. — А по существу что-то? Ты уж извини, Пал Романыч.

— Ребят, стойте-стойте, — девушка подняла ладонь, откашлялась и спросила: — после всего, что было — вы все равно по имени отчеству?

Мы с Трубецким переглянулись. Честно — я устал от всех игр, но в тот момент чувствовал непреодолимое желание позабавиться и, подмигнув шпиону, сказал:

— Точно, мы ж морды били? Били. Пашка-а! — и, широко раскинув руки, я бросился его обнимать, а потом через две секунды отлип и посмотрел на Ульяну: — Ситуация у нас сейчас очень непростая. Настолько, что мне сожгли два дома и сломали ногу только за прошлые пару недель. И мы с ним оба сейчас малость на нервах, только я это скрываю лучше.

— Зачем ты мне все это говоришь? — рыжая сделала большие глаза.

— Затем, что это мелочи, рабочие вопросы. А то, что знаешь ты, поможет спасти от беды целую страну, а не только одного человека. И я знаю, что мой друг, вероятно, будет против, но все равно скажу тебе. Среди твоих похитителей-анархистов или кто бы они там не были — сосед сверху. Был. Потому что всю их банду мы порешили. Однако кому-то понадобилось всех пятерых впрягать в борьбу с маленькой рыжей девушкой. Либо они решили подстраховаться, либо они поняли, что ты что-то знаешь. В любом случае — стоит сказать, что ты обнаружила. А Павел тебя как-нибудь подстрахует.

— Что он несет?

— Он немного не в себе, — ответил ей Трубецкой.

— Не делай из нее дуру. Ее похитили, вскрыли холодильник, который был тайником, и, я уверен, вынесли еще и реактивы из кофе принцессы.

— А-а-а! — завизжала