…Потом я долго не мог взять в руки инструмент.

Я тогда уже понял, что лучшим не стану. Ни в чём.

Да нет, вру. Я ещё думал – своя музыка. Если я не могу быть виолончелистом, может, я стану композитором? Или поэтом. Поэтом, который говорит свои стихи под виолончель.

Да, некоторое время я думал, что и правда особенный. Что-то могу. Чего-то стою.

А потом в моей жизни появился Моцарт.

* * *

…Только когда ставил будильник на телефоне, увидел – Т. ответила.

«Сейчас нормально всё?»

«Ок», – написал я.

«Извини, была занята».

Никогда раньше Т. не написала бы мне это «извини». Ну и я, правда, не написал бы ей «ок».

Какая-то пустота внутри. Лучше бы она вообще ничего не писала.

* * *

Моцарт ест сосиску в тесте. В школьной столовой. Натянул капюшон и жуёт. Посмотришь на такого – никогда не подумаешь. Ещё и смеётся с набитым ртом. Раньше я думал, что он просто псих; как вообще его в школу взяли?

Потом оказалось, он очень умный. Олимпиады по математике, физике, информатике. Даже Никифоров на его фоне как-то поблёк, а ведь раньше именно он был везде чемпион.

Если у тебя так прекрасно с математикой, зачем ещё музыка?!. Почему одним ничего, а другим – всё и сразу!

Я тоже хотел сосиску в тесте, я всегда ужасно хочу есть. Но после того, как Моцарт противно жуёт, мне и не хочется. Это я буду как он, что ли?

Кроме сосисок, и есть нечего.

Коржик и компот.

Какая-то приютская еда.

Как он оказался впереди меня в очереди! Всегда он переходит мне дорогу. Даже поесть нормально не даёт.

* * *

Мы сидим на алгебре. Самостоятельная; и я не могу сделать первый номер. В ответе выходит адская дробь, а надо перевести в десятичные. Можно делить до старости, она всё не кончается! И периода не выходит никак. Ясно, что у меня ошибка, так не бывает!

Переделал – ещё хуже ответ получается.

Ладно, я бросил этот пример и взялся за следующий. Сзади слышно, как Моцарт стучит ручкой по зубам. И никто не делает ему замечаний. Надо же; вот зубы у него. Как у бобра.

Мне ужасно мешает этот звук; и вообще, Моцарт меня злит. Злит тем, что он сейчас всё сделает, и сдаст; и пойдёт читать свои странные книжки или решать сложное, ему всегда дают олимпиадные задачи. На десерт. А я решил только две из обязательных шести. И то не факт, что правильно. Потому что я тупой.

Вдруг Моцарт рычит, бросает ручку на пол и начинает топать ногами.

– Что случилось? – подбегает Эппл, учитель.

– Этого не может быть! – орёт Моцарт. – Не может! Не делится!

Эппл подбегает к нему, быстро шевелит губами и говорит всем:

– Второй вариант, извините. В первом примере у вас опечатка. Сейчас исправлю, дам дополнительные десять минут, кому нужно.

…Вот теперь хочется заорать мне. Потому что, во-первых, столько времени зря мучился, и настроение испорчено, остальное тоже не могу решить.

А во-вторых – почему мне нельзя вот так, заорать, затопать ногами? Мне тоже плохо! Очень плохо! Но я держу себя в руках. Мы все воспитанные люди, не малыши.

Все знаем, как надо. И если кто-то не сдержится, ему скажут: «Как ты себя ведёшь!»

А Моцарту можно. Ему всё можно! И никто не ставит его на место, носятся с ним, как с маленьким!

То есть раньше ругали, конечно. Не помогало – ещё больше орал. А сейчас у нас появился новый учитель математики, Эппл. И он Моцарта защищает изо всех сил.

Надо сказать, и Моцарт слегка успокоился. Такое, как сегодня, редко случается.

Эппл ещё извиняется. Он же не виноват, не он эти самостоятельные придумывает!

Между прочим, если бы я вот так заорал, никто бы не подумал проверить пример и извиниться.

…Главное даже не это. Вот я – вижу неправильный ответ и сразу думаю: это я виноват. Просто не могу найти свою ошибку. А Моцарт убеждён в своей непогрешимости! Он сразу орёт: не может быть!

* * *

Лучше бы я про него не знал. Я раньше и не знал: жил и жил нормально. Зачем она мне кинула эту ссылку!

Она – это Т. Я уже перестал обижаться, что она сидит не со мной: привык. И что говорит только о нём. Конечно, сначала было не очень понятно: что она нашла в этом психе? Я думал, она его просто жалеет. В людях часто заложено желание благотворительности. Ну, у нас есть девочки, они животных спасают, одна вообще волонтёром ходит в приют, с собаками гулять. А Т. выгуливает Моцарта. Чтобы ему не так одиноко было. И правильно: надо помогать убогим, ушибленным головой. Ладно. Просто Т. – хорошая, добрая. Не должна же она быть злой.

И тут мне пришла от неё ссылка. Как бы между прочим; прямо на уроке. Я сначала не хотел даже открывать, почти забыл. Но это же Т.! Ерунду не посоветует. И мне всегда хотелось знать, что там, в её голове.

Ссылка оказалось на его музыку, и я расстроился. Просто ужасно! Вот, она прислала – и теперь я должен слушать, да! Вот ещё. Больно надо. Ну, какую музыку мог написать этот псих? Он и музыке не учился. Математик, и ладно. Музыка-то откуда?!.

Но потом всё же открыл. Любопытно же: до какой степени может дойти человеческое самомнение. Надо считать себя таким гением, чтобы выкладывать свою музыку в интернет – при том, что даже в музыкальную школу не ходишь!

Я однажды так выложил стихи на одном сайте. И что? Восемнадцать просмотров. И всё. Хоть бы поругали – нет, никому не интересно. А я чего ждал? Всё же чего-то ждал, видимо.

А он? Чего он ждёт, интересно?

Странный ролик. Вроде ничего особенного; просто сочетания звуков на пианино. Разные аккорды, а поверх них – повторяющийся набор нот. Я послушал, ничего не понял.

Если бы не Т., я забыл бы об этом, да и всё. Но тут послушал ещё раз. И ещё. Чего она в нём нашла?

Эта музыка стала выстраиваться в моей голове. То есть мои уши настроились под неё. Бывают такие 3D-картинки: сначала видишь просто узор, но когда настроишь зрение – проступает совсем другое. И если один раз рассмотришь – потом уже не можешь не видеть, как раньше.

Набор аккордов приобрёл удивительную