Глория кивнула и ничего не ответила. Для нее все произошло слишком быстро – и для меня тоже.

Фиктивный брак с гномом. Уезжая из Благословенного края, я была уверена, что никогда не выйду замуж – и вот выхожу. Пусть понарошку, но все же. Я буду госпожа Эрикссон; когда мой отец об этом узнает, то будет рвать и метать. Я представила, как он станет кричать о мерзавке, которая опорочила свой род сначала ребенком с магическим даром, затем побегом от законного мужа, аннулировавшим ее брак не с кем-нибудь, с принцем, а потом еще и выскочила замуж за гнома.

Мне сделалось смешно.

Глория заснула, прижимая к себе Мамзель Тутту. Я села у окна: оно выходило на улицу, и было видно, как в домах гаснут огоньки, а по улицам неспешно ползут экипажи. Проехал мобиль – зеваки обернулись на него. Я со вздохом подумала, что Фьярви обещал не посягать на меня – но сдержит ли он обещание?

Впрочем, скоро у Глории будет семья и спокойная жизнь. У нее будет отец – пусть гном, ну и что? Фьярви относился к моей девочке с искренним теплом, и я была благодарна ему за это. Если я могла отблагодарить его за доброту, разделив с ним ложе – ну что ж, это не самая высокая цена.

Постепенно стемнело, и я отошла от окна и легла в кровать. У нас будет свой дом. Мы сможем жить спокойно, Глория пойдет в школу, я продолжу работать в «Вилке и единороге», и жизнь наконец-то войдет в колею и будет спокойной и размеренной. Нормальной.

За такими размышлениями я и провела ночь – задремала под утро и проснулась от осторожного стука в дверь. На пороге стоял посыльный из магазина в сопровождении одной из гостиничных горничных. Девушка зевала, прикрывая рот, и с интересом косилась на груду пакетов с печатью магазина.

– Госпожа Азора? – уточнил посыльный и, когда я кивнула, добавил: – Это вам от господина Фьярви. Примерьте, а мне велено подождать. Если что-то не так, я сбегаю обменяю.

Я забрала пакеты, заглянула в один из них и увидела что-то белоснежное и невесомое. Свадебное платье?

«А в чем ты думала идти в ратушу? – ожил внутренний голос. – В рубашке и брюках? Или поварском халате?»

Я вернулась в номер – Глория уже сидела на кровати и смотрела со сдержанным нетерпением – и вынула из пакета платье. Кружево поверх фактурного полотна с серебристой отделкой по деликатному неглубокому вырезу, струящиеся рукава, изящная лента пояса – у Фьярви определенно был вкус, если он выбрал это сам. Глория ахнула, захлопала в ладоши.

– Мамочка, какое красивое! – воскликнула она. – Примерь, скорее!

Я нырнула за ширму и несколько минут провела, разбираясь в фасоне – потом надела платье, и на миг меня словно молнией ударило: я вспомнила тот день, когда выходила замуж за Эленвера. Тогда мне хотелось петь и танцевать, тогда я была самой счастливой невестой и представить не могла, что однажды буду выбегать из дома своего прекрасного принца в одной сорочке, зажимая разбитый нос.

Глория была права: платье действительно оказалось красивым. До эльфийского великолепия ему определенно было далеко, но я смотрела на себя в зеркале и думала, что оно удивительное. Фьярви подарил его с искренним чувством, и это придавало ему особую ценность.

Гномы почти никогда не лгут. Прямота их характеров давно вошла в поговорку. Ни один гном не женится, чтобы издеваться над женой, прикрыв все красивыми словами о том, что не следует выносить сор из избы, как выражаются люди. Впервые за долгое время мне стало по-настоящему спокойно.

– Ой, мамочка! – выйдя из-за ширмы, я увидела, как Глория вынимает из пакета бледно-голубое детское платье с цветочной вышивкой и пышным подъюбником. – Тут и для меня есть! И туфельки! И бусы! Мама!

Я с горечью и стыдом подумала о том, как сильно истосковалась и нагоревалась моя девочка, если она, эльфийская принцесса, которая всю жизнь провела в роскоши, сейчас в таком восторге от пустяков.

– Как тебе мое платье? – спросила я. Глория некоторое время смотрела на меня, приоткрыв рот от удивления и радости, а потом сказала:

– Мамочка, ты как фея Твиггели!

Я помнила эту фею с иллюстрации в одной из книг со сказками: бывало, Глория прижималась ко мне, слушала, как я читаю истории о древней волшебнице, и обе мы вслушивались в тишину в доме. Не вздумалось ли Эленверу проснуться и зайти к нам? Мы обе знали, что его появление не принесет нам ничего хорошего.

И теперь обо всем этом можно было окончательно забыть.

Мы будем жить дальше – для этого мне просто нужно выйти замуж за гнома.

Фьярви

Я провел утро у бургомистра – убедил его одолжить мне мобиль. Господин Канти задумчиво поскреб в затылке, и я подтвердил свою просьбу стопкой ассигнаций. Это помогло победить: бургомистр довольно сгреб денежки и сказал:

– Нет, ну конечно, я понимаю. Согласен с тобой: эльфийская невеста достойна самого лучшего.

Я кивнул: да, для Азоры это должен быть хороший день. Самый хороший.

– Наш пострел везде поспел, – сказал Канти, выходя вместе со мной из дому. Шофер полировал правое крыло мобиля, мягкая крыша была снята – идеальный транспорт для лета, быстрый, удобный. – Как это ты умудрился ее очаровать? Настолько, что она прямо замуж за тебя готова?

Я снисходительно улыбнулся.

– У гномов свои секреты, господин Канти. Это один из них.

– Она же дочь князя, – не сдавался бургомистр. – Бывшая жена принца. И тут вдруг простой гном?

– Я не такой простой, как вы считаете, господин Канти, – нет, пусть даже не надеется, что он сможет что-то у меня выведать. Хватит того, что я заплатил.

– Ладно, не хочешь говорить – не говори, – сказал бургомистр так, словно хотел добавить: я все равно все узнаю. – Совет да любовь!

Дождавшись, когда шофер закончит начищать мобиль, я сел на пассажирское сиденье, и мы выехали в сторону «Вилки и единорога». Завернули в цветочный магазин – я взял два букета роз, для Азоры и для Глории. Заехали к Морави, договорились о свадебном обеде для малого круга гостей. Морави записывал все в блокнот и таращился так, словно хотел прочесть мои мысли и понять, как же это эльфийка снизошла до какого-то гнома? В чем его секрет, что он уломал ее за два дня?

«Этого никто не узнает», – подумал я.

– Ладно, все сделаем в лучшем виде, – пообещал Морави. – Кстати, подумал я тут про твою мысль насчет кулинарного конкурса… Почему бы и нет? У тебя остановятся гости, у меня будут готовить, деньги пополам. Я еще напишу троюродной сестре в Хассамин, у нее бывший одноклассник редактор журнала. Нам ведь пригодится пресса.

– Отличная мысль! – просиял я. Неплохой свадебный подарок – и доход потом.

– Совет да любовь, – снисходительно сказал Морави, и мы выехали в сторону «Вилки и единорога».

Дархан, Нар и Очир стояли возле входа в гостиницу: разодетые в пух и прах, мальчишки даже были подстрижены и аккуратно причесаны. Увидев меня, пацаны замахали мне руками и сообщили звонким хором: