причинам мы не стали накладывать его снова. Второе — во рту у меня был деревянный кляп, причем засунули его на совесть.

Видимо, и правда боялись. что я кого-нибудь покусаю.

Дела у нашей троицы складывались весьма и весьма неплохо. После недолгой беседы со жрецом мы отправились на поиски укрытия, а нашли старый тракт, который проходил аккурат мимо деревни, в которой мы изрядно пошумели.

А вместе с трактом нам попался небольшой караван из четырех повозок, принадлежащих купцам. Во главе торговцев находился гном, обычный такой, низкорослый с длинной седой бородой. Но он не вызвал у меня особого интереса, навидался гномов ещё в Тоумгарде, подземной крепости, расположенной в Халийских горах.

Сокрушающие Тьму послали туда порядка сотни рыцарей, включая меня. Я тогда ещё был совсем юнцом и только учился сражаться с порождениями тьмы. Гномов доставали гоблины и кобольды, и нашей задачей было зачистить ближайшие от Тоумгарда подземные и наземные, селения. В итоге наземные мы зачистили быстро благодаря магам, которые без особых проблем находили поселения этих полуразумных существ.

Проблемы начались, когда мы спустились под землю…

Сказать, что мы торчали там долго — ничего не сказать. Почти три месяца мы провели под землей, не видя солнца. Устраивали недельные походы в компании гномов-проводников и сражались снова и снова.

Эти твари, казалось, активно плодились в то время, как мы отдыхали, и не было им конца. Сразу стало понятно, почему стража Тоумгарда, города с населением в пятьдесят тысяч коротышек, не могли сами это сделать.

Да и мы не смогли. Немного сократили популяцию, не более. Прошел год, и туда отправили ещё сотню бойцов. И ещё через год. В итоге это превратилось в ежегодную компанию. Командование Сокрушающих очень умело использовало открывшуюся возможность и специально давало команду гоблинов и кобольдов до конца не добивать. Лишь уменьшить численность.

Это было подло, но с другой стороны, гномы щедро платили за помощь рыцарей, да и для новичков это было неплохим боевым крещением. Почти треть всех рыцарей являлись новичками, которые ещё не сражались с порождениями тьмы. Недели, проведенные в каменных пещерах, и реки крови хорошо помогали выявить сильных и слабых.

Все оставались в выигрыше.

Даже гоблины.

Так что с гномами и их обычаями я был хорошо знаком.

К моему удивлению мы не стали прятаться от каравана, а просто подошли и поговорили с их главным. Как я уже сказал, тот был гномом, и звали коротышку Молдегаш, но все его называли Лежебока. Почему так, мы узнали довольно скоро, тот просто очень любил во время движения каравана лежать на крыше главной повозки и любоваться голубым небом.

Разумеется, при появлении таких странных незнакомцев торговцы встревожились, и на нас тут же навели пару арбалетов.

Солнце к тому времени почти взошло, а нормального укрытия мы так и не нашли. Хоть нору себе в земле рой от безысходности. Даже с накидкой под дневным солнцем я долго не протяну.

К счастью для нас, огонь не открыли, а предпочли вначале пообщаться с незнакомцами и выяснить, что тем надо. Говорила Мия, и к счастью, ничего глупого не сказала, а то я порой начинаю сильно сомневаться в её умственных способностях.

Если коротко, то наша троица попросилась присоединиться к каравану, который так удачно шел в Линдшер, довольно крупный город на востоке. Он как раз находился на границе Коутелла, где находились мы, и Моргулии.

Я бы на месте гнома послал нас куда подальше. Некромант в компании зомби? Да любой нормальный разумный в мое время бегом побежал бы за стражником или обратился к Сокрушающим. На худой конец, сам бы взялся за топор, вилы или факел. Эти же, немного поразмыслив, решили: «Апочему бы и нет?».

Разумеется, мы присоединились не просто так. Денег у нас не было, так что гном предложил девушке другой договор. Она становится охранником каравана с кормежкой и даже зарплатой, а взамен, в случае нападения разбойников, должна встать на защиту груза и женщин с детьми.

Отказываться мы не стали. Выбора особо не было, да и предложение было вполне заманчивым. Ктому же, как я понял из последующего разговора с Молоточком, отношения к некромантам несколько изменились с Войны Мора. Если раньше они были ненавистными и преследуемыми, то сейчас к ним относились равнодушно. По крайней мере, до тех пор, пока они не устраивали кровавые ритуалы и не поднимали целые кладбища.

В общем, мы устроились охранниками каравана. Но почти сразу возникла проблема — я. Все, кроме одной телеги были загружены товарами доверху, и спрятаться от дневного солнца я не мог. Оставалась последняя телега, где находились две женщины, одна из которых была беременна, и трое детей.

Разумеется, такое соседство им по душе не пришлось, но куда деваться? В итоге мне просто связали руки и засунули кляп в рот, чтобы не кусался.

Так и ехали.

Женщины часто разговаривали о чем-то своем, а вот дети терроризировали меня. Если вначале я их пугал, то довольно быстро они поняли что я безобиден, и стали воткрытую ко мне приставать. И даже присутствие старших их не останавливало.

К счастью, меня спасала Молоточек. Устроившись у меня на голове, она стала рассказывать разные истории и сказки. Причем очень интересные, отчего даже я часто прислушивался к ним. Разве что в каждой третьей сказке у Молоточка присутствовали обглоданные лица и кишочки, развешанные то на ветках, то на заборе.

Веселая картина, одним словом.

Женщины после таких сказок в очередной раз её ругали, мол, нечего детям ужасы рассказывать. Они же спать не будут потом. Зверушка клятвенно обещала исправиться, но уже вскоре забывалась, и милая сказка про розовых единорогов превращалась в кровавую историю о мести.

Как семью единорога убил злобный дракон, и тот поклялся своим рогом, что отомстит!

В финале истории дракон обзавелся лишними дырками.

Благодаря историям Молоточка день проходил куда спокойнее, чем мог бы быть. Пока зверушка развлекала детвору, я медитировал и пытался хоть немного восстановить запас светлой энергии. Для этого во время недолгой остановки днем я выходил на улицу и скидывал с себя балахон, отдаваясь на волю солнцу.

Но хватало меня не более чем на десять минут. После этого повреждения в магической структуре становились слишком глубокими, чтобы их можно было без особого труда восстановить во время