— Тебе часто приходится сотрудничать с психиатрами?

— Чаще всего мозгоправы подключаются к делу уже после того, как подозреваемый арестован. — Рай отхлебнул пива. — Во всяком случае, они часто начинают работать после того, как псих уже устроил несколько дюжин пожаров, а мы потратили несколько месяцев на его поиски. А потом оказывается, что во всем виновата мамаша несчастного психа, которая в детстве слишком опекала его. Или, наоборот, папаша, который не уделял сыночку достаточно внимания… В общем, ты и сама знаешь, как они выражаются.

Натали придвинула к нему блюдо с фирменным омаром.

— Ты не очень высокого мнения о психиатрии?

— Я так не сказал. Просто мне не нравится, когда вину за преступление, совершенное одним, взваливают на других.

— Вот теперь ты говоришь как мой брат.

— Он, наверное, хороший полицейский. Хочешь стейка?

— Нет, спасибо. — Натали, как бульдог, вцепилась в интересующую ее тему. — Разве тебе, инспектору отдела по борьбе с поджогами, не положено разбираться в психологии поджигателей?

Рай прожевал кусок мяса и жестом попросил официанта принести ему еще пива.

— Тебе правда интересно?

— Очень интересно. Особенно сейчас.

— Ну ладно. Ускоренный курс психологии. Поджигатели делятся на четыре группы: психически больные, психопаты, невротики и социопаты. Конечно, классификация приблизительная, потому что чаще всего поджигатели бывают смешанного типа… Так вот, настоящими пироманами можно назвать невротиков или психоневротиков.

— А я думала, все поджигатели — пироманы…

— Нет. Настоящий пироман встречается гораздо реже, чем кажется большинству людей. Его влечение к поджогам неодолимое, импульсивно возникающее, болезненное. Когда влечение охватывает его, он ничего не может с собой поделать. Где бы и когда бы его ни охватило такое желание, он непременно устраивает пожар. Пироман не обдумывает свое алиби и часто даже не стремится бежать с места пожара, поэтому обычно поймать его легко.

— А я думала, что пироман — такой общий термин. — Натали заправила за ухо прядь волос.

Рай накрыл ее руку своей и не спешил убирать.

— Мне нравится видеть твое лицо, когда я к тебе обращаюсь!

Поскольку ее руки он по-прежнему не выпускал, им обоим пришлось пригнуться, чтобы слышать друг друга.

— Мне нравится прикасаться к тебе во время разговора.

На долгих десять секунд над столиком повисло молчание.

— Ты ничего не говоришь, — заметила Натали.

— Иногда мне нравится просто смотреть. Остановись, мгновенье!

Она увидела, опасный блеск в его глазах и почувствовала, что сдается… что не в силах устоять. Натали выдернула руку:

— Не надо. А вы опасный человек, инспектор!

— Спасибо! Натали, поехали ко мне!

Она глубоко вздохнула:

— А еще ты очень нахальный!

— Думаю, романтики и лести в твоей жизни хватает. — Рай считал, что лишен и того и другого — да и не верил он в красивые слова. — Возможно, тебе захочется попробовать чего-то более простого.

— То, что ты предлагаешь, безусловно, просто, — согласилась Натали. — По-моему, пора заказывать кофе.

Он подозвал официанта и заметил:

— Ты не ответила на мой вопрос!

— Сейчас отвечу. Мой ответ — нет. — Дождавшись, пока отойдет официант, Натали продолжала: — Хотя меня определенно влечет к тебе, я считаю, что поддаваться влечению неразумно. Мы оба любим свою работу, но по характеру и образу жизни диаметрально противоположны. И хотя мы с тобой знакомы совсем недолго, по-моему, ясно, что у нас нет ничего общего. Как говорят в деловых кругах, наши отношения являют собой повышенную степень риска.

Некоторое время Рай молча разглядывал ее, словно что-то решал про себя.

— Вполне разумно.

Натали выдохнула с облегчением и даже улыбнулась ему, беря чашку.

— Вот и хорошо, значит, договорились…

— Я не сказал, что согласен с тобой, — возразил Рай. — Я сказал, что ты рассуждаешь вполне разумно. — Он чиркнул спичкой, глядя на нее поверх язычка пламени. — Я все время думаю о тебе, Натали. И вот что я тебе скажу. Мне совсем не нравится, какое действие ты на меня оказываешь. Отвлекаешь от работы, раздражаешь… Словом, мне как-то не по себе.

— Я очень рада, что мы все выяснили, — холодно заметила Натали, вскидывая подбородок.

— Знаешь, когда ты вот так говоришь, у меня такое чувство, словно ты бьешь меня под дых. Как будто ты — герцогиня, а я — твой невольник! — Он покачал головой, разогнал облако дыма. — Может, я извращенец? Да нет, мне это не нравится. И я еще не до конца уверен в том, что мне нравишься ты. — Прищурившись, он так посмотрел на нее, что Натали невольно прикусила язык, хотя уже нашла слова для хлесткого ответа. — Но меня еще никогда в жизни так ни к кому не тянуло! Вот в чем проблема.

— Твоя проблема, — уточнила Натали.

— Не моя, а наша проблема. Я славлюсь своей настойчивостью.

Она осторожно поставила чашку на стол, не дожидаясь, пока тонкий фарфор выскользнет из онемевших пальцев.

— Рай, по-моему, лучше не стоит…

— По-моему, тоже. — Он пожал плечами. — И все-таки представь себе… С тех самых пор, как я увидел тебя, замерзшую, на пожаре, я не могу выкинуть тебя из головы. Напрасно я сегодня поцеловал тебя. Не рассчитал… Думал, один раз поцелую — и все пройдет. Дело закрыто.

Он действовал быстро и так решительно, что Натали и глазом моргнуть не успела. Он прильнул к ней жаркими губами. Она невольно положила руку ему на плечо. Сначала собиралась оттолкнуть, но пальцы будто сами вцепились в него. Ее охватило возбуждение.

— Я был не прав. — Он отпрянул. — Дело не закрыто, и проблема не моя, а наша.

— Да… — выдохнула она, вся дрожа. Никакой здравый смысл не в состоянии побороть обжигающее первобытное желание. Он ее заводит, она воспламеняется… Все очень просто и оттого страшно. Но здравый смысл — ее единственная защита. — Только ничего у нас с тобой не получится. Даже и думать смешно! Я не готова к серьезным отношениям, основанным на первобытном, животном влечении!

— Вот видишь? У нас с тобой все же есть кое-что общее. — Несмотря на боль, испытанную им во время поцелуя, он улыбнулся. — Я насчет влечения.

Смеясь, Натали отбросила волосы со лба:

— Мне нужно ненадолго уйти от тебя и все обдумать.

— Речь ведь идет не о сделке, мисс Флетчер!

Она снова посмотрела на него, и ей захотелось оказаться подальше от него — пусть даже и на небольшом расстоянии. Рядом с ним ее голова совсем перестает работать.

— Я никогда не принимаю решения, не обдумав вначале главного.