что я утвержден председателем оргбюро по созданию нового партийного органа, куда вошли представители обоих районов, и нужно немедленно готовить районную зональную партийную конференцию для избрания партийного руководства. К работе приступить немедленно, в Мотыгино уже сообщено, Убиенных знает, мне надо вылететь в Мотыгино с представителем крайкома и обсудить там все организационные меры по проведению конференции. Кто возглавит новый партийный орган, ответа не было – решит конференция, но ориентация пока на меня.

Прилетел я в Мотыгино, где не был уже около года, остановился по привычке в заежке Ангарской экспедиции и пошел в райком. Убиенных уже собрал членов оргбюро и наметил план проведения конференции. Проблема была в том, как собрать членов райкомов двух районов где-то в одном месте, и при любом раскладе нужно было на нее везти много коммунистов. Остановились на Мотыгино, хотя и здесь сплошные проблемы – нет соответствующего зала заседания, гостиницы и т.д. Аппараты обоих райкомов стали готовить документацию, сообщать делегатам о выезде, решать транспортные вопросы.

Нам же нужно было согласовать кадровые вопросы и между собой, и с крайкомом. Для меня было ясно, что крайком в руководстве новым районом сделал ставку на меня, поскольку назначили председателем оргбюро. А как с другими руководящими работниками поступит крайком? Об Убиенных крайком позаботился сам, учитывая, что Александр Григорьевич профессиональный партработник. Он был длительное время первым секретарем Туруханского района, потом первым секретарем Эвенкийского окружкома партии, и уже четыре года был первым секретарем Удерейского райкома. К нему надо было проявить максимум внимания. Он партработник из «сталинского призыва», в свое время окончил совпартшколу, что приравнивалось к незаконченному высшему образованию. По возрасту ему оставалось несколько лет до пенсии, всю войну был руководителем района, поэтому руководство крайкома должно было к нему подойти более внимательно. Убиенных предложили пойти работать первым секретарем Кежемского райкома, в то время не представляющего для экономики большого значения – там не было ни хорошего сельского хозяйства, ни промышленного производства, и он охотно согласился.

Таким образом, кадровый вопрос с первыми руководителями объединяемых районов вроде был решен без ущерба. Но вот с председателями райисполкомов положение было сложным. Нашего А.Е. Тремясова крайком почему-то зачислил в разряд неперспективных, хотя он уже был и первым секретарем Казачинского района, и четыре года проработал в Cеверо-Енисейском райисполкоме. По-видимому, у него с Кудрявцевым работа шла не дружно, ему в нашем районе не предложили занять место председателя, разыскали меня. Посоветовали мне найти ему работу на хозяйственно-административном поприще, что я и сделал, предложив ему должность заместителя начальника приискового управления по кадрам. Он согласился, хотя и с неохотой, ведь никогда не работал на производстве, а был все время на партийно-советской работе.

Председателем Удерейского райисполкома был Кузьменко. Его крайком рекомендовал направить председателем Богучанского райисполкома, а к нам председателем был рекомендован Михаил Яковлевич Ким, партийный зубр, который был на партийной работе в должности первого секретаря, наверное, с 1938 года. Эту должность он занимал в Северо-Енисейском, Енисейском и Богучанском районах, тоже человек сталинского призыва, из рабочих.

Секретарями райкома нового района были рекомендованы все североенисейские, однако А.В. Кириллов попросил меня помочь ему перевестись на партработу в Красноярск, учитывая, что в Удерейском, бывшем Южно-Енисейском районе, он вырос, оттуда уходил в армию и снова вернулся, у него там много родственников, и ему бы хотелось изменить место работы. Я к этому отнесся с пониманием, дав ему хорошую характеристику, и его взяли в крайком партии инструктором. Таким образом, секретарский расклад прошел по следующему сценарию: первый и третий секретари были североенисейские, а должность второго занял бывший удерейский секретарь Михаил Васильевич Котенёв 1924 года рождения, бывший офицер, участник Великой Отечественной войны, человек исключительно порядочный и работоспособный. Он окончил заочно Черногорский горный техникум. Еще из бывших первых секретарей прислали для трудоустройства Николая Петровича Морозова, первого секретаря Кежемского райкома партии. Таким образом, в районе оказалось четверо бывших «первых», которые могли создать мне, малоопытному партработнику, солидную оппозицию.

Остальные кадровые вопросы решались проще, людей было достаточно для выбора наиболее пригодных для этой работы. Председателем комитета партийно-государственного контроля был утвержден Николай Григорьевич Погодаев, бывший заворготделом Удерейского райкома. Редактором газеты «Ангарский рабочий» оставлен в должности Петр Иванович Никандрин, исключительно всесторонне образованный человек, очень честный и порядочный, литератор и музыкант, но как руководитель коллектива – либерал, мягкий. На всех организационных перетрясках наших районов был завпромотдела крайкома Георгий Константинович Фридовский, он теперь эти районы хорошо знал.

Несмотря на все сложности и трудности, организационную работу мы провели, на партконференции избрали руководящие партийные и советские органы района, выбрали делегатов на краевую, теперь промышленную, партийную конференцию, которая тоже должна была избрать свои руководящие партийные органы. По замыслу ЦК КПСС первым секретарем Сельского крайкома должен был стать Александр Акимович Кокарев. Туда кадры подбирались с большим предпочтением, чем в Промышленный крайком, это был наиболее тяжелый участок деятельности. Кокареву дали преимущество в подборе краевых кадров, так он и сделал на свое усмотрение, взял наиболее надежных людей. У нас же председателем оргбюро назначили бывшего секретаря крайкома по промышленности В. Ф. Гаврилова-Подольского, о котором я уже писал, значит, он и будет рекомендован первым секретарем Промышленного крайкома.

Нужно особо подчеркнуть, что вся инициатива Хрущева по реорганизации партийно-хозяйственного управления была принята неодобрительно, но в верхах говорили, что всеми воспринимается положительно. Но фактически все было иначе. Даже совнархозы уже действовали несколько лет и внесли свежую струю в деятельность регионов. Тогда приехали на периферию бывшие министры, замы и другие московские чиновники, но в захолустье чувствовали себя неудобно и некомфортно. Все свои московские квартиры забронировали или передали детям, родителям. Но их тянуло в столицу, и при первом возможном удачном случае они снова оказывались там при образовании какого-нибудь государственного комитета. Оппозиция Хрущеву существовала уже в высших эшелонах власти. Многим тогда бросалось в глаза украинизация руководства страной: Хрущев, Брежнев, Подгорный, Шелест, Кириченко, Кириленко – они же все с Украины.

Председателем КГБ СССР стал Семичастный, бывший первый секретарь ЦК ВЛКСМ Украины. На Украине жилось лучше, и снабжение там было лучше. Эти украинцы потом и подложили под Хрущева бомбу, как и их последователи из команды Горбачева – Кравчук и ему подобные.

Глава 2

Мотыгинский объединенный район (производственно-промышленная зона)

Теперь в Красноярском крае было два крайкома партии, два крайисполкома, два крайкома комсомола, два крайкома профсоюзов. Разделили огромную территорию на куски, и никак не смогли увязать, кому и что принадлежит, не говоря о каком-то улучшении организации дел на местах. Здесь, в районах и