— Да нет. Пожалуй, нет, — испугалась я.

Я бы умерла со страху, если б мне пришлось выступать по телику, — но и в стороне оставаться как-то не хотелось. Похоже, из нас четверых только я не стала богатой и знаменитой. Видимо, просто шатаюсь за братом и сестрами, помогаю. К моему удивлению, эта идея пришлась мне очень не по нутру. Но тут ко мне подошла девушка-консультант:

— Знаю, это ужасное нахальство и страшно непрофессионально с моей стороны, но… не дадите мне автограф, Розалинда? Дочка обожает ваши книги!

Наоми достала из сумки ручку и открытку. На открытке была я — сидела за письменным столом, подперев рукой подбородок, мечтательно глядя вдаль. И подпись мелким шрифтом: «Розалинда Хартлпул, детская писательница». Хоть рука и дрожала, я сумела вывести автограф с закорючкой. Я настоящая писательница, меня печатают — может быть, я тоже богатая и знаменитая!

Подтверждая мою догадку, Наоми взглянула на часы, а затем похлопала меня по плечу:

— Автограф-сессия у тебя в полчетвертого, так что времени в обрез — но животных посмотреть успеваем.

Меня так заворожили слова «автограф-сессия», что я шагала, не глядя по сторонам. А потом мы вошли в удивительное «Царство домашних животных» — и словно очутились в сказочной стране зверей. Целые отделы дизайнерских одежек для собак и кошек, еще один — с игрушками для них же: крошечными мышками, и резиновыми курицами, и мячиками, и палками, и гнущимися косточками.

Через окно во всю стену можно было заглянуть в специальный SPA-салон для питомцев. Мы посмотрели, как очень симпатичному маленькому йоркширу делают приятнейший расслабляющий массаж. Грумерша[13] ласково расчесывала кремово-белую собачью шерстку, пока та не стала напоминать медовое шелковое полотно. Терьерчик счастливо тявкнул и изящно схрумкал предложенное лакомство.

— Хочу этого песика! — показала Шлёпа. Грумерша как раз осторожно завязывала на тонкой собачьей шее усыпанный бриллиантами галстук-бабочку.

— Даффи не продается! — сказал заведующий. — Вообще-то это сэр Даффилд, наш самый важный клиент, и у него есть мамочка с папочкой, которые души в нем чают. Но у нас есть еще целый зал превосходных VIP-питомцев — и все они на продажу. Позвольте, я вас провожу.

Мы охали и ахали над всем зверьем: озорными щенками; хрупкими котятами; вислоухими кроликами; пискливыми морскими свинками; белыми мышами с беспокойными розовыми носиками; меховой шиншиллой, мягкой как пух; парой кокетливо воркующих друг с дружкой неразлучников и красно-зеленым попугаем, который прихорашивался и бормотал: «Красавчик, красавчик!»

— Где бизьянки? — спросила Моди, рассчитывая увидеть еще псаммиада, — но удовольствовалась и шиншиллой. Она захотела нести зверька в руках, но мы убедили ее, что ему будет безопаснее остаться в клетке. Тогда вместо шиншиллы она прижала к груди голубого плюшевого кролика.

Шлёпа в волнении расхаживала по магазину на своих каблучищах, ей хотелось всего, но выбрала она в итоге попугая.

— Буду его учить говорить! Шлёпа красотка, Шлёпа красотка, скажи: «Шлёпа красотка»! — повторяла она.

Попугай проницательно посмотрел на нее своим глазом-бусиной и решил, что лучше не связываться.

— Шлёпа красотка! Шлёпа красотка! — прокричал он.

Шлёпа завизжала от восторга. Попугай повторил ее визг на полной громкости — нам всем даже пришлось зажать уши.

Робби спрашивал, нет ли в магазине ручных львов или тигров, но его сердце успокоилось в собачьем отсеке. Он влюбился в трогательного щенка черного лабрадора с огромными карими глазами. Продавец открыл клетку, Робби подманил щенка и бережно взял его в руки. Пес задрал голову и в избытке нежности лизнул его в нос.

— Какой замечательный! — прошептал Робби со слезами на глазах.

Робби много лет выпрашивал у мамы собаку, но она говорила, мол, в нашей тесной квартирке только животных и не хватает.

Я решила, что тоже хочу щенка, но потом увидела крошечного сиамского котенка цвета сливок с бежевыми ушами и лапками — и поняла, что без этой девочки не уйду.

— Ну какая красавица! Обожаю ее! — воскликнула я. — Назову Крохой, раз она такая маленькая.

— Я своего назову Громилой, он вырастет большой и сильный и будет на всех моих врагов рычать, — сказал Робби.

— Моего попугая звать Горлан, — объявила Шлёпа.

— Очень подходящая кличка, — одобрила Наоми. Попугай все это время вопил как резаный. — А ты как назовешь свою шиншиллу, Моди?

— Бизьянка! — сказала Моди. Она пока не очень хорошо отличает один вид животных от другого.

Спуститься и дойти от служебного входа до машины нам помогала целая свита продавцов — сами бы мы не дотащили большие мягкие переноски с Крохой, Громилой и Обезьянкой и здоровенную витую клетку с Горланом. Запихнуть нас всех в лимузин была задачка не из легких, нам бы машину подлиннее. Но в конце концов, выполнив ряд сложных маневров — пока Бульдог со службой безопасности сдерживали толпу, — все влезли.

— Едем на Розалиндину автограф-сессию! — объявила Наоми.

— Дело важное! — улыбнулся мне шофер Боб. Он быстро довез нас от Найтсбриджа до Пикадилли — это совсем близко. Там есть огромный четырехэтажный книжный, но чтобы попасть внутрь, похоже, надо было постоять часов пять в очереди: длиннющий хвост из детей тянулся до площади Пикадилли-серкус, вокруг статуи Эроса — и в обратную сторону.

— С чего бы это такая очередь в книжный? — спросила я.

Наоми рассмеялась:

— Они все хотят увидеть тебя, Розалинда! Купить твою новую книгу и получить автограф.

— Это очередь за Розалиндой? — Шлёпа вылупила глаза.

— Нам тоже придется стоять? — спросил Робби.

— Нет, конечно, Робби. Мы войдем без очереди. Наверняка подадут какие-нибудь закуски, — сказала Наоми.

— А можно Громиле тоже закуски? — спросил Робби.

— А Крохе?

— А Бизьянке?

— А Горлану?

Наоми как-то устало вздохнула, но затем ободряюще нам улыбнулась:

— Думаю, можно устроить.

Бульдог чудесным образом раздобыл где-то еще телохранителей, чтобы усмирять особо рьяных фанатов, и наше сумасбродное шапито переправили из машины в необъятный книжный.

— Мы так рады, что вы согласились снова встретиться с читателями у нас, Розалинда! — сказал симпатичный стройный брюнет по имени Гэри. — Не подпишете сперва несколько книг для наших особых покупателей?

Он повел нас наверх, в служебное помещение. Там был накрыт стол с разными вкусностями: клубника, малина, маленькие инжиринки, чипсы, орешки, оливки, а еще шоколадные эклеры и пончики с кремом на один укус. Но я не видела ничего, кроме книг. Чудесная красная с золотом обложка, и название серебром — «Четверо детей и чудище», — и мое имя — Розалинда Хартлпул.