– Ничего, я все равно не спал.

Не спал? Тогда чем же он занимался в столь позднее время, раз запыхался?

Почему-то моё воображение сразу же нарисовало его в кровати с какой-нибудь девкой. И от этой мысли я почему-то разозлилась. Захотелось сказать ему какую-нибудь гадость и отключиться. Но, приложив немалые усилия, я взяла себя в руки, и тоном строгой учительницы проговорила:

– Мы с Димой решили не отказываться от твоего предложения.

– Я рад, что ты приняла правильное решение.

От его спокойного, немного хриплого голоса мне стало немного волнительно, что казалось странным. Я давно такого не испытывала!

– Не тешь себя иллюзией, – немного грубо сказала я. Я злилась на себя и немного на него. Он пробуждал во мне непонятные чувства, а я не могла с этим ничего поделать. – Если бы не Димка с его вредным характером, то я ни за что на свете не согласилась бы!

– Ладно, я тебя понял, не надо снова начинать ёрничать. Тебе не идёт! – сказал он немного ехидно, а я аж задохнулась от его тона. Но возмутиться он мне не дал, продолжил говорить.– Когда вы собираетесь ехать?

– Через неделю, – ответила я.

– Окей, я понял! И да, чтобы ты там ничего себе не придумывала, я был в спортзале. – Сказал и отключился!

Отключился! Вот… гад! И как мне это понимать?

И вот спустя неделю мы сидели в самолёте.

Решение всех вопросов, связанных с перелетом, взял на себя Дмитрий. Нам же требовалось только собрать нужные вещи и явиться в определённое место в назначенное время. И когда мы прибыли в аэропорт, я ничуть не удивилась, узнав, что полетим мы на личном самолёте Дмитрия. А как же иначе?

Дмитрий с сыном сидели рядом и что-то очень бурно обсуждали. А я то смотрела на них, то отворачивалась, погружаясь в свои мысли.

Они нашли общий язык и довольно неплохо общаются. В последнюю неделю я только и слышала: «Дмитрий это, Дмитрий то!» Или вот: «Мам, а ты знаешь… Дмитрий сказал… Дмитрий обещал…» и так далее. Если сначала я переживала, что сын не общается со мной и не рассказывает ничего, то за эту неделю я стала вздрагивать только от одного упоминания Дмитрия. Нет, я, конечно, рада, что они так хорошо общаются. Но слышать о нем по нескольку десятку раз за день, да ещё и в течение недели, это уже слишком! А мне его ещё неделю терпеть!

Я понятия не имею, что мне делать с Дмитрием. Вроде он вёл себя нормально, в рамках приличия, но иногда я ловила его взгляд на себе. И от этого взгляда у меня все сжималось внутри.

А так в принципе полет прошёл относительно нормально, в общем, как и посадка. Добираться до домика Дмитрия нам пришлось сначала несколько часов на машине к причалу, а уже после, на яхте, к острову, где собственно и находился домик.

Когда я увидела его, то даже остановилась от впечатления.

– И это, по-твоему, домик? – спросила я у Дмитрия, рассматривая трёхэтажное нечто, которое только отдалённо походило на «домик».

– Да. А что? – удивлённо спросил он.

– Ну, для меня домик – это нечто маленькое и уютное, а не трёхэтажное… это, – высказалась я и махнула в сторону.

– Не переживай, он тоже уютный, – «успокоил» меня Дмитрий.

Пока мы пререкались, сын уже от нетерпения подпрыгивал на пороге дома в ожидании, когда появится возможность войти.

Дмитрий окликнул его, и мальчишка мгновенно оказался рядом с нами. Мужчина протянул сыну ключи, показывая, какой именно от входной двери. Сказал, чтобы сын открывал дом и быстрее бежал выбирать себе комнату.

Довольный Димка скрылся в доме. Я только и успела крикнуть, чтобы он был аккуратней.

– Так что тебя не устраивает в этом доме? – вернулся Дмитрий к нашей теме разговора.

– Мне-то все равно, какой у тебя дом. Но для тебя одного не слишком ли он большой? – все же спросила я.

Мы неспешно подошли к дому и стали подниматься по ступенькам. Но ответ Димы меня заставил остановиться, обернуться и посмотреть на него.

– Ну, это не то чтобы мой дом. Он скорее наш, семейный. Здесь любят отдыхать мои родители, – сказал нехотя Дмитрий.

– То есть, ты хочешь сказать, что твои родители?... – Я испугано посмотрела вглубь распахнутых дверей.

– Нет! Сейчас здесь родителей нет.

Из дома послышался крик.

Я испуганно ломанулась в дом, вмиг позабыв о взволновавшем меня разговоре про родителей Дмитрия. Сейчас, кроме сына, меня не волновало ничего.

По тяжёлым шагам я поняла, что Дмитрий бежит вслед за мной.

Добежав до комнаты, откуда раздавались крики, я замерла на месте как вкопанная. Сын перебегал от полки к полке и восторженно кричал при виде кубков, медалей и ещё каких-то наград.

Я сейчас испугалась за сына так, что у меня чуть сердце не остановилось. А он просто выражал свой восторг!

– Дмитрий Дмитриевич! Немедленно объясните своё поведение! – строго проговорила я. – И перестань уже кричать, – Я смягчилась.

Сын, увидев меня, перестал кричать и такими восторженными глазами посмотрел мне за спину. Все, Дмитрий теперь его герой!

– Скажи, пожалуйста, что это все не твоё, – немного нервно попросила я.

– Мне придётся тебя расстроить, – чуть дрогнувшим голосом сказал он из-за моей спины. – Но это все моё.

Его голос показался мне подозрительным. Я обернулась и увидела, что мужчина еле сдерживает смех. Тяжело вздохнув, я подарила ему сочувственный взгляд. Увидев его, Дмитрий растерялся, но спросить ничего не успел. Так как в этот момент затараторил, Дима.

– Мам, ты видишь, да? Я тоже так хочу! А я ведь смогу так же? А за что получил Дмитрий награды? А можно их потрогать? А примерить?

Я ещё раз тяжело вздохнула, повернувшись к Дмитрию, и поймала его растерянный взгляд. От его вида я непроизвольно выпустила маленький нервный смешок.

– Я ведь просила сказать, что это не твоё? – Дмитрий кивнул мне в ответ. – Я пыталась тебя так предупредить, но ты, видимо, не понял. Так что разбирайся с этим сам! Только сначала скажи, какую мне комнату можно занять.

– Любую на третьем этаже! – автоматически ответил он, ещё толком не понимая, что я имела в виду.

– Спасибо! – поблагодарила я и, повернувшись к ожидающему в нетерпении сыну, сказала уже ему: – На все вопросы тебе ответит Дмитрий. Ведь это его награды. А я пока пойду немного приведу себя в порядок, а потом придумаю, чем можно нам перекусить. Ладно?

– Ага! – обрадовался сын и перевёл все своё внимания на Дмитрия, до которого, видимо, только сейчас дошло, на что он подписался, так как он послал мне жалостливый взгляд. А я премило ему улыбнулась и со спокойной душой направилась выбирать комнату.

Я прекрасно знаю своего сына и его любовь к спорту и к машинам. Любому виду машин, вне зависимости водные они, наземные или воздушные. А особое благоговение он испытывает к наградам, тоже любым, будь то медаль, кубок или даже грамота. Он задаст тысячу и один вопрос, где, как, за что, получили ту или иную награду. А под конец будет упрашивать, чтобы его тоже научили тому же, что умеет тот или иной спортсмен. Знаем, проходили! Теперь мне понятен крик Димы. Столько наград ему ещё не доводилось видеть, как и мне в принципе. Но это уже не так важно, важно то, что у меня есть пара часов свободного времени, пока сын общается с Дмитрием.