Первой свидетельницей, представшей перед присяжными утром следующего дня, была домработница Бетси Грант, Кармен Санчес. Сжимая в кулачки липкие от пота руки, она дрожащим голосом назвала свое имя и название родного города, а потом ответила на вопрос о том, как стала работать в доме Грантов в Алпайне.

– К доктору Теду я поступила сразу после того, как умерла его первая жена, – сообщила Кармен.

– Когда это было?

– Девятнадцать лет назад.

– И через сколько лет после вашего прихода в дом доктора Гранта он женился во второй раз?

– Через два года, – сказала Кармен и, не сдержавшись, восторженно продолжила: – Вы представить не можете, как переменился доктор Тед, как обрадовался. Его первая жена, бедняжка, много лет болела раком.

– Мисс Санчес, пожалуйста, отвечайте только на заданный вам вопрос, – напомнил женщине судья.

– Ох, извиняюсь, – сконфуженно сказала Кармен. – Просто как вспомню доктора Теда да мисс Бетси, как они друг на дружку смотрели…

– Мисс Санчес… – Судья Рот добавил в голос твердости. – Еще раз: пожалуйста, отвечайте коротко и по существу.

– Извините, ваша честь, – покаянно произнесла Кармен и, посмотрев на прокурора, вздохнула. – Так и знала, что ничего хорошего у меня не получится.

– Мисс Санчес, вечером, перед смертью доктора Гранта, вы находились в доме?

– Да. Мисс Бетси устраивала праздничный обед в честь доктора Теда, и я готовила и накрывала на стол.

– В какой-то момент в тот вечер настроение у доктора Гранта сильно ухудшилось, не так ли?

– Да, но когда это случилось, я была на кухне. А как услышала шум, сразу побежала в столовую и увидела, что он сильно не в себе. Потом доктор Клифтон, Алан Грант и Анжела отвели его в спальню.

– Что вы делали потом?

– Доктор Тед, когда на стол завалился, разбил несколько тарелок и стаканов. Я убрала мусор да осколки, а потом сказала, что подам кофе и торт, но их никто уже не хотел. Делать мне уже было нечего, и я ушла. Думаю, и гости сразу после меня стали прощаться да расходиться.

– Вы знали, что в какой-то момент тем вечером Анжела Уоттс ушла домой?

– Да, знала. Ей нездоровилось, и она хотела домой и лечь спать.

– Миссис Грант не просила вас остаться на ночь из-за отсутствия сиделки?

– Я сама предложила остаться, но она поблагодарила меня и сказала, что в этом нет необходимости – мол, сама справится.

– Мисс Санчес, во сколько вы пришли в дом Грантов на следующее утро?

– Я всегда прихожу на работу около полдевятого.

– Итак, в день, когда доктора Гранта нашли мертвым, вы пришли в половине девятого?

– Ну, вообще-то я немного задержалась из-за школьного автобуса, так что было, наверное, без двадцати девять.

Кармен бросила взгляд на Бетси, и та ободряюще ей улыбнулась. «Да поможет ей бог», – подумала Бетси.

– Следовательно, – продолжал прокурор, – в то утро, когда доктора Гранта обнаружили мертвым, вы пришли в дом в восемь часов сорок минут?

«Надо просто ответить на вопрос», – подумала Кармен.

– Да, так.

– Кто был в доме, когда вы пришли?

– В спальне был полицейский. Еще там была Анжела Уоттс, сиделка. И мисс Бетси. Анжела и сказала, что доктор Тед умер.

– Что вы делали потом?

– Поднялась наверх, в большую спальню.

– Зачем?

– Хотела помочь. Больше и думать ни о чем не могла. Решила, что теперь, когда доктора Теда не стало, мисс Бетси захочет вернуться в старую спальню. Знала, что наверху ей куда удобнее. Сменила простыни. Проверила, всё ли в порядке в ванной. Вытерла пыль, пропылесосила…

– До того утра, когда вы были в спальне наверху в последний раз?

– Вообще-то я поднималась туда каждую неделю – посмотреть, не надо ли прибраться или что-то поправить.

– До смерти доктора Гранта, когда вы были в той комнате в последний раз?

– Я убирала там накануне.

Кармен помедлила, вспомнив, что обнаружила на коврике грязь. Рассказать? Но ведь судья предупредил, что отвечать надо коротко и только на вопрос… «И как только я пропустила грязь на коврике? Хотя оно и понятно. Неделей раньше, сразу после того, как я пропылесосила в комнате, туда пришли мойщики окон…»

– Что вы делали после того, как закончили убирать?

– Спустилась вниз и приготовила кофе. Попыталась заставить мисс Бетси съесть что-нибудь, но она только кофе пила. Мы с Анжелой оставались с ней, пока доктора Теда не увезли люди из похоронного бюро.

– Каким было эмоциональное состояние миссис Грант?

– Что?

– Как она держалась?

– Спокойно. Помню, стояла у окна и смотрела, как тело доктора Гранта кладут в катафалк.

– Она сказала вам что-нибудь?

– Сказала, что все кончилось. «Слава богу, все кончилось».

Я этого не говорила, вспомнила Бетси. Я сказала: «Слава богу, для него все кончилось».

– Больше вопросов не имею, – объявил прокурор.

Роберт Мейнард поднялся с места.

– Ваша честь, у защиты вопросов к свидетелю нет.

Судья Рот повернулся к присяжным.

– Леди и джентльмены, свидетельские показания на этой неделе закончены. Мы возобновим работу в следующий вторник, в девять часов утра.

Во вторник, в восемь часов утра, одна из присяжных позвонила судье Роту и, извинившись, сообщила, что слегла с бронхитом. Потом добавила, что, наверное, выздоровеет через сутки. Обсудив с заинтересованными сторонами, что делать дальше – исключить больную из жюри и продолжить или отменить вторничные слушания и перенести их на среду, – судья скрепя сердце решил отложить заседание до следующего дня.

Центральное место в шестичасовых вечерних новостях заняло известие о смерти от передозировки Стивена Харвина, двадцатилетнего сына знаменитого кинорежиссера Лукаса Харвина, обнаруженного в его квартире в Сохо. История Стивена выглядела тем более трагической с учетом того, что в подростковом возрасте он пережил лейкемию, а потом стал активно собирать средства на исследование этого заболевания. Основанный им фонд «Пять долларов в месяц» насчитывал теперь триста тысяч приверженцев. За неделю до смерти он, выступая на мероприятии по сбору средств, заявил: «Мое поколение должно взять на себя ответственность и помочь найти лекарство от рака».

– Какая ужасная утрата, – прошептала Дилейни, повернувшись к Дону, ждавшему вместе с ней сигнала выхода в прямой эфир.