И это вызывает чувство освобождения.

Сфера моей личной ответственности заметно уменьшилась. Это я почувствовал именно сейчас. Чувство ответственности ослабевает. В ускоренном темпе.

Я – почти ничто.

Строго говоря, такая мысль должна была бы показаться мне очень пугающей, однако я не испытываю такого ощущения. Возможно, тут виноват алкоголь.

Разумеется, знание того, что Вселенной когда-то настанет конец, неизбежно должно вгонять в тоску.

Мысли о вечной жизни подкатывают комком к горлу.

Но похоже, что это меня не терзает. По крайней мере сейчас.

Скорее даже, напротив. Я давно не ощущал такого прилива жизненной энергии.

Оказывается, это даже здорово – знать, что тебе отведен определенный срок, с которым надо соразмеряться.

Вообще-то мне всегда хорошо работалось авралом.

Если нам дано просуществовать тут на Земле еще несколько тысяч или несколько миллионов лет, я буду доволен.

Потом пускай себе оно на здоровье взрывается или сужается.

Волнует только одно – мысль о том, что я не просил, чтобы меня сюда пустили. Я просто тут есть. Как и все остальные. Так уж вышло, что все мы тут.

Но мы не просили об этом.

И это не наша вина.

Я сижу, уставясь перед собой в ночную тьму, и предаюсь лирическому настроению, как вдруг слышу, что ко мне пробирается Бёрре.

Он проснулся, потому что ему приснился гадкий и страшный сон.

Он забирается ко мне на колени, и я укутываю его в свитер. Я поглаживаю его и уговариваю, чтобы он не боялся. Это был только сон! А потом будет утро и новый день. Бёрре трет спросонья глаза и спрашивает, не могу ли я что-нибудь спеть.

Конечно же могу! И я пою ему про старенькую лошадку. Я не знаю ничего более успокоительного, чем эта песенка.

Когда мальчик с улыбкой приходит в конюшню и рассказывает пегой лошадке, что папа обещал отправить ее на покой, то все становится осмысленным и восстанавливается связь вещей.

«Пусть тебе приснится тихое житье. Ешь да спи да не тужи. Мальчугана покатай да и снова отдыхай».

Я отнес Бёрре в постель и полежал с ним рядом, пока он не заснул. Затем снова сел на балконе со стаканом воды.

Я набираю в рот воды и глотаю понемногу. Хорошая вещь – вода!

Если бы мне пришлось выбирать из разных вещей одну, я бы наверняка выбрал воду.

Я чувствую себя гораздо лучше, чем было все последнее время.

Сначала мяч, потом доска – колотилка и вот теперь это – большие числа. Приятно чувствовать, что на тебе нет ответственности.

Может быть, я уже начинаю выкарабкиваться.

Может быть, я и выберусь из ямы.

И вот я сижу на балконе, наблюдая рассвет, и думаю, что я неплохой парень и ну ее, Вселенную, и время и все такое прочее!

Сижу у телевизора и пережидаю похмелье, чтобы снова постучать по доске. Я попробовал было обмотать молоток тряпкой, но стук все равно получился громкий. Фирме «Брио» следовало бы заменить пластиковые колышки на деревянные.

Сейчас мне было бы очень кстати постучать по колышкам. Так между делом я смог бы со всей осторожностью разобраться в мыслях, которые пришли мне в голову сегодня ночью. Однако с этим пока придется подождать.

Сейчас у меня голова гудит. От мыслей о Вселенной. Поначалу мне показалось, что все это мне безразлично. Но сейчас похоже, что я ошибался.

Гордыня заела.

Родители Бёрре без конца благодарили меня. Они хотели мне заплатить, но я сказал, что об этом не может быть речи, а кроме того, я воспользовался их спиртными запасами.

Бёрре не хотел меня отпускать.

Бёрре – добрый мальчик.

Хорошая штука телевизор.

Надо будет почаще смотреть. Благодаря ему я отвлекся на что-то приятное и теперь сам не разберусь, где мои собственные мысли, а где то, что навеяно телевизором.

Лучше всего – передачи о животных.

Тут тебе и Дэвид Аттенборо, объясняющий, как сложно все переплетается в природе, где все взаимосвязано. Как осы ориентируются в полете по солнцу. Вот осы – те нашли свой ориентир в отличие от меня!

Началась реклама. Мне нравится реклама автомобилей. Почти всегда действие происходит в какой-нибудь пустыне. Автомобиль мчится через пустыню. Одинокий автомобиль под палящим солнцем. Это впечатляет. Главное – скорость. У водителя одна задача – разъезжать по пустыне. Он просто едет.

Пожалуй, я куплю «вольво». Зеленый «ВОЛЬВО».

Брату понравится.

Еще одна вещь, которая мне понравилась, – это рисованные кадры, демонстрирующие принцип действия шампуня и зубной пасты. Такой чарующе педагогический подход! Мне наглядно показывают, как активные вещества проникают в волосы или зубы, очищая и оздоровляя организм. И после этого состояние улучшается по сравнению с тем, что было. В этом-то вся соль! Дело идет к лучшему – вот что самое главное!

Но мультфильмы, где оживают разные вещи и продукты питания, меня раздражают. Крекеры, которые выскакивают из пачки и пляшут на кухонном столе, вызывая из холодильника сыр с пряностями, и, когда он выходит, сами прыгают в коробочку с сыром и сами себя намазывают.

Смотреть на это неприятно.

Авторы рекламных роликов вовсю пользуются мультипликацией и оживляют все, что угодно. Надо бы им за это дать по мозгам. Должен быть все-таки какой-то предел глупости.

Вот вещи, которые, по-моему, нельзя представлять в виде рекламных мультяшек:

– печенье и хлебные изделия,

– молочные продукты,

– шоколад,

– мясные изделия,

– рыбные изделия,

– моющие средства (и резиновые перчатки),

– яйца,

– фрукты и овощи,

– часы.

Решил посмотреть шведские новости. Они там вскрыли дело о мошенничестве, речь идет о работниках коммунальной службы, присвоивших коммунальные деньги. Довольно противная история, но у меня повышается настроение. Совсем люди очумели.

В данном случае группа коммунальных работников поехала для обмена опытом в Брюссель. Под конец у них появилось свободное время, и это их подвело: в результате они попались на том, что расплачивались за развлечения в секс-клубе по коммунальным банковским карточкам. Речь шла о тридцати тысячах крон. За одну ночь.

Я увидел выписку из расчетного счета. В нем такие записи: «Краски. Торговая фирма Даля», затем несколько раз «Тексако» и в конце целая колонка из шести строк, где шесть раз повторяется название «Crazy love».