– Постой, мы не сможем убежать, если они нас заметят, – сказал брат Рикарду. – Там, впереди, были большие камни, мы проходили между ними, помнишь?

Среди изъеденных солью, ветрами и временем огромных валунов они шли уже после заката, а значит это место сейчас совсем близко. Теперь монах тащил послушницу за собой, и она бежала, пытаясь приноровиться к его широкому, быстрому шагу.

Вдруг он резко остановился, так что она с размаха врезалась в его спину. Выглянув из-за его плеча, Анна увидела, как что-то движется по песку. Что-то большое, округлое ползло, подволакивая конечности, медленно, будто придавленное тяжестью или покалеченное.

– Господи Иисусе! – воскликнул брат Рикарду, отспупая. – Кто это? Да их здесь много, смотрите, сестра!

Анна обернулась. По пляжу ползли какие-то существа, направляясь со стороны прибоя. Приглядевшись, Анна поняла, что это, и выдохнула с облегчением.

– Да это же черепахи! Они вышли из моря, чтобы отложить яйца. Они безобидные! – и она засмеялась – уж больно забавно испугался брат Рикарду, но шум приближавшейся толпы раздался вновь, совсем уже близко, и Анна вспомнила, как однажды слышала о людях, выходящих из леса по ночам.

На миг все ее тело будто окаменело. Если бы не темнота, монах увидел бы, как побелело и перекосилось в гримасе ужаса ее лицо. Он перевел взгляд с резко замолчавшей спутницы туда, откуда доносились голоса, и увидел яркие пятна факелов.

– Бежим, – сдавленно прошептала послушница. – Быстрее, умоляю!

Нужно было уходить отсюда, покинуть пляж, затаиться, затихнуть и молиться, чтобы они не отыскали. Брат Рикарду заметил испуг Анны и решил оставить расспросы на потом. Спотыкаясь в песке, уворачиваясь от больших черепах, они кое-как добежали до каменного лабиринта и, прячась за валунами, двинулись прочь от моря.

А охотники приближались, берег захлестнуло волной гула, распадающегося на отдельные звуки: крики, смех, топот ног, звон металла, треск огня. Рыжие отблески факелов отразились в черной воде, протянули длинные дрожащие тени. И они были рядом, казалось, они шли прямиком к укрывшимся в тени беглецам.

Брат Рикарду остановился было, намереваясь украдкой понаблюдать из-за камня – любопыство оказалось сильнее страха, но Анна настойчиво тянула дальше. Справедливо рассудив, что ей лучше известны обычаи здешних племен, монах подчинился. Возможно, они стали невольными свидетелями одного из кровавых ритуалов дикарей, о которых ходило множество пугающих слухов. Проверять на себе их правдивость не хотелось.

Осторожно они крались между камнями, уходя дальше от пляжа с черепахами и дикарями. Наконец, каменный лабиринт закончился – впереди виднелось пустое пространство. Путники остановились, раздумывая, пойти ли вперед или затаиться здесь и ждать, пока туземцы уйдут.

Они расслабились немного, оставив опасность позади, и Анна в двух словах рассказала о черепашьей охоте. Она настаивала на том, чтобы идти дальше как можно быстрее, но брат Рикарду не хотел сильно удаляться от лагеря, и, честно говоря, все же надеялся хоть издали понаблюдать за невиданным ранее действом.

Пока они препирались, голоса послышались впереди, совсем рядом. Путники едва успели скрыться за валуном, как прямо перед ними выскочили трое мужчин с факелами в руках. Их смуглые тела блестели от пота. Причудливые узоры извивались при каждом движении, сливаясь с узорами их икатов. Паранги, вынутые из ножен, отражали рыжее пламя факелов.

Туземцы застыли, умолкли, озираясь. Анна схватила брата Рикарду за руку, призывая не двигаться. Она знала, что чуткое ухо охотника легко различит скрип песка под шагами, и теперь уже поздно искать укрытие получше. Зажмурившись, она читала молитву, беззвучно шевеля губами. Казалось, даже стук сердца может выдать их сейчас.

Пятно света двинулось к морю. Вновь послышались голоса. Не заметили. Брат Рикарду осторожно выглянул в промежуток между валунами и увидел спины удалявшихся мужчин. Они шли к морю, оживленно переговаривались и смеялись. Потом резко свернули в сторону, подобрались, будто выслеживая кого-то…

Анна вскрикнула. Брат Рикарду обернулся на голос и испуганно попятился. Двое туземцев бесшумно возникли перед ними, подобно призракам. Факелов при них не было – оставили на берегу, чтобы не спугнуть добычу.

Увидев, что их обнаружили, охотники набросились на миссионеров, ловко повалили на землю и начали связывать по рукам и ногам. Брат Рикарду не успел даже схватиться за оружие.

– Мы не желаем вам зла, – начал он говорить на диалекте местных племен. – Отпустите нас, и мы пойдем своей дорогой.

Туземцы молча затянули узлы, затем один из них взвалил охнувшую Анну  на плечо, а второй волоком потащил монаха по песку за связанные ноги.

– Мы хорошо заплатим! – воскликнул он, но туземцы не ответили.

Их вытащили на открытый берег и швырнули на песок, освещенный кострами. Монах заметил несколько пятен от впитавшейся крови. Стало не по себе. Неужели их и вправду зарежут здесь, как баранов? Он не мог поверить в столь бесславный и скорый конец свего путешествия.

Охотники постепенно окружали пленников. Их собралось уже много, они стояли кругом, переговариваясь так тихо, что не получалось разобрать ни слова, и будто чего-то ждали. Анна чуть слышно всхлипывала рядом.

Брата Рикарду обуяла досада. Его собираются принести в жертву своему идолу босоногие дикари, а он лежит, покорно дожидаясь своей участи! Кое-как он поднялся на колени, окинул гневным взглядом обступивших его туземцев, и начал проповедь.

Он говорил о своем боге, о заповедях его, и речь монаха звучала так вдохновенно, что туземцы слушали с нескрываемым любопытством. Но вот они расступились, пропуская кого-то, и в освещенный круг вошел особенно затейливо раскрашенный, увешанный украшениями из бусин и перьев человек.

Посмотрев на монаха брезгливо, он вытянул руку, и в нее тут же вложили паранг с изогнутым узким лезвием и резной рукоятью. «Дукун, – подумал брат Рикарду, запнувшись. – Неужели они действительно не понимают меня?»

Словно в подтверждение его догадки дукун скомандовал что-то на неизвестном языке, и охотники расступились. Пробормотал несколько фраз, и несколько голосов затянули песню. Дал знак, и кто-то перерезал веревки на запястьях пленников. Анна тут же подползла ближе, вцепилась в брата Рикарду, будто ища спасения. Он почувствовал, как она дрожит от страха.

– Не бойся, сестра. Бог нас не оставит. Даже если суждено нам принять смерть во имя Его, Он примет нас в свое царство. Помолимся, чтобы Он укрепил наш дух.

Сказав это, брат Рикарду начал читать молитву, и голос его ни разу не дрогнул. Всхлипывая, Анна повторяла за ним. Дукун удивился, но тут же усмехнулся, сделал несколько шагов в их сторону. Песня зазвучала громче, но и монах повысил голос, словно боясь, что бог его не расслышит.

Два мотива пытались перекрыть друг друга, создавая нестройный шум. Огни факелов дрожали и раскачивались в руках охотников, играли неверными бликами на лезвиях парангов и бусинах украшений. Глядя в черные равнодушные глаза дукуна, монах видел, как отсвет этих огней вспыхивает и гаснет, отражаясь в его зрачках.