– Сэр, а вам там удобно? – на всякий случай уточнил я, глядя на скорчившегося в три погибели лиса.

– Если как-нибудь поджать хвост, то вполне, – сквозь зубы просипел он. – Обо мне не думай, главное – расколоть преступника! И не волнуйся, если что – мы рядом…

Буквально за десять – двенадцать минут до указанного в записке времени раздался осторожный стук электрического молотка. Я коротко выдохнул и не очень решительным шагом поплёлся отпирать. На пороге стоял дюжий мужчина лет тридцати – тридцати пяти или старше, в приличной, но слегка потрёпанной одежде.

Лицо круглое, чисто выбритое, нос красный, явно по причине любви к выпивке, маленькие глазки в обрамлении длинных ресниц. Немного смущал запах, то есть жуткая смесь алкоголя, табака и чего-то животного. Явно не джентльмен, но и не простой рабочий, скорее представитель какого-нибудь среднего класса, может быть, бакалейщик или владелец плотницкой мастерской. Но, прежде чем я раскрыл рот, чтобы удостовериться в собственных догадках, в его руке вдруг тускло сверкнул нож.

– Кто ещё дома, парень? Говори, живо!

– Может, вы пройдёте? – На тот момент это показалось мне наиболее удачным ответом.

Но красноносый громила попросту толкнул меня в грудь, запер дверь и, по-звериному прислушиваясь к любому шороху, удовлетворённо фыркнул:

– Один, значит… Это хорошо, это правильно, давай, чё ты хотел-то?

Схватив меня за шиворот, он фактически потащил меня в гостиную. Я даже не сопротивлялся, прекрасно понимая, что сейчас время изображать жертву, а не геройствовать. Электрическая дубинка по-прежнему лежала в рукаве, при необходимости достать её не так уж и сложно. Однако и нож, покалывающий меж лопаток, несколько меня нервировал.

– Сэр, мы не могли бы просто поговорить?

– Поговорить-то поговорим, я поговорить люблю, – широко улыбнулся он. – Когда корову режешь, так с ней всегда говорить надо, успокаивать, гладить, а потом вжи-их! И отходи на два шага, пока кровища хлещет, а то она в судорогах и лягнуть может…

Я знал, что из-под стола в любой момент героически выпрыгнет отважный месье Ренар, а из шкафа бывший чемпион полка по французскому боксу, то есть бояться нечего, но всё-таки сердце на минуточку замерло, а по спине пробежал холодок. Противно, но это чисто человеческий рефлекс, ничего не поделаешь, мистер Лис говорил, что даже он иногда боится…

– Говори, чё ты знаешь, малец? – Гость, не спрашивая разрешения, развалился в кресле, сам себе наливая дорогой французский коньяк.

– Это сделали вы. Вы убили Алину Роуз.

– Ну я, – ни капли не рисуясь, равнодушно зевнул он, вылил коньяк в рот, проглотил не морщась. – Зарезал дуру, перекрутил в фарш и продал, чё ещё-то?

– Значит, это вы владелец мясной лавки мистер Булл.

– Фил Булл.

– За что вы с ней так?

– Я ж говорю, дура она была. Доверчивая и злая, как сука озабоченная. – Мясник хлопнул себя ладонями по коленям, встал, взял со стола свой страшный нож и подмигнул мне. – У меня рука лёгкая. Глаза закрой.

Я резко отшатнулся назад, неловко влетев спиной в угол шкафа, где прятался Шарль. Шкаф покачнулся, хрупнула деревянная ножка, и он рухнул на пол дверцами вниз. Не услышать эмоциональные французские богохульства было попросту невозможно…

– А-а, не один всё-таки, – хмыкнул мистер Булл, почёсывая кончиком ножа мочку уха. – Обмануть хотел дядюшку Фила, да? Обманывать нехорошо, нехорошо, так-то…

Я хладнокровно вытащил свою дубинку, нажал на пуск, и игла с электрическим разрядом влетела негодяю ровно в грудь. Он даже не вздрогнул, не замедлил шаг, словно бы и не заметив. Пресвятой электрод Аквинский, как такое возможно?

Мясник вырвал мою иглу, отшвырнув её в сторону, и я заметил, что под пальто на нём был надет толстый фартук из выделанной бычьей кожи.

– Надо было стрелять в лицо.

– Ага, надо было. – В ответ он с такой скоростью полоснул воздух ножом, что отточенная сталь свистнула у самого моего носа.

Потом началась игра в жуткие догонялки. Я увёртывался, как мог, он, сдержанно рыча, уговаривал меня подставить горло:

– Чё ты бегаешь-то, как барашек на скотобойне? Иди сюда, малец, не зли меня, хуже будет…

– Куда уж хуже?!

– Так я тебя быстро убью, ты и не заметишь, а то ведь могу долго резать по кускам, по четверть фунта, на ремни… Решайся, а?

Я решил, что мне ещё рано умирать, к тому же очень хотелось воочию увидеть блистательное выступление моего наставника. Никак нельзя было пропустить тот момент, когда благородный месье Ренар вдруг выпрыгнет из-под стола, набросится на злодея, сверкая шпажным клинком из трости, и восстановит главенство закона в этом бесчестном мире!

Но лис почему-то не спешил…

– Минуту, сэр!

– Чё хочешь, малец? – Мистер Булл охотно остановился, между ним и мной был тот самый стол, под которым и прятался рыжий учитель. Бежать некуда, отступать тоже.

– Британское воспитание и джентльменские традиции не позволяют мне просить о помощи, – я перевёл дыхание, – однако кое-кто мог бы и поторопиться!

– А-а, в доме ещё есть люди? – мгновенно догадался мясник, принюхался и, к моему вящему ужасу, приподнял низко свисающую скатерть. – Зверёк какой-то. Ты кто, чучело?

Скрюченный в три погибели Ренар, разумеется, счёл ниже своего достоинства отвечать негодяю и преступнику, поэтому сразу обратился ко мне:

– Прости, Майкл, я не могу вылезти. У меня что-то заклинило в спине и хвост судорогой свело, болит жутко…

В его голосе слышалось столько искренней печали и обиды, что не посочувствовать бедолаге было никак нельзя. Даже красноносый мясник это понял:

– Бывает, отец у меня суставами мучился. Бычью кровь пей, она…

Договорить ему не пришлось, поскольку лис неожиданно выпрямился, повалив стол на бок, и тяжёлая столешница ребром обрушилась на правую ногу нашего агрессивного гостя. Раздавшийся хруст и дикий вопль свидетельствовали, что отныне хромать он будет до конца своей жизни! Который, надеюсь, наступит очень скоро…

– Автограф! – потребовал месье Ренар, выбивая нож из расслабленной руки мясника, а взамен подсовывая бумагу и электрическое перо. – Один росчерк, живо, и я вас отпущу!

Почему здоровяк, не колеблясь, поставил свою подпись на чистом листе, мне непонятно до сих пор. Возможно, болевой шок просто лишил его возможности рассуждать здраво.

Меж тем месье Ренар, собственноручно поднимая стол и ставя его на место, бросил через плечо:

– Убирайтесь!

Побледневший мясник, корчась и волоча правую ногу, бросился наутёк. Я смотрел ему вслед круглыми глазами, всё происходящее этой ночью было за гранью моего понимания.

– Может быть, ты хотя бы попробуешь вытащить Шарля из шкафа?