– Кто из вас не побоится задержать преступника или даже двух?

На этот раз вперёд шагнул лишь один, самый мелкий, беспомощно огляделся и тут же сделал вид, будто бы он всего лишь ищет туалет…

– Будьте бдительны и помогите дамам, главное сейчас – это избежать паники, – сдался инспектор. – Мне нужно осмотреть место преступления.

– Оно внизу, в гардеробе, – шёпотом подсказал ему рыжий француз.

Мистер Хаггерт изумлённо вытаращился, он явно не ожидал от какого-то там лиса такой проницательности и…

…и наглости!

– Я, между прочим, тоже сразу заметил, что узлы на верёвках были завязаны детским бантиком. А синяк на щеке вообще намалёван тушью для ресниц!

– А вот это я вам подсказал, когда вы гнались за мной по лестнице в гардеробную, – победно заключил Ренар. – Мальчик мой, не отвлекайся, записывай!

Когда отважный лис и будущий глава Скотленд-Ярда спустились вниз, то обнаружили, что гардероб практически опустошён. Верхняя одежда гостей, дорогие соболиные шубы, толстые генеральские шинели на меху, зимние дамские шляпки, трости с серебряными набалдашниками и офицерские шпаги – всё, что принято оставлять на вешалках, когда входишь в благородный дом, всё это было украдено! Инспектор схватился за горло, ему стало трудно дышать…

– Не всё потеряно, старина, – неожиданно поддержал его француз. – Они бежали через заднюю дверь, но вряд ли могли далеко уйти. Вперёд!

Если несколько подсократить рассказ, то да, они догнали похитителей уже в следующем квартале. Это были те самые трое лакеев, что обслуживали банкет графини Вревской. Дело в том, что нанять кеб или экипаж было слишком рискованно, и злодеи недолго думая взяли первого же здоровенного дурачка с улицы, который и по английски-то говорил медленно и односложно, поскольку не так давно приехал в Лондон на заработки с далёкого Дона…

– Фрэнсис? – не поверил я.

Ренар и Хаггерт утвердительно кивнули.

– Могучий рыжий жеребец в кубанке тащил на своих плечах кустарные сани-волокуши, на которые высоченной кучей были свалены все украденные вещи. Троица так называемых лакеев придерживала меха, пальто и шубы.

– Стоять, вы все арестованы! – запыхавшись, выкрикнул инспектор.

Да, негодяи остановились, но лишь для того, чтобы показать, на чьей стороне сила.

– Их четверо, а нас двое, – пробормотал французский лис. – Скажите, а британская полиция всегда ходит без оружия?

– Да. Наш мундир и без того должен внушать уважение.

– Интересно, как он защитит вас сегодня?

В руках лакеев сверкнули ножи и кастеты. Рыжий конь с белой полосой на морде неуверенно застопорился:

– Стоять, ждать?

– Нет, лошадка, иди сюда, – медленно протянул один из негодяев. – Разберись-ка с вон тем джентльменом, пока мы подрежем хвостик лисичке.

– Полиция. Нельзя… нет?

– Бей его, тебе говорят, за что мы деньги платим? – К ногам гнедого покатилось несколько монет. Он на мгновение замер, уставившись туповатым взглядом себе под копыта, а потом протянул:

– Зря так…

– Ничего, подберёшь!

– Я ж не нищий, – ответил конь, и в глазах его загорелись оранжевые искры.

Лис слишком хорошо знал этот огонёк, в мгновение ока перерастающий в неуправляемое пламя русской ярости, поэтому схватил инспектора за руку и потащил на самую вершину шубной пирамиды. Лакеи же обернулись в сторону жеребца в кубанке…

– Уверен, что Фрэнсис их всех раскидал! – радостно зааплодировал я.

– Вернее, размазал тонким слоем апельсинового джема по булыжной мостовой, – чуть подправил меня учитель. – В общем, это дело впервые свело вместе нас троих и положило начало долгой искренней дружбе.

– Графиню Вревскую задержали в тот же вечер. – Инспектор Хаггерт долил себе бренди и подцепил кусочек подкопчённой ветчины на вилку. – Оказалось, она уже не в первый раз гастролирует со своей «алмазной» историей по Европе. После сравнения докладов полиции Австро-Венгрии, России, Польши, Португалии и Каталонии британский суд отправил её на поселение в Вест-Индию. Таким образом, правосудие восторжествовало.

– Хотя ходили слухи, что аферистка и там умудрилась устроиться вполне комфортно, окрутив одного из туземных чиновников.

– Но нас это уже не касается.

– Верно, – согласился месье Ренар. – В благодарность за участие в этом незатейливом деле я получил первое вознаграждение: трость из чёрного дерева со шпажным клинком внутри и серебряной головой льва на рукояти. После чего моя посильная помощь оплачивалась исключительно наличными суммами из специального фонда Скотленд-Ярда.

Я отложил электрическое перо. История получилась не то чтобы такой уж жутко интересной, но, по крайней мере, многое объясняющей. За активную помощь полиции Фрэнсису помогли устроиться в конский профсоюз, мой учитель, заручившись приятельскими отношениями с мистером Хаггертом, сумел найти применение своим талантам, а также неплохое лекарство от сплина, частой болезни британских джентльменов.

…Когда пробило час ночи и я, кажется, уже начал зевать, раздался требовательный стук в дверь. Подошедший из прихожей Шарль тихо сообщил инспектору:

– Сэр, там ваш подчинённый сержант Гавкинс.

– Боже мой, вы ведь…

– Я не бог, сэр. Просто дворецкий.

– Да, я помню, – взмолился инспектор. – Ну скажите ему, что меня здесь нет!

– Сэр, он учуял ваш запах, едва сунув нос за порог.

– Я не хочу домой, мы так хорошо сидим…

Хозяин дома тут же наполнил бокал друга, а в гостиную решительно ворвался поджарый чёрный доберман. При виде лиса его оранжевые брови взмыли вверх.

– Ренар?! – На какое-то время он потерял дар речи, потом порывисто шагнул вперёд и обнял моего учителя. В круглых глазах Гавкинса стояли слёзы. – Мерзавец, подлец, лжец! Когда-нибудь я сам тебя убью!

– Я тоже скучал. Шарль, двойные подогретые сливки для сержанта…

…Раз в неделю мне вменялось в обязанность навещать нежно любимую бабушку. После того как мне пришлось официально вступить в права наследования домом и всеми капиталами моего наставника, бабуля пыталась заграбастать всё это богатство под свой контроль.

Трижды наш дворецкий Шарль отбивал её атаки у самого порога, но долго так продолжаться не могло. Мы все понимали, что спасти положение может лишь чудесное «воскрешение» месье Ренара. Но он категорически отказывался выходить в свет до тех пор, пока не вылечит простреленное плечо или же, что вернее, покуда ему не представится повод для максимально эффектного явления себя миру.

Когда конкретно это произойдёт, неизвестно даже пресвятому электроду Аквинскому…