— Для того, чтобы стать человеком, мне нужно делать вид, что я принимаю твою ложь? — выгнул бровь монстр после напряженного молчания, отчего я покраснела, потому что даже сейчас он говорил откровенно о вещах, которые люди обычно умалчивали, когда я в ответ только насупилась, но покраснела, буркнув:

— Я не лгу!

— Действительно? — кончик его губ дрогнул в усмешке, в которой, однако, не было ни злобы, ни высокомерия. — Ты говоришь, что не голода, когда твой живот урчит, а глаза не отрываются от котелка. Говоришь, что хочешь спать в той комнате, когда не можешь даже дышать рядом с закрытой дверью от вони. И чтобы стать в твоих глазах человеком, мне нужно выбросить в сугроб твой ужин и оставить тебя одну в смраде и холоде?..

Черт бы побрал его ум и эту откровенность, от которой я краснела с каждым его словом все сильнее и сильнее!

— Не нужно ничего выбрасывать! Просто услышь мое мнение!

Даже не знаю, что именно я ожидала от него, но уж точно не того, что он кивнет, отойдет, и молча сделает приглашающий жест рукой в сторону вонючей комнаты.

То есть вот так просто?..

Мне казалось, что он улыбнулся, отворачиваясь снова к огню и печке, чтобы снять волшебный котелок, и поставить его на какое-то подобие подставки, когда к вкуснейшему аромату тушеного мяса добавился еще свежий и немного резкий аромат смолы, чуть пожимая своими огромными плечами:

— Ну раз ты не голодна, тогда пришло время для сна.

Круглыми глазами я смотрела на то, как монстр улегся прямо на полу, растянувшись во весь свой невообразимый рост, словно ему было крайне удобно, и даже закинув одну руку за голову, наблюдая за мной сквозь ресницы, словно не был возбужден, что теперь было видно еще более отчетливо, чем когда он стоял прямо надо мной.

Разве не за это я боролась?..

Но демонстративно и гордо шагнув в сторону двери, перешагивая через его ноги, я подумала только об одном — хорошо, что я не ела, ибо мой желудок не выдерживал этого запаха катастрофически!

Как думаете, сколько времени я смогла провести там, чтобы не потерять остатки гордости и собственного упрямства?

Не думаю, что больше пары часов, закрывая при этом плотно лицо подолом своей юбки, и стараясь держаться поближе к дырке в крыше, откуда мирно падал снег в свете луны, пока не околела и не обессилила от вони настолько, что меня шатало даже от пустых рвотных позывов.

Когда дверь открылась и показался силуэт монстра, я была готова упасть в обморок, даже не сопротивляясь, когда она поднял меня на руки, вынося наконец в комнату, где я судорожно глотнула воздуха, наполненного ароматами настолько теплыми и приятными, что в какой-то момент даже закружилась голова.

— Я уже понял, что ты смелая и очень упрямая, — усмехнулся монстр, укладывая меня на лежанку, но не торопясь занимать место рядом со мной, когда я блаженно уткнулась в подушку, дыша ее морозной свежестью и теплом.

Молча, он укрыл меня покрывалом из цветных лоскутов, и снова присел у печи, чтобы подкинуть на ночь дров, вдруг тихо обращаясь ко мне:

— …завтра мне нужно будет уйти до следующего рассвета. Люди не заходят так глубоко в лес, можешь не бояться. Но лучше не выходи сама, потому что дикие звери всегда рядом.

Я быстро заморгала, не веря в услышанное!

Он был настолько уверен во мне, что мог оставить одну?

Это был шанс!

От волнения я закусила губу, видя, как он чуть нахмурился, быстро покосившись на меня, но продолжал молчать, когда поставил глубокую, но небольшую тарелку с ароматным мясом и густым бульоном на край лежанки, а рядом с ним деревянную ложку.

Перечить не было смысла. Я на самом деле была зверски голодна, и хотела показать ему свою покорность, чтобы он мог уйти без страха и сомнения, поэтому с аппетитом приступила к супчику, поморщившись лишь по одной причине:

— Не солено.

Судя по недоуменному взгляду, которым меня окинул монстр, садясь снова на пол и с интересом наблюдая теперь, как я ем, что такое соль он едва ли знал.

Впрочем, и так было вкусно, когда ты голоден словно зверь!

— Где ты взял все это? — кивнула я на посуду и утварь, что стояли на печке, уже не в состоянии выносить его взгляда, которым он наблюдал за тем, как я ем, словно даже это выглядело для него очень соблазнительно и как-то необычно.

Неужели он на самом деле не видел до этого, как кушают люди?..

— В деревне, — отозвался он, но взгляда все равно не отвел.

— Многих убил ради тарелок и одеял?

Его глаза полыхнули, но теперь взгляд стал немного мрачным и тяжелым, даже если не утратил своего огня:

— Думаешь, я всегда всех убиваю?

— Да!

Он пождал губы, и недовольно нахмурился, но все-таки не стал рычать. Только немного помолчал, наконец выдыхая:

— Все живы. Я обменял эти вещи.

Признаюсь, мне было действительно интересно, когда я даже подалась вперед, доедая последние кусочки мягкого томленого мяса:

— На что?

— На тушу оленя и трех диких кабанов.

— И люди согласились на это? Я думала тебя бояться все, кто видит…

— Не знаю, согласились или нет, — на мои удивленно взлетевшие брови, он быстро пожал плечищами, — Я просто забрал то, что было нужно, и оставил оленя и кабанов на пороге дома.

Я хохотнула истерично, представляя глаза людей, когда наутро они не смогли открыть дверей своего дома, потому что за ней лежала, туша оленя, а сверху еще и три кабана!

Но теперь в моей голове созрел план, когда я посмотрела в глаза монстра, стараясь сделать так, чтобы моя просьба прозвучала искренне и как можно более мило, учитывая все обстоятельства и напряженность между нами:

— Может, до своего ухода ты сможешь раздобыть в деревне немного соли? На будущее…

Его не пришлось долго уговаривать.

Кажется, монстр был рад, что я в принципе обратилась к нему с какой-то просьбой, не обращая внимания на то, какой глупой она была.

И, признаюсь, что в какой-то момент я почувствовала даже укол совести за то, что пыталась манипулировать им, не понимая той радости, что засияла в глазах монстра, с которой он ушел в путь этой же ночью. Не думая даже о том, что она пройдет быстро, а на рассвете ему придется уходить снова.

И где-то в глубине души мне было интересно, какая нужда заставляла его уходить, но я бы никогда не позволила себе спросить его об этом, твердя только одно — это был мой единственный шанс сбежать, которым я не могла не воспользоваться!

Монстр не летал по воздуху, а оставлял после себя такие же следы, как все люди, и теперь я молилась, чтобы ночью не выпал снег, который заметет его следы и скроет ту самую единственную дорогу до деревни, в которой сегодня ночью у кого-то из жителей пропадет соль и на пороге появится еще одна тушка.