– Вы были правы! – с горечью сказал он кому-то и отпустил руки Эммы. Взглянув на них, она увидела кровь. – Вы были правы, милорд! Отряды повернулись против нас!

Эмма обернулась. На огромном черном коне сидел маркиз, его лицо было в саже. Он изумился, увидев ее:

– Черт возьми, что вы здесь делаете? Почему вы не ждали меня в резиденции?

– Времени нет! – пронзительно крикнул Фрейзер. – Холденсмур, они стреляют в собственных командиров!

Конь маркиза испуганно перебирал ногами, вокруг толпилось множество людей. Натянув поводья, Холденсмур повернул лошадь кругом.

– Прочь из города, Фрейзер. Не возвращайтесь за имуществом. Уходите!

Фрейзер выпрямился.

– Мне нужен хирург, – мрачно сказал он. – Проклятый цветной меня чуть без руки не оставил. Но сначала я собираюсь повидать короля и объяснить, что, если он не успокоит своих людей, я всех взорву к чертям собачьим.

Словно в ответ на его слова грянул мощный взрыв, и земля дрогнула, на мгновение все вокруг залив огнем.

– Склад! – задохнулся Фрейзер. – Какой-то болван взорвал склад боеприпасов! Это все, что у нас было в городе!

– Вероятно, это кто-то из ваших, – крикнул маркиз, перекрывая шум. – Склад очень близко к реке. Отряды могли добраться туда.

– Холденсмур, здесь все кончено!

Маркиз кивнул.

– Это ваша лошадь? – спросил он Эмму, берясь за поводья. – Садитесь в седло.

– Но…

– Уходите с ним! – крикнул Фрейзер. – Я должен попытаться поговорить с королем!

– Но пожалуйста, мистер Фрейзер… – Эмма была уже в седле.

Конь Холденсмура устремился вперед, потянув за собой ее лошадь. Эмма оглянулась, но Фрейзера уже поглотила толпа. Эмма снова посмотрела вперед. Боже милостивый! Огонь не ограничился складом. Аборигены с факелами заполняли улицу, на ее глазах заполыхало правительственное здание. Ярость не знала границ, поскольку даже индийцы выскакивали из домов, прижимая к груди то, что успели схватить, и глядя, как остальное гибнет в огне.

У входа на базар Чаури лорд Холденсмур остановился.

– Не думаю, что здесь безопасно, – сказал он Эмме, вглядываясь в переулок.

Она оглянулась. Улица теперь превратилась в стену огня. Краем глаза Эмма увидела, как неподалеку мужчина в тюрбане, схватив какую-то англичанку за волосы, волочет ее по земле, оторвав от мужа.

– Господи! – Эмма схватила маркиза за руку. – Тот человек…

– Шах Бахадур! Шах Бахадур!

Скандирование нарастало, превращаясь в грохочущий рев. Беспорядочная толпа англичан и аборигенов, только что обвинявших друг друга во взрыве склада с боеприпасами, теперь, казалось, от ужаса пришла к какому-то подобию единения. Женщины, облаченные в сари и чадры, хватали детей и, прижимаясь к домам, ныряли в лабиринт переулков. Британцы, главным образом женщины, которые пытались отыскать мужей, и несколько мужчин, кричали, призывая на ломаном хинди и английском успокоиться. Но все замерли перед приближавшейся толпой аборигенов в полной военной форме. Один из них, размахнувшись, разбил окно.

Англичанин, шагнув вперед, стал отчаянно жестикулировать. Сипай сорвал с плеча винтовку и вонзил штык ему в сердце.

Эмма закричала, когда ее стали стаскивать с лошади. Чьи-то руки грубо поворачивали и трясли ее. Это оказался маркиз. Прикрывая собой, он тянул ее в тень зданий, подальше от неистовствующей, охваченной яростью толпы.

Какой-то жуткий первобытный инстинкт заставил Эмму оттолкнуть маркиза. Ей нужно было видеть.

Сипаи, нарушив строй, прокладывали себе дорогу штыками. Эмма увидела девушку приблизительно ее возраста, проткнутую ножом. Ее нездоровое любопытство исчезло. Закрыв глаза, она прижала ко рту кулак.

– Мисс Мартин! Эммалайн!

Подняв глаза, она увидела, что маркиз протягивает ей нож – рукояткой вперед.

– Вы воспользуетесь этим в случае необходимости, – веско сказал он.

С дрожью втянув воздух, она осторожно взяла нож из руки маркиза. Этот нож был больше и острее, чем тот, что бросил ей Маркус, но он удобно лег в ее ладонь. Сжав рукоятку, Эмма проглотила ком в горле.

Маркиз зарядил револьвер.

– Пять выстрелов, – сказал он и оглянулся на улицу. – Если мы останемся здесь, то окажемся в ловушке. – Их глаза встретились. – Надо бежать в сторону базара.

Его неестественное спокойствие ошеломляло больше, чем крик, оно превращало бушующий вокруг хаос в ужасную галлюцинацию. С трудом осознавая происходящее, Эмма кивнула.

Они выскочили из переулка.

На размышления времени не оставалось. Эмма действовала инстинктивно, бросаясь то влево, то вправо. Крики, проклятия, звук собственного хриплого дыхания лишили ее способности мыслить, теперь только глаза могли помочь ей высматривать просветы в кровавом месиве. Пожилая женщина столкнулась с ней, в ее синих глазах застыл ужас, из носа бежала кровь. Падая, она схватила Эмму за руку и потянула за собой. Маркиз, обхватив Эмму за талию, спас ее от участи быть затоптанной. Эмма выпрямилась, к горлу подкатила тошнота, когда она наступила на что-то мягкое и теплое. О Господи…

Перед ней возник солдат, одержимый жаждой крови. Рыдая, она размахнулась ножом, но он выбил нож у нее из руки прикладом и направил на нее штык. Эмма дернулась назад – и налетела на маркиза. Над ее головой грянул выстрел, и сипай осел на землю.

– Идите! – крикнул Холденсмур, толкая ее вперед, и снова взвел курок.

Краем глаза Эммалайн увидела, как другой солдат вскинул винтовку, взяв маркиза на прицел. Вскричав, она бросилась вперед, чтобы отвести дуло. Винтовка разрядилась над их головами, и сипай, размахивая саблей, бросился к Эмме. Время, казалось, остановилось, Эмма видела, как медленно опускается клинок.

Лорд Холденсмур схватил нападавшего за руку. Сабля взлетела вверх. После короткой борьбы маркиз дернул сипая к себе, животом на пистолет. Прозвучал выстрел. Глаза у сипая округлились, на губах запузырилась кровавая, пена, и он рухнул на землю.

Эмма в ужасе повернулась к маркизу. Их взгляды встретились за долю секунды до того, как что-то тяжелое ударило ей в висок и мир вокруг почернел.

Эмма повернула голову к свету. Воздуха нет… нужен воздух… Сражаясь с юбками, она рвалась на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Лицо матери плыло перед нею. Мама кричала. О Господи! Новая волна…

– Мисс Мартин!

Эмма попыталась приподняться. Жуткая боль пронзила голову, и она снова со стоном упала на землю.

– Мисс Мартин, вам сейчас нельзя спать. Мисс Мартин! Эммалайн! Отвечайте, черт побери!