– Не знаю. – Обстоятельства, рассуждал он, имеют свойство деградировать, и близкие отношения часто порождают неприязнь, а не удовлетворенность. – Бьюсь об заклад, эти двое, когда только поженились, вероятно, думали, что взошла их звезда и стала светить им обоим.

– По крайней мере, Вильсон уверен, что эта звезда светит ему, – не могла не удержаться от реплики Райли.

Она села в машину. Когда Вьятт сел за руль, напарница продолжила:

– Люди не слишком меняются. Милые черточки переходят в привычки раздражаться, но помимо этого… – Она замолчала и затем пожала плечами, размышляя о том, свидетелем чего только что была. – Наглец даже под другим названием остается наглецом.

Сэм рассмеялся, заводя машину:

– Полагаю, ты имеешь в виду господина Вильсона.

– Это был единственный наглец в помещении.

Вильсон не понравился и Сэму, но он считал этого человека жертвой обстоятельств.

– Его дом ограбили, и, чтобы придать ему мужества, мне пришлось задеть его самолюбие.

– Все же нельзя срывать свое дурное настроение на жене.

Нажав на педаль акселератора, Сэм проскочил на желтый свет светофора.

– Бесспорно.

Райли, устроившись удобнее, смотрела вперед. Ее переполняли воспоминания, как ни старалась гнать их прочь.

– Мой отец был таким же, – сказала она без предисловий, когда они во второй раз проскочили на желтый свет. Она ощущала на себе взгляд Сэма, но продолжала смотреть вперед. – Всегда искал повод затеять ссору. – Подобно человеку, приходящему в себя после транса, ее слова воспроизводились сами по себе, и она смотрела в сторону Вьятта, не зная, какой следует ждать от него реакции. Она не могла читать его мысли. Он был не из тех, кого бы она пригласила сыграть в покер. – Ладно, не будем об этом, – сухо заметила она.

Он уважал интимную сферу жизни напарницы, даже если она и вызывала у него любопытство.

– О чем? – спросил Сэм невинным тоном.

Они поняли друг друга. Райли кивнула и снова устремила взгляд вперед.

– Ладно.

– Ты хочешь сказать что-то еще, чтобы потом отказаться от своих слов? – спросил он.

– Нет. – Повернувшись на своем сиденье так, что ремень безопасности впился в ее плечо, она взглянула на Вьятта: – Но у меня действительно есть вопрос.

В этот раз ему пришлось остановиться. Достаточного времени, чтобы проскочить на желтый свет, не нашлось. Он нажал на тормоз и поймал ее взгляд.

– Валяй.

– Это ограбление действительно похоже на прежнее твое дело? У меня не было возможности изучить материалы, и, полагаю, ты мог бы коротко рассказать о нем.

Сэм кивнул. С этим проблем не было. Он не из тех людей, которые действуют в одиночку. Когда поделишься информацией, расследование порой движется быстрее.

– Не было никакого взлома. Обитатели дома спали, – начал он перечислять подробности прежнего дела. – В доме было четыре человека, а не просто супружеская пара, но в основном все происходило так же. Грабители связали их, затем использовали хлороформ с тем, чтобы ускользнуть, не опасаясь, что полиция будет вызвана немедленно. Чеснока не было, это – новая подробность, – сказал он, снова поставив ногу на педаль акселератора.

Райли кивнула:

– Ты мог бы вернуться к тем пострадавшим и расспросить их о чесноке?

– Зачем? – Он не мог себе представить, что дело обстоит так тривиально. – Грабитель, видимо, съел на обед блюдо, содержавшее чеснок. Даже если он употребляет такую пищу регулярно, это нам вряд ли пригодится для расследования.

– Да, но что, если это не связано с едой? – предположила Райли. Она заметила, что привлекла внимание Сэма, и продолжила: – Возможно, когда грабитель потеет, он пахнет чесноком. Я знала в начальной школе парнишку, у которого тоже была эта особенность, – сказала она, вспомнив о Джоеле Мэйфилде. – Ребята все время смеялись над ним. Хуже то, что чем больше над ним смеялись, тем сильнее проявлялся его недуг.

Этого парня никогда не выбирали и не привлекали к играм, он тоже ни с кем не общался, не входил ни в какие компании. Он всегда ходил в неудачниках и ненавидел людей, игнорирующих его.

– Что же с ним стало? – спросил Вьятт.

Она задумалась на мгновение, припоминая:

– Когда ему исполнилось десять лет, родители переехали в другое место. – После этого она ничего не слышала о Джоеле. Никто вообще не хотел поддерживать с ним контакты. – Сейчас он либо какой-нибудь миллионер, фанатично накапливающий богатство, чтобы доказать свое превосходство над парнями, которые его травили, либо серийный убийца.

Вьятт кивнул в знак согласия с ее заключением. Всегда существовали маргиналы, которые шокировали общество.

– Тешу себя надеждой, что он ушел в прошлое для общего блага.

– Да, – согласилась Райли. Затем, вспомнив что-то, посмотрела на часы. Вынула свой мобильник.

– Кому ты звонишь? – спросил он, повернув направо в конце очередного квартала.

Она не ответила. Уже прозвучал звонок на другом конце линии.

– Да, это я, Райли. Звоню, чтобы узнать, как дела. Ага. Ужас. Вы знаете, где меня найти в случае необходимости. Спасибо. Пока. – Выключив мобильник, она наклонилась чуть влево, чтобы сунуть его в карман. Взглянув на Сэма, она улыбнулась. – Между прочим, твоя дочь в порядке.

Его дочь.

Боже, он снова забыл о ней. Сколько должно пройти времени, чтобы он свыкся с мыслью о том, что у него есть дочь? Или что он стал родителем? Вьятт не мог ответить на этот вопрос.

– Моя дочь, – произнес он вслух. – Ты не представляешь, как странно это звучит.

– Вероятно, столь же странно, сколь для нее звучат слова о том, что у нее есть отец, – предположила она. – С одной только разницей: Лайза привыкнет к этому быстро. О тебе же этого нельзя сказать.

Сэм бросил на Райли быстрый взгляд, затем снова сделал правый поворот. Ему не хотелось играть столь характерную роль, даже если в том, что она сказала, была крупица правды.

– Ты выражаешься столь определенно, поскольку хорошо знаешь меня? – В конце концов, они не видели друг друга со времени учебы в академии.

– Не знаю, – призналась она. – Просто я считаю, что ты взрослый человек, в то время как она еще нет. Дети к такой ситуации лучше приспосабливаются. – Она огляделась. Местность показалась ей незнакомой. – Мы возвращаемся в участок?

– Нет.

Неужели он хочет заставить ее тащить из него ответ на этот вопрос.

– Тогда куда мы едем?

Ответ подтвердил ее опасения:

– Поскольку ты полагаешь, что хорошо знаешь меня, догадайся.

Райли покачала головой. Она не любила ребусов.