оттягивает черненый большой серебряный крест, украшенный темно-синими камнями по окантовке. Грудные мышцы, что кузнечные меха раздуваются. Гладкая, отливающая металлом кожа притягивает взгляд и оторвать его уже, ой как трудно. Сглатываю. Преодолеваю себя и все же отвожу глаза и перемещаюсь на его лицо.

А Ваня на мою грудь смотрит. Хотя у меня платьем все надежно скрыто, но он непрестанно туда пялится. Сейчас дыру прожжет уже. И он тоже не спокоен уже. Теплая карамельная радость заливает с головы до ног. Сдувается! Мы проиграли в этот раз. Оба! А Ваня все смотрит. Я немного приседаю и заглядываю ему в лицо. Тихо так все делаю и медленно. Присаживаюсь и наклоняюсь до такой степени, пока он не замечает, что гляделки спалила. Смаргивает и выдыхает.

— Если я предложу, сделаешь?

— Ч-чего? — выпадаю в осадок.

Слишком быстрая смена действия. Это что? Разговор заранее продуман был или это щедрое предложение, от которого нельзя отказаться? Догадываюсь, о чем говорит, поди не дура. И все равно строю из себя непонимающую. Может повезет и Молот не это имел ввиду, а если нет?

— Отсосешь?

Даже не услышав окончание слова, со всей дури залепляю ему звонкую пощечину. Очумело мотнув головой, Иван возвращает мне бешеный взгляд, только ошарашенной злостью еще разбавляет. Размахнувшись, добавляю по морде еще, а он и не покачнулся.

— С ума сошла? — прибивает низким голосом к земле.

— Я? Ваня, знаешь что? Я тебя звала сюда? — тычу в него пальцем. — Ничего не выйдет, да? Ты так сказал? Так вот я поняла. И с такими предложениями обращайся к кому угодно, но не ко мне. Уходи! Повторяю, я тебя сюда не звала!

— А кого звала? Этого тощежопого? — сверкает наливающейся злобой. — А че в пиццерию повел? Жлоб? Или не за что пока по ресторанам таскать? Кстати, как сходили?

Мое состояние граничит с диким раздражением и таким же удивлением. Откуда он знает, что я с Севой была там, очень интересно мне. Да и вообще, какое ему дело, где и с кем хожу. Закатываю глаза в небо. Сверкающие звезды трещат и мерцают у меня внутри, а не там. Когда Иван рядом, то чувство, что я катаюсь на топ-гане не заканчивается. Сначала медленно тянет вверх, а потом обрушающе страшно ухает вниз. С ним и больной на всю голову стать недолго, где же такие качели выдержать.

— Хорошо. Тебе что, неймется? И Всеволод не тощежопый, он поджарый, ясно? О-о, прости, ты же зады только с точки зрения спорта оцениваешь, — начинаю изгаляться и прибавлять тон. — Простите ваше спортивное величество, что среди великого многожопия мира, вас устраивают только единицы. Да, Величанский, мы не возглавляем этот твой личный отбор! Так что пошел на хрен!

Молчу, только гневно и яростно воздух перекачиваю. Да если бы не Сева, то я бы чеканулась тогда. Именно он вытирал мне сопли и успокаивал, когда я висела на его плече и ревела по этой глыбе. Именно Сева веселил меня и утешал. Именно он вернул мне уверенность в завтрашнем дне и говорил-говорил-говорил! Не знаю, что увидел в данный миг во мне Молот, но его взгляд неожиданно смягчается и в нем появляется что-то человеческое, но ненадолго.

— Остынь, — как плитой прибивает.

Выбрасываю так и неприкуренную сигаретку в урну и отворачиваюсь. От высказанного нервно потрясывает. Ничего никогда не пройдет, но страшнее всего, что ничего у нас так и не выйдет. Да нет, нет, пройдет! Отрубить что ли подчистую все прямо сейчас. Да что на нем свет сошелся? Гашу мерцающие блики притяжения в растрепанной душе, набираю злости и закручиваю краны, но барашек довинтить не успеваю. Как только делаю первый шаг к побегу, Иван хватает меня и обнимает, прижимая к себе.

Я замираю в его руках и впитываю каждую преступную секунду. Спиной настолько сильно чувствую его тело, что сжимаюсь в комок, мелкий и трясущийся. Он горячий. Прерывистое дыхание опаляет мой затылок. Я немного поднимаю плечи и подаюсь вперед, чтобы спастись от сладкой муки, потому что выношу этот контакт на пределе возможностей. Ваня не дает отстраниться даже на миллиметр и сильнее притискивает к себе. Подбородком убирает прядь мешающих волос и касается уха губами, прижимается губами и:

— Злат, хочешь со мной в одно место съездить? — горячим дыханием опаляет. — Сам зову… Соглашайся.

12

Я не смотрю на нее, когда везу в только мне известное место. Не могу смотреть. Не в силах пока.

Две адовых недели прошли как в тягучем и мутном сне. Переработка файлов в воспаленном мозгу завершена.

ERROR.

Четырнадцать дней слежу за ее передвижениями, незримо принимаю участие во всех сферах жизни. Я ее сохраняю. Разными способами приходится пользоваться, начиная от своей личной слежки, заканчивая гаджетами. Ничего не поделать, мне очень важно убедиться, что ей ничего не грозит. Пока горизонт чист, уверен в этом, все показатели в норме. Проверено не единожды, отвечаю за свои слова.

На тренях я выключаю страх тумблером, а вот потом не могу остановить бушующее сознание, которое сжирает меня. Пять букв ее имени кошмарят на максимум, они жгут мою кожу, выбиты невидимой татухой прямо на лбу. Во сне вижу глаза, кричащие и зовущие. Голоса не слышу, только призыв бомбит на всю мощь, немой призыв. Не справляюсь больше с собой.

Сегодня я положу конец этому бесиву. Она хочет, я хочу. Вот и окунемся в эту бездну, но всего один раз, большего не нужно. Уверен и ей тоже после моих выпадов продолжать не захочется. Зачем? Сорвем куш и разбежимся по своим делам.

Ехать осталось недолго. За городом на набережной есть уединенное место, где мир разделен надвое. На берегу реки, на сваях стоят маленькие комфортабельные домики. На парковой территории необыкновенная красота разнообразных пейзажей: ухоженные экзотические деревья, витиеватые беседки разной тематики, зоны отдыха. К домикам нужно идти чуть дальше. Плещущие волны огромной акватории и виднеющийся лесной массив должны заворожить и покорить, не зря же просидел столько, когда выбирал.

Туда и везу. Ей понравиться.

— Далеко еще? — тихо спрашивает.

Качаю головой и снова не поворачиваюсь. Чувствую, как недовольно вздыхает и ерзает. Мельком захватываю, что переплетает пальцы добела. Нервничает? Я тоже. Короче, хватит слова подбирать.

Сознательно выбрал место, где ее ебать. Даже когда залез на сайт и, типа, просто смотрел, уже знал, что там. Знал, блядь! И поперся смотреть в режиме онлайн тоже специально, как дебил шарился по домику и разглядывал, что здесь к чему. Злость закручивает меня, слепая ярость, что не