– Э, – прервал натуралистические дядины измышления Марк, – дядя Костя, мы ведь не на войну собрались… Мы так, по мелкому…

Константин, явно ушедший вместе со своими словами в какие-то ему одному ведомые воспоминания, пришёл в себя и оглядел слегка обалдевших пацанов:

– Да, пожалуй… Но всё равно, поверьте старому волку – игра с судьбой в орлянку очень непредсказуема, и финал почти всегда один – печальный проигрыш. Так что, не увлекайтесь, а лучше вообще остановитесь. Но, если уж так хочется, – добавил он, увидев в глазах молодых людей некоторое разочарование, – то хоть делайте это ради благой цели, тогда, может быть, Бог и будет на вашей стороне.

– А у нас есть благая цель – «П…ц гламуру!» – бодро выкрикнул Кирилл.

– Да? И что же вы делаете? Мочите всех кутюрье и взрываете редакции глянцевых журналов?

– Да нет, – Марк скромно потупился, – только иногда карнавалы в клубах устраиваем да по ходу вот, мажоров опускаем.

– Баловство всё это бесцельное. И не умное к тому же, – дядя стал очень серьёзным. – Скажи, племянник, твоим друзьям можно доверять?

– Конечно, – Марк развёл в стороны руки, пытаясь показать объём доверия своим корешам. Те лишь закивали головами, выражая полное своё согласие, да с новым интересом уставились на дядю, который, похоже, собирался сообщить страшную тайну глобального масштаба или, по крайней мере, захватывающую скандальную новость из жизни больших людей.

– Вот это написал твой отец перед тем, как пойти в свою последнюю гастроль, – Константин извлёк из кармана рубашки небольшой помятый листок. – Это было в оставленных им документах, я всё не решался тебе отдать, но теперь, думаю, можно. Читай вслух.

Марк слегка дрожащими руками разгладил помятый листок и начал читать текст, написанный крупным отцовским почерком:

«Дорогие мои!

Как бы ни банально это звучало, но, по всей видимости, когда вы будете это читать, меня уже не будет в живых. Я виноват перед Вами, мои любимые, единственные, простите, если сможете. Может, не сейчас, не сразу, но поймите и, молю Вас, простите. Простите, что своим решением поставил вас в ужасное положение, за то, что сейчас оставлю вас один на один с этим злобным, жестоким миром.

Одно меня утешает – это не будет самоубийством, Бог меня простит и на Вас не ляжет его гнев.

Слова… Где мне сейчас найти те, которые объяснят вам суть происходящего? За один раз такое не выскажешь, чтобы можно было всё сразу понять. Но другого случая у меня уже не будет, поэтому начну…

Я уже несколько недель мучаюсь одной только мыслью – почему мы все такие наивные идиоты? Почему мы не видим простой и очевидной вещи: нас имеют, нами пользуются, нас обманывают – а мы верим и сами летим на эту ложь, как мотыльки на свет. Мне рассказали одни добрые люди: вся эта хрень, которую назвали «мировой кризис» – всё это было сделано специально и задумывалось очень давно. Кем? Какими-то уродами, которые свою длинную и никчёмную жизнь посвятили одной цели – создать множество отличных и послушных рабов, которые вовсе не подозревают, что они рабы. Не верите? Я и сам не верил. Но меня сумели убедить. Вас я тоже смогу убедить, но потом, а пока просто поверьте. Подумайте – почему наше государство с началом кризиса бросилось спасать банки, а не тех, кто на самом деле создаёт общественное богатство? Я не говорю сейчас о себе, но вот фермеры, производственники, прочие честные работяги… Почему основная помощь государства пошла банкам? Почему такие неравные условия игры? Ведь банк – это такой же бизнес, как и все остальные, так почему же их риски столь оберегаемы? Почему судебные приставы, как фашистские полицаи, терроризируют собственных граждан, отнимают у них имущество, всячески гнобят и притесняют? Получается, что банки – это оккупанты без всяких моральных ограничителей и угрызений совести, и власти служат только их целям, помогая обращать в рабство собственный народ. Но настоящих кукловодов этого представления мы не видим, ведь это отнюдь не банкиры. Поверьте – нас обманывают, говоря, что надо спасать финансовый сектор, что это очень важно для блага страны. Важно это только для карманов банковских хозяев, которые никак не могут нажраться своими ростовщическими процентами и которые давно внедрили в наши умы сказку о пользе банков. Нет в современном обществе от них никакой пользы, можно запросто обойтись и без них. Но именно эти хозяева и создали кризис, чтобы в очередной раз отнять у честных людей всё с трудом заработанное. И вся современная система пропаганды работает на них, и даже церковь находится в их власти.

Главное богатство любого общества – это люди, просто от нас это умело скрывают. Банки и их деньги – это средство власти над нами, пока что безотказное. Но когда-нибудь мы поймём, что нас обманывают!!! Пора проснуться!

Меня пробудили. Я готов пожертвовать собой ради всех, как бы пафосно это ни звучало. Я сделаю то, что мне предложили, вы потом поймёте и узнаете, что именно я сделал и, надеюсь, не будете меня осуждать. Просмотрите приложенные к этому письму фильмы, осознайте, начните действовать, и вас тоже найдут и укажут путь.

Простите.

Марк! Ты уже взрослый. Позаботься о сестре, это моя последняя просьба.

Ваш Август Золотов».

За столом воцарилась тяжёлая, напряжённая тишина. Потом Оранж неуверенно протянул:

…Э…э… как-то это всё… я не очень понял… Твой батя что, чей-то заказ выполнял? Что он там сделал-то?

Марк, тоже с недоумением, глядя в прочитанный текст, сквозь зубы ответил:

– Я чё, знаю? Жесть… Я сам ничё не понимаю…

– Да, по ходу тема мутная, – покачал головой Кирилл.

Константин с интересом выслушал эти маловразумительные сентенции, а потом, слегка шлёпнув ладонью по столу, сказал:

– Вы вот что, соловьи-разбойники, не гоните впереди паровоза. Наверное, надо посмотреть упомянутые фильмы, а потом уже и дальше судить-кумекать.

– А где они, фильмы эти-то? – Марк с сомнением посмотрел на дядю.

– Одну минутку, – дядя вышел из комнаты.

– Никак сейчас принесёт? – дёрнул подбородком Оранж.

– Угадал, бродяга, – весело сказал дядя, входя в комнату и неся в руке стопку дисков. – Смотрите…

Невский плыл в пелене дождя. Вода была повсюду: текла по выложенной плиткой мостовой, стремительно падала в сливные люки, стекала с зонтов прохожих и разлеталась брызгами из-под колёс проезжавших мимо автомобилей и троллейбусов. Но множество индивидов, составлявших людское обрамление осенним зданиям, как будто и не замечало дождя – люди неслись куда-то по своим делам, изредка сталкиваясь друг с другом и с фонарями, не видимыми за стеной воды. Кристине казалось, что только она видит эту воду, падающую с неба, и только ей она дарит накопленную за века мудрость. Ощущение было такое, будто всё вокруг – ненастоящее, иллюзорно-голографическое, прошмыгивающее мимо времени, и лишь ей, наблюдателю со стороны, открывалась сейчас истинная суть происходящего – немного нелепая, но, всё равно, завораживающая. Кто открыл ей это? А кто его знает, кто… Кристина не нагружала себя чересчур заумными измышлениями на тему «А кто там, наверху, за нами наблюдает?», ей было достаточно осознания того, что этот кто-то есть и глаз с нас не сводит никогда. Ну, или не глаз, а чего-то другого. В общем, не в этом суть.