одним своим грозным видом опытный пушкарь внушал безоглядное желание убраться с линии прицела.

Естественно, дон Диего, ничего не подозревая, в превосходном настроении поднялся на палубу собственного судна. Да и с чего бы он стал хоть что-то подозревать?

Удар палкой сзади по башке, умело нанесённый бывшим офицером флота Хагторпом, сразу же отправил благородного дона в глубокую бессознанку. Бедняга не успел даже взглянуть на почётный караул, специально выстроенный для его встречи.

Испанского гранда немедленно, со всевозможной вежливостью, отволокли за ноги в капитанскую каюту, а ящики с богатством подняли на палубу. Закончив передачу сокровищ на корабль, юный дон Эстебан и гребцы по одному поднялись по верёвочной лестнице на палубу, где им оказали такой же «тёплый» приём, как и капитану корабля.

Питер Блад не в первый раз проводил подобного рода операции с удивительным блеском и уж точно не без некоторой показушной театральности. Несомненно, комедийно-драматическое зрелище, достойное пера Лопе де Веги, разыгравшееся сейчас на борту испанского галеона, могло бы украсить собой сцену знаменитого мадридского театра.

К сожалению, детали вышеописанной постановки из-за дальности расстояния были недоступны многочисленным зрителям, находившимся в это время на берегу. Несчастные жители Бриджтауна во главе с полковником Бишопом и жутко страдающим от подагры губернатором Стидом уныло сидели на развалинах порта, глядя даже не на корабль, а на восьмёрку лодок, в которые усаживались опохмеляющиеся испанские головорезы, утомлённые насилиями, пресыщенные убийствами и вполне довольные грабежом.

Гогочущие испанцы откровенно глумились над несчастными островитянами, показывая всякие неприличные жесты и шутливо грозя всяческими предметами. Лодки были уже на полпути между пристанью и кораблём, когда над морем внезапно грохнул выстрел! Пушечное ядро упало в воду за кормой передней лодки, обдав волной брызг находившихся в ней гребцов. Повисло нехорошее молчание…

На минуту все перестали грести, застыв от изумления, а затем заорали едва ли не хором, проклиная пьяного вампира-канонира, которому вздумалось салютовать славным победителям из пушки, заряженной настоящим ядром. Они всё ещё продолжали лаять на него на все лады, когда второе ядро, более метко направленное, разнесло одну из лодок в щепки.

Дружно подняв вёсла над водой и вскочив на ноги, испанские вояки с оставшихся шлюпок посылали в голубые небеса самые непристойные проклятия, умоляя адское пекло и всех драных чертей сообщить им, какой конченый идиот добрался до корабельных пушек.

Но тут третье ядро разнесло вторую шлюпку, пустив на дно всех её пассажиров. Испанские пираты даже растерялись: одни из них хотели вернуться на берег – там спокойнее, а другие требовали побыстрее направиться к кораблю, дабы выяснить-таки, что за чертовщина там творится?! Но пока они спорили, ругались и орали друг на друга, два новых ядра на раз-два потопили уже третью лодку.

Старина Огл получил прекрасную возможность попрактиковаться и, так сказать, вспомнить молодость, доказав всему белому свету, что он до сих пор кое-что понимает в наводке пушек. К тому же замешательство испанцев способствовало тому, что все оставшиеся лодки ради срочного совещания сгрудились вместе, представляя отличную мишень. Отчего же не пострелять, как в тире?

Всё чаще, громче и истеричнее звучали страшные слова «предатели-вампиры», ибо ни на кого другого на тот момент испанцам почему-то не пришло в голову возложить вину. Да, трудноуправляемые вампиры воистину были бичом Карибского бассейна, но в данный момент они оказались ни при чём. Впрочем, они ещё не раз появятся позже…

Новый выстрел положил конец разногласиям кастильских головорезов. Словно в миг сговорившись, они развернулись к берегу или, точнее, попытались развернуться, но, прежде чем им удалось это сделать, ещё две лодки отправились на дно.

Если даже сами испанцы не могли сообразить, что же именно происходит на их собственном корабле, то ещё непонятнее всё это было для несчастных островитян, пока они не увидели, как с грот-мачты «Синко Льягас» соскользнул кровавый флаг Испании и вместо него взвился гордый английский стяг. Лица людей впервые озарились робким светом надежды…

Но, наученные страшным опытом, они не спешили аплодировать смерти кастильцев, а в страхе и замешательстве наблюдали за возвращением на берег своих врагов, несомненно готовых выместить на несчастных барбадосцах бешеную злобу, вызванную столь неприятными событиями.

Однако Огл успешно продолжал доказывать, что талант канонира не пропьёшь и не растеряешь: его пушки послали вдогонку испанцам ещё несколько ядер. Таким образом, последняя лодка разлетелась в щепки, едва коснувшись носом пристани.

Это был закономерный конец пиратской команды, не более десяти минут назад со смехом подсчитывавшей количество золотых монет, которое придётся на долю каждого грабителя за участие в совершённых ими бесчеловечных злодеяниях. Человек шесть кое-как вплавь всё же ухитрились добраться до берега.

Но вряд ли кто из них в здравом уме стал бы этому радоваться, памятуя о том, что они натворили в Бриджтауне; пушечные ядра и океанское дно, наверное, были более милостивы. Нам известно лишь, что, как только испанцы выкарабкивались на берег, их тут же брали в оборот; а учитывая свежесть и глубину их преступлений, можно не сомневаться в том, что верёвок и сучьев хватило на всех…

Кто же были эти таинственные спасители, которые в последнюю минуту столь храбро отомстили кастильцам, при этом наверняка сохранив вытребованный с островитян выкуп в сто тысяч песо? Эта хитрая загадка требовала срочного разрешения, и губернатор с Бишопом уже тихо перешёптывались, толкая друг дружку локтями.

В том, что испанский галеон «Синко Льягас» находился сейчас в руках друзей, после получения столь наглядных доказательств никто на острове не сомневался.

– Но кто эти отважные люди? – спрашивали друг у друга жители Бриджтауна. – Откуда они тут появились? Как сумели так быстро разделаться с врагом?

– Думается мне, – важно отвечал губернатор Стид, – что какая-то кучка наших смелых островитян проникла ночью на корабль и овладела им. Остаётся лишь выяснить личности этих героев и воздать им должные почести! Например, выдать по медальке. Не так ли, полковник?

Именно с таким поручением Бишопа и отправили на корабль как полномочного представителя губернатора в сопровождении двух офицеров. Поднявшись на борт испанского галеона, полковник сразу заметил четыре денежных ящика. Свиные глазки плантатора радостно увлажнились, потому что содержимое одного из ящиков ему пришлось почти полностью набить из собственного кармана.

А поперёк палубы двумя стройными шеренгами стояли человек двадцать солдат с мушкетами на изготовку, в кирасах и в испанских шлемах.

Не стоило требовать от недалёкого полковника Бишопа, чтобы он с первого же взгляда навскидку угадал в этих подтянутых, дисциплинированных мужчинах тех грязных оборванцев, которые ещё только вчера горбатились на его полях. Ещё меньше можно было ожидать, чтобы он сразу же опознал сухощавого джентльмена с изысканными манерами, одетого по испанской моде во всё чёрное с серебряными позументами.

На расшитой перевязи висела дорогущая шпага