Но он был прекрасен — даже тупой и слабый.

Ощущает ли Даша переполняющую Оксану нежность?

Желание отдать руку за возможность прикоснуться к нему?

Может, она и живет ради таких ощущений — будь что будет?

После нас хоть потоп, ха…

Это все гормоны. Просто гормоны.

Скоро, видимо, пойдут прыщи.

— Оксан… — Он как-то хитро упал вперед всем торсом (ленивое кошачье движение) и положил ладонь на ее руку. Между кистью и локтем.

Ладонь была горячей, и она уставилась на нее так, словно он расстегнул ширинку и вынул член.

Спокойствие!

— Ты не могла бы… — Он замолчал.

— Что? — Голос сорвался на писк. Даже на ультразвук.

— Ничего. — Он откинулся на стул. — Извини.

Послышался дверной звонок. Наверное, Валера. Телефон Оксана оставила в машине, чтобы ей не мешали.

Захар открыл дверь — Оксана топталась у него за спиной и ломала руки, словно их застигли за чем-то неприличным.

— Привет, — сказала Даша. — Оксан! — Она подошла поближе. — Ты не могла бы нас оставить? Извини, конечно…

Оксана схватила сумку и вылетела из квартиры. Вот сука!

— Э-э-э… — проблеял Валера, когда Оксана пролетела мимо него.

В помрачении рассудка она поймала машину, назвала свой адрес — с ошибками, перепутала номер дома, подожгла фильтр сигареты и поняла, что сейчас взвоет.

А Даша, которой и дела не было до переживаний помощницы, обнимала Захара, вместо того чтобы извиниться, и физически чувствовала — он ее любит.

О любви ведь необязательно говорить — любовь можно ощущать. Как ветер. Другое дело, если не веришь собственным чувствам, но Даша не только верила им — она их придумывала.

— Поехали, — распорядилась Даша.

— Куда?! — нервно воскликнула Оксана. — Ты с ума сошла?

— Оксан, одевайся! — Даша отодвинула ее в сторону и зашла в квартиру.

— Это смешно… — бормотала помощница, робея от собственной убогости.

Посмотрите на нее!

Серебристые леггинсы, бордовая майка с логотипом издательства «Эксмо», да еще и желтый лакированный пояс! Вспомнив о нем, Оксана немедленно пояс сорвала и зашвырнула подальше. Дело в том, что она всего лишь приценивалась — как на ней будет смотреться ремень с длинной майкой, да так и забыла снять…

А теперь посмотрите на Дашу. Велюровые штаны от «Адидас», стильная маечка от «Персонаж», классные сандалии, модная джинсовка. Вот как должен выглядеть домашний наряд прирожденной городской модницы.

— Отличная квартира, — одобрила Даша. — Ты чего ждешь?

— Даш, я увольняюсь, — выпалила Оксана, плохо соображая, что творит.

— Отлично! — кивнула Даша. — Тогда я не приказываю, а прошу поехать с мной, но помни: работаешь ты на меня или нет, Валера все еще имеет диплом — или как там это называется — по рукопашному бою, так что сопротивление бесполезно. Я уже скупила все булки в «Елисеевском» — пути назад нет.

— Даш, куда мы едем? — растерялась Оксана.

— На пикник.

— В два часа ночи?

Конечно, она поехала. Даша явно затевала извинения с выходом, так что любопытство пересилило.

— И с чего это ты увольняешься? — поинтересовалась Даша, передавая ей бутылку текилы.

Оксана сделала небольшой глоток. Текила, которую они начали пить уже в лифте, сразу же ударила в мозг, так что лучше теперь с этим поосторожнее — чтобы не напиться раньше времени.

— Эта работа не для меня, — тактично заметила Оксана.

— Да ладно! — расхохоталась Даша. — Так и скажи: я тебя раздражаю!

О-о! Завидная честность.

— Оксана, поверь, не ты первая, — усмехнулась Даша. — Я знаю, что иногда бываю слишком… несдержанной, но ты пойми, здесь нет ничего личного. Я… такой человек. Я же не злюсь по-настоящему, это просто вопрос темперамента. Ты обиделась на то, что я вынудила тебя заниматься моими личными делами, но ты же могла отказаться. И я бы поняла.

— Да ладно? — хмыкнула Оксана.

— Да ладно, — повторила за ней Даша. — Если бы ты сказала: «Извини, это твое дело, разбирайся сама» — неужели ты думаешь, я бы тебя уволила?

— Конечно, — кивнула Оксана и хлебнула еще текилы.

Даша задумалась.

— Это не моя проблема, — заявила она. — А твоя. Я с самого начала предупреждала, что мы на равных. Что никакой субординации не существует. Я могу на тебя орать — ты можешь на меня орать. Можешь хлопать дверью, но всегда должна возвращаться.

— Это тебе подходит! — рассердилась Оксана. — А мне проще прийти на работу, сделать свое дело и уйти домой! Я не хочу быть частью твоей жизни!

Боже… Она только что поняла, в чем тут фокус. Даша привязывалась к людям. Для нее сотрудники были частью «семьи» — она втягивала их в свою жизнь, делала сообщниками, приятелями, в то время как Оксана не хотела дружить, было проще сохранять вежливые рабочие отношения, а не становиться доверенным лицом.

— Почему? — искренне удивилась Аксенова.

Почему? Н-да, действительно, почему?

— Дай! — воскликнула Оксана и вырвала у нее из рук бутылку. Текила заспешила по венам. — Потому что…

Потому что она не хотела быть «девушкой Дарьи Аксеновой».

— Ну знаете Оксану, она работает на Аксенову…

Она хотела спустя несколько лет говорить журналистам что-то вроде: «В свое время я работала на одну писательницу, Дарью Аксенову… Не слышали? Тогда она была довольно популярна. Неважно. В общем, это был хороший опыт, и ведь именно так я придумала свою первую книгу, ставшую бестселлером…»

Она не могла любить Дашу. Та была соперницей. Противником.

И не могла стать ее другом, так как такие, как Даша, начисто лишены страха остаться одной, они гордятся и упиваются своим одиночеством — возможно, именно поэтому им не хватает одной записной книжки для номеров всех своих знакомых. Легко дружить с человеком, который ничего не требует. Но для Оксаны эта тема была закрыта.

— Где мы? — спросила она, когда машина остановилась на берегу реки.

— Это Успенское, — пояснила Даша. — Река мелкая, зато есть вид.

Вид, если честно, был так себе — обыкновенный среднерусский пейзаж. Речка, вытекающая из-под моста и заворачивающая направо, широкий берег, на берегу ресторан, за ним поле. Правда, в лунном свете все это выглядело немного таинственно.

Даша вынула из багажника плед и настоящую корзину для пикника.

— Вот! — Она потрясла корзиной. — Нарочно купила! — С этими словами она протянула Оксане диванные подушки.