необходимости выставлять до 12 полков, не считая отдельных сотен, дивизионов и батарей, и четыре команды, расквартированные в станицах Грозненская, Горячеводская, Прохладненская и Владикавказская. Таким образом, это была реальная сила, способная не только защитить себя, но и наносить чувствительные удары по горцам.

Горское руководство по мере обострения ситуации в регионе с первых же дней пыталось установить диалог с населением, требующим возврата своих исконных земель, занятых казаками.

Столкновения с горцами в 1917 году чаще всего провоцировались не столько казаками, сколько солдатами, отозванными с фронта. Солдаты, возбуждаемые слухами о возможных действиях против казаков, брали на себя инициативу и роль защитников казаков и начинали действия против горцев. Так было и в период зверских убийств ингушей во Владикавказе в июне 1917 года. После этого чеченцы напали на хутор Сорохтинский, а казаки станиц Карабулакской, Троицкой и Слепцовской в начале сентября набросились на ингушей, затем 6 сентября казаки убили ингушских делегатов съезда, ехавших из Владикавказа. В ответ ингуши совершили набег на станицу Фельдмаршальскую[201], а в сентябре было отмечено также нападение на Хасавюртовский округ.

Но были ли эти столкновения чисто межэтническими? Вот как описывает отдельные случаи конфронтации горцев и казаков начальник Туземного конного корпуса П. А. Половцев[202]: «Картина борьбы между ними получается такая. Обыкновенно в воскресенье казаки, подвыпив… выкатывают пушку и начинают угощать шрапнелью ингушские аулы, а затем мирно заваливаются спать. В понедельник ингуши проводят мобилизацию, переходят в энергичную контратаку на казаков, вторник идет война, а в среду заключается перемирие… В четверг происходят дипломатические переговоры, в пятницу заключается мир, в субботу разъезжаются после торжественных клятв… а в воскресенье вся история начинается вновь…»[203] В действительности мы имеем дело с перманентными вылазками всех против всех. И национальное здесь использовалось как дополнительный фактор, но не как основное, доминирующе антагонистическое составляющее столкновений.

Попытки М. Караулова, как представителя Временного правительства в Терской области, объявить в области 15 ноября 1917 года военное положение мало что смогли изменить в сложившейся ситуации[204]. Для этого как минимум надо было иметь силы, способные привести данный приказ в действие, а таковыми он уже не располагал и мог опираться только на поддержку казаков.

Когда части казачьих полков были на фронте, любые поползновения со стороны горцев на возможное установление порядков, противоречащих тем, что были при Российской империи, рассматривались как часть возможных агрессивных планов с далеко идущими целями. Нужно отдать должное руководству горцев, и, в частности, ЦК Союза объединенных горцев, что они не рассматривали казаков в качестве потенциальных врагов. Более того, руководство в лице А.-М. Чермоева, П. Коцева, Р. Капланова, Н.-Б. Тарковского и других поддерживало порой и дружественные контакты с военными лидерами казачества и пыталось заручиться их поддержкой. Именно на них возлагались надежды по нахождению варианта мирного сосуществования горцев и казаков в пределах одного государственного устройства — союза горцев и казаков[205].

Практически руководство горцев находилось между двух огней: с одной стороны — горцы, с другой — казачество. Каждая из сторон считала себя вправе требовать от противоположной стороны уступок. Разгулу бандитизма способствовало и то, что одновременно со структурами, создаваемыми в регионе Союзом объединенных горцев, большевики пытались укоренить свои органы власти — Советы. Этот параллельный аппарат, представители которого обещали все, что хотели от них услышать горцы, вносил сумятицу.

Тем очевиднее становилась необходимость создания в этот сложный период более сильных структур в союзе с казаками. На конференции юго-восточных областей во Владикавказе 16–21 октября 1917 года было окончательно официально оформлено образование «Юго-Восточного Союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей»[206].

Подписание данного договора стало политической победой сторонников тесного союза горцев и казаков со всеми народами Кавказа и Закавказья[207]. В противовес тем, кто считал казаков «контрреволюционными» силами. В договоре указывалось, что цель его подписания — «способствовать установлению наилучшего государственного строя, внешней безопасности и порядка в Государстве Российском… Достижение скорейшего учреждения Российской Демократической Федеративной Республики с признанием Членов Союза отдельными ее штатами…». Членами Союза были обозначены практически все национальности Северного Кавказа: все народы Дагестана (аварцы, даргинцы, кази-кумухи, кюринцы, кумыки, табасаранцы, лезгины и иные); все горские народы Терского края (кабардинцы, балкарцы, осетины, ингуши, чеченцы, кумыки и салатавцы); все терские народы Кубанского края (карачаевцы, абазинцы, черкесы, ногайцы и иные); абхазцы и степные народы Терского края (ногайцы и караногайцы) и Ставропольской губернии (ногайцы и туркмены), с одной стороны, и с другой стороны казачьи войска: войско Донское, войско Кубанское, войско Терское и войско Астраханское и примкнувший к войску Астраханскому калмыцкий народ[208]. Каждый член Союза должен был послать в состав Объединенного правительства по два человека (кроме Астраханского казачьего войска и калмыков, которые должны были представить по одному человеку). Временным центром функционирования Объединенного правительства объявлялся город Екатеринодар (ныне Краснодар).

Таким образом, речь идет об обширной территории от Дона до Главного Кавказского хребта, от Черного моря до степей Калмыкии и Каспийского моря. Например, только территория Кубанского казачьего войска в 1919 году была больше, чем Бельгия, Голландия и Дания, вместе взятые[209]. Общее население данного Союза достигало 10,5 миллиона человек[210].

О присоединении к данному союзу 31 октября объявило и Уральское казачье войско[211]. В военном отношении речь шла о регионе, способном выставить свыше ста казачьих полков и с десяток полков из числа горцев. Таким образом, Союз становился весомой силой для Временного правительства в Петрограде.

Что касается целей вхождения Союза горцев в этот Союз, то в его обращении от 9 декабря 1917 года по этому поводу отмечалось: «Сохраняя полную свободу в отношении внутренней жизни Союза и не связывая себя никакими политическими обязательствами, способными затормозить политические задачи Союза, Центральный Комитет таким путем достигнет значительного увеличения своей помощи, поднятия материального благосостояния и возможности внутреннего строительства… Установление живой связи и взаимной поддержки народов, населенных от Дона до Закавказья, обеспечивает порядок и правильный товарообмен по линии железной дороги и открывает широкие пути для разрешения финансовых проблем, принимающих весьма тяжкий характер, после фактического разрыва с Петроградом и со всем Севером»[212].

Таким образом, данный Союз рассматривался горцами как шаг к расширению своего влияния на Кавказе, это позволило бы им иметь большую материальную базу в достижении своих политических и экономических задач.