Так закончился этот вечер.

– Ну, Женька, ты даешь! – восхитилась Люба Южина, когда я вернулась, проводив последнего – Штильмарка.

Лежа в постели, я крутила в голове последние слова Серафимы Ёжиковой. Честно сказать, получалась полная ерунда. Какие «камеры номер четыре»? Кто такие Мельникова и Михалыч? Какие бесовки? Почему их держат за яйца, и за какие именно?! Что все это значит?

Что ж, следовало признать, что мой план, на который я возлагала такие надежды, не вполне удался. То есть в смысле безопасности свидетелей все прошло как нельзя лучше – страх остальных подстегнул нерешительных и убедил принять верное решение. Но вот что касается последних слов погибшей…

Впрочем, текст шарады не полон. Есть один не опрошенный мною свидетель. Герда Подниекс подошла к Симе последней. Возможно, женщина слышала что-то такое, что прольет свет на слова Серафимы и заставит их соединиться в связный текст…

Следующее утро началось для меня рано – телефонный звонок заставил меня выскочить из постели в половине шестого. Я как раз досматривала сон, как будто это я сама наклоняюсь над упавшей Ёжиковой, и она сообщает мне сведения неимоверной важности, а я хлопаю себя по карманам в поисках завалящего огрызка карандаша, чтобы все это записать, и только потом вспоминаю, что у меня в телефоне диктофон. Эх, жаль, что Никита ограничился одними фотографиями! Вот бы он еще воспользовался звукозаписывающим устройством. Тогда бы я смогла размотать это запутанное дело.

– Охотникова, – негромко сказала я в трубку, унимая бешено колотящееся сердце. Вот сейчас окажется, что наше вчерашнее собрание спровоцировало убийцу, и теперь на его совести еще одна жертва. Кто это будет? Смешной толстяк Семен? Белокурая Сашенька Мышкина? Строгий старик Штильмарк? Со вчерашнего дня у меня такое чувство, что я отвечаю за всю эту компанию.

В какой-то степени так оно и есть. Кстати, собирая вчера свидетелей падения гражданки Ёжиковой, я прекрасно отдавала себе отчет, чем это может кончиться. С момента смерти Подниекса прошло три дня. С тех пор наш киллер не делал никаких телодвижений. Затаился, чего-то выжидал. Возможно… шансы чрезвычайно малы, но все же возможно, убийца убедился, что свидетели не представляют для него опасности. Она разобщены, друг с другом даже не знакомы. Никому из них и в голову не пришло бы собираться вместе и сличать последние слова погибшей. Да еще разбираться, какие криминальные тайны кроются за этим…

Тогда получается, что именно я своими действиями спровоцировала киллера. Да, я допускала такую возможность… Но надеялась его опередить. Неужели невидимый убийца меня переиграл? Но кто он, кто?!

В трубке бился истеричный, захлебывающийся слезами женский голос. Я не сразу узнала Юлию Стаценко.

– Успокойтесь и расскажите, что случилось! – резко, приказным тоном велела я. Кажется, подействовало – женщина прекратила рыдать и принялась объяснять. Сквозь всхлипы я разобрала, что рано утром Юлия вышла на балкон и вдруг заметила машину – потрепанный «жигуленок», стоящий прямо у нее под балконом. Именно это транспортное средство стояло там вчера вечером, когда они с мужем возвращались с нашего собрания.

– А вы не ошиблись? – уточнила я на всякий случай.

– Нет! – прорыдала Стаценко в трубку. – Там номер – как дата моего рождения, я еще внимание обратила…

В машине сидели два мужика очень неприятного вида. Увидев Юлию, один навел на нее бинокль.

Да, это не киллеры, а кружок «неумелые руки». Жаль, меня не было в тот момент у дома Стаценко…

– Где они сейчас?

– Уехали! – всхлипнула женщина.

Что ж, значит, счет пошел на часы. И мне нужно как можно скорее убрать свидетелей в безопасное место.

– Юлия, слушайте меня внимательно…

И я изложила все еще хлюпающей носом женщине свой план. Вернее, ту его часть, которая относилась непосредственно к супругам Стаценко.

Скажу честно – Юлия отнеслась к моим наработкам с большим недоверием.

– Слушайте, а это обязательно? – недовольно спросила она.

– Обязательно! – отрезала я. После этого я совершила еще с десяток, не меньше, телефонных звонков – обзвонила всех участников предстоящей операции (я назвала ее «Делит», потому что именно это я и собиралась сделать – стереть свидетелей из их обычной жизни). Кроме того, я связалась с «кузнечиками» и попросила помощи.

«Охранное агентство Коваля», а по-простому «кузнечики» – вот кто мне нужен в трудную минуту!

Сережа Коваль был бывшим сотрудником военной полиции, комиссованным по ранению вчистую. У мужика не было обеих ног, зато голова работала отлично. Первое, что он сделал, оказавшись на гражданке, – влип в неприятности, пытаясь заработать на квартиру, чтобы разъехаться с бросившей калеку женой. Вот тут мы с Серегой и познакомились. Я помогла ему выбраться из ямы (как в переносном, так и в прямом смысле слова), а Коваль перестал искать приключений на свою голову, зато занялся тем, что получалось у него лучше всего – открыл частное охранное агентство. С тех пор мы друзья. Кроме того, порой я подкидываю его ребяткам выгодные заказы, когда клиент дрожит от нетерпения, а я чересчур загружена работой.

Коваль – человек предельно честный и максимально далекий от всяческого криминала. В этом году он женился на девятнадцатилетней красотке, в прошлом угонщице элитных авто. Я была в числе почетных гостей на свадьбе.

«Кузнечиками» я называла сотрудников Серегиного агентства (само собой, исключительно про себя). Все они были как на подбор отслужившими в армии выходцами с городских окраин, в прошлом типичная гопота, абсолютно лишенная инстинкта самосохранения. Серега возился с ними, учил всему, что знал сам. Как поцелуй принца в сказке превращает лягушку в принцессу, так год работы в агентстве Коваля делал из «реального пацана» крепкого профи. Но юные первогодки, вдобавок одетые в одинаковый зелененький камуфляж, вызывали у меня улыбку. Потому и «кузнечики»…

Серега ничуть не рассердился, что я разбудила его так рано. Мы быстро обо всем договорились, и я смогла перевести дух. Все-таки обеспечивать безопасность восьми объектов сразу в одиночку… мягко скажем, непросто.

К семи утра я, как обычно, вышла на кухню. Семейство Южиных в полном составе дружно поглощало овсянку. Никита был еще в шортах и майке, а вот Люба оделась уже для выхода.

– Жень, ты чего такая напряженная, а? Случилось что? – с опаской спросила Люба.

– Пока нет. Но обстоятельства изменились, так что мы выезжаем прямо сегодня. Работа отменяется.

Люба посмотрела на портрет Петеньки и тяжело вздохнула. А вот Никита, кажется, обрадовался – еще бы, вместо скучного дня в офисе его ждало что-то новенькое. Алена переводила испуганный взгляд со свекрови на мужа. Собственного мнения у девушки, похоже, не было.

– Сегодня вы улетаете в Анталию, – сообщила я опешившим родственникам.

– Почему в Анталию?! – не въехала Люба. – А как же Хмелевка?