Я вскинула на главного ловчего ошарашенно-испуганный взгляд, который, похоже, сошел за удивленный его щедростью. До самой таверны, куда меня опять конвоировали, но уже с другой целью – чтобы конкуренты перспективную невесту-магичку-дурочку не умыкнули, – мы вели задушевные беседы. Точнее, ловчий «ненавязчиво» выяснял мои таланты, спрашивал о семье, к чему приучена, о чем мечтаю. Судя по прощальному взгляду храмовника, я крепко запала ему в душу – хоть завтра готов жениться. Эх, видно, перестаралась я со страху с достоинствами и послушанием.

Прямо при лебезящем хозяине таверны мы с неожиданным ухажером договорились о встрече поутру. Дальше, смахнув слезу от радости, что осталась жива, я помахала ему на прощание ручкой и с колотящимся сердцем скрылась в своей комнате. С час лежала в кровати, пытаясь успокоиться и что-нибудь придумать. Может быть, так бы и тряслась до утра, но на ловца и зверь бежит.

Уже смеркалось, когда горничная принесла кипу моих выстиранных и высушенных вещей. Сначала я заплатила ей за работу, а потом мне в голову пришла гениальная по простоте идея. На ночь глядя из таверны просто так не сбежать, не брошу же я Моль на произвол судьбы. Тем более хозяин знает, что завтра я здесь встречаюсь с главным ловчим столицы. Сочтет за побег и правильно сделает, еще и донесет, далеко не убегу. Поэтому я быстренько собралась и закатила скандал: одежду не погладили, поесть не принесли, постель рваньем застелили. Возмущаясь отвратительным обслуживанием на всю таверну, я заявила, что переезжаю в другую, на соседнюю улицу.

А дальше, свернув в очередной переулок, в сгущающихся сумерках принялась за вторую часть плана. Покидать город, опять-таки на ночь глядя да еще и одинокой девице – однозначно вызвать кучу вопросов и привлечь внимание. Поэтому я переоделась в серое платье и платок, смастерила из сена чучело, обрядила его с головой в плащ с капюшоном и даже сунула ему в «морду» курительную трубку, «одолженную» у хозяина таверны. Вышел вполне сносный спутник – коренастый и молчаливо пускающий пахучий дымок.

Хеймим я покидала уже при свете десятка лун, помахав стражникам на прощание, и лишь под конец чуть не спалилась. Причем буквально: голова чучела от трубки задымилась, потом и заискрилась. Пришлось тушить при помощи магии да настегивать Моль, чтобы убраться подальше.

На звезду, которая нетерпеливо вела меня все дальше на юг, я теперь смотрела как на врага. Хотя благодаря ей сегодня выяснила кое-что важное: во-первых, мы все ходим под одними богами; во-вторых, черные ведьмы – не сказки Измиры, а Тьма – по-настоящему отвратительная и подлая сущность; в-третьих, несмотря ни на что я до сего дня с упорством ослицы причисляла себя к людям, но показательная казнь ведьм полностью искоренила во мне это заблуждение. Теперь люди пугали меня до подкашивающихся коленок и воспринимались как непредсказуемые хищники.

Кажется, я готова рискнуть и отправиться к иным расам, там на ведьмах лишь женятся, а не рубят им головы и не сжигают на кострах. Жить-то всем хочется!

Два месяца неожиданно напряженного и трудного путешествия вымотали меня до предела. Не рассчитывала я на низкий уровень комфорта на Мирее и всякие неприятности. Вчера к полудню мы с выносливой работягой Молью добрались до Барвика – небольшого городка в земле Тюрила, огромного аграрного края с прекрасным солнечным климатом и сносным отношением к носителям любой магии, лишь бы на пользу дела шла. По слухам, здесь привечают и ведьм, ведь мы дружим с растениями, а вокруг – сплошные фермерские поля.

Основанная людьми земля Тюрила соседствует с Ординашем – исконной территорией степных орков по эту сторону Серых пределов. Со временем произошло смешение народов, и теперь здешние жители – высокие, смуглые, черноволосые крепыши с грубыми чертами лица. А их женщины – фигуристые плотненькие брюнетки. Гримуар любезно подсказал, что, несмотря на продолжающееся смешение двух рас, тюрильцы считают себя людьми, а не полукровками орков. Более того, довольно прохладно относятся к любым чистокровным старшим расам. Согласно древней ведьминской карте, за Ординашем начинаются Серые пределы – места обитания тех самых старших, исконных рас Мирея. Пределы условно делят этот материк на две части: людей и нелюдей.

Я устала постоянно трястись в повозке, глядя на мерно покачивающийся лошадиный хвост и догоняя звезду счастья. Устала напряженно вглядываться в любого встречного, будь то запыленный пешеход или обоз; устала бояться одиноких ночей в лесах или прямо у дорог, чувствовать себя бездомной и глотать пыль из-под копыт. Да и лето подходит к концу, а ночевать под открытым небом осенью и зимой – сомнительное удовольствие.

Вот так навалившаяся усталость основательно приглушила веру в чудесную волшебную звезду фей, которая должна привести меня к счастью. Поэтому, наслушавшись рассказов о лояльном к магам Тюриле, я собралась хоть на время обосноваться здесь. Прикинула, что можно вполне прилично устроиться: найти махонький домик по средствам, выращивать полезные травки и варить целебные зелья. Попытка не пытка. Всего за два месяца приключений я отчетливо осознала: я домосед, а не странник. И тем более не скиталец. В конце концов, за счастьем можно и потом отправиться, когда я отдохну и накоплю позитива.

Разгладив складки на юбке в коричнево-зеленую клетку и проверив, застегнуты ли пуговички на манжетах у щедро украшенной рюшами изумрудной рубашки, я спускалась на первый этаж хорошей большой таверны.

– Госпожа ведьма, настоятельно прошу вас не тащить сюда всяких… тварей, – ворчливо-вежливо громыхнул хозяин таверны, увидев меня.

– Да я только одного… – Отметив укоризненно поджатые губы здоровяка-полуорка, я исправилась: – нескольких кашеков вылечила. Кто ж знал, что они всю стаю за собой приведут?

Да уж, оплошала я знатно: увидев вечером под окном несчастное животное со сломанной лапкой, похожее на самого очаровательного котика, вылечила его. А он буквально через час привел двух больных лишаями котят-подростков. Их тоже вылечила. Зато к полуночи, когда под окнами уже орало полсотни страждущих в нетерпеливом ожидании халявной медпомощи, благодаря взбешенным шумом гостям и хозяину таверны выяснилось, что местные котики – это полуразумные кошачьи с зачатками магии. Кашеки.

– В наших краях любой знает, что кашеки – это бессовестные несуны и наглые воришки. Видно, вы совсем далеко раньше жили… – покачал головой хозяин, невольно бросив удивленный взгляд на мою прическу, где давно уже красовались черные прядки. Как у ведьмы, познавшей Тьму.

С этими специально прикрепленными к моим собственным волосам прядями путешествовать безопаснее: всяких проходимцев отпугнет Тьма, а порядочных людей успокоит общая красная масса волос, мол, я не совсем пропащая ведьма, добра во мне еще достаточно. Удивление хозяина таверны понятно. Для ведьмы с черными отметинами в рубиновой шевелюре я слишком щедро разбазариваю собственные силы, не требуя оплаты. Да еще на животных, от которых пользы – кот наплакал.

Эх, не просто оплошала, а совершила непозволительную ошибку, надо быть осторожнее! Натянув дежурную высокомерную улыбку, я «призналась»: