Все замолчали, с жадным любопытством разглядывая меня, залетную ведьму. Сама я в этот момент тряслась в душе от страха и сомнений: за каким чертом мне понадобился этот ангел? Что я с ним буду делать? А заодно и с людской молвой про ведьму, купившую себе ирлинга? Но бородач говорил, что уже завтра этого строптивого раба уничтожит стража магистрата, поэтому я не смогла уйти и забыть о «счастье», которое каким-то образом было связано с крылатым… пленником. Ну какой из него раб?!

– Хорошо, гони золотой – и он твой, – неожиданно сдался торговец.

– Миха, она, конечно, ведьма, но условия сделки обязательны для всех. Раб должен дать клятву! – визгливо выкрикнул кто-то из толпы, похоже, чтобы досадить и мне, и торговцу.

Я достала из кошелька золотую монету и на подгибающихся ногах – хорошо, юбка скрывает – направилась к клетке. Приблизилась почти вплотную к прутьям, остро ощутила запах мужского пота, а еще – ярость и жажду крови. Я рисковала жизнью и отчетливо это понимала, когда, задрав голову, в отчаянии смотрела в полыхающие зеленой ненавистью глаза ирлинга. Огромного, крылатого, обозленного.

И шептала:

– Послушайте, давайте договоримся: я сейчас вас куплю, и вы дадите мне клятву подчинения. Но я клянусь, что через час освобожу вас от нее.

Он молчал, пристально рассматривая меня, а затем резко наклонился, отчего я дрогнула всем телом и лишь каким-то чудом не отпрыгнула от клетки. Затем ирлинг жадно втянул носом воздух, надо думать, знакомился с моим запахом. Нервно облизав губы, я судорожно вздохнула и отметила, что ладонью закрываю свое горло – защитные инстинкты сработали рядом со… зверем.

– Клянусь, что буду слушаться тебя, ведьма! – неожиданно громко и глубоким басом произнес ирлинг. Затем, приникнув к прутьям, добавил едва слышно, только для меня: – Ровно час с этого момента.

– И не причинишь мне вреда! – пискнула я, вспомнив про вторую, важную часть клятвы. А внутри все заныло от предчувствия очередной неприятности.

– И не убью тебя, ведьма! – согласился с угрожающей насмешкой мой… раб.

– Сделка состоялась! – объявил бывший владелец ирлинга, не дав мне поправить слова клятвы, и выковырял из моей размякшей от страха ладони золотой.

Я вновь судорожно сглотнула, смачивая пересохшее горло и таращась на здоровенного крылатого мужика, которого торговец выпускал из клетки. Но неожиданно ирлинг ухватил его за плечо и строго напомнил:

– Ты забыл передать ведьме право хозяина ошейника.

Злобно зыркнув на ирлинга, худосочный противный торгаш буркнул оправдание и под мое ворчание и нытье мазнул ошейник нашей кровью. Затем мстительно пообещал невольнику:

– С ее характером ты все равно долго не протянешь.

– Характер у меня прелестный, это у вас нервишки – дрянь, – вырвалась у меня земная фраза.

Проверять, как сильно перекосило от нее продавца живым товаром, смысла не было – народ вокруг довольно гоготал и комментировал происходящее. Я убедилась, что ирлинг следует за мной этакой крылатой махиной, и торопливо зашагала прочь. Ну, хоть развлекавшаяся за мой счет толпа расступилась.

Что-то жить в Барвике мне расхотелось: там, где запросто торгуют людьми… даже с крыльями… не то место, где мне хотелось бы обосноваться.

Пока шла с базара, зверски чесалась спина и затылок, нещадно свербело между лопатками, я даже взмокла от дурных предчувствий. И не успела подумать, что делать дальше, как вдруг оказалась прижатой к стене в глухом безлюдном закоулке. Ирлинг огромной ручищей, словно клещами, сжал мое горло и угрожающе навис надо мной. Совсем не ангел, как оказалось.

– Что вы творите? Я же спасла вас от смерти! – прохрипела я, пытаясь отодрать пальцы нелюдя от своего горла. – Идите куда хотите…

На остальную часть пожелания воздуха не хватило, тем более другой рукой неангел сдвинул с моей головы шляпу и пальцами быстро нащупал в волосах шпильки с закрепленными черными прядями. Вытащил одну, изучил и зловеще усмехнулся, разглядывая мои кроваво-красные волосы:

– Светлая, как я и думал!

– Отпустите, меня, пожалуйста! – взмолилась я.

И тут же получила свободу. Отдышавшись, опираясь о стену, я судорожно поправила одежду, нахлобучила поглубже шляпу, забрала черную прядь у ирлинга и спрятала в карман. Мысленно костерила и «покупку», и себя, и подарок фей на все лады. К тому же бракованная звезда никуда не делась. Так и висит над головой «счастья» немым – благо больше никому не видным – напоминанием о моей глупости. Елку для Ели нашла! Ну феи, ну удружили! Что ж, я точно вернусь на ту полянку и похимичу над защитным контуром. Расплачусь за подарочек по полной, осчастливлю их тоже.

– Деньги есть? – вмешался в мой план мести властный голос ирлинга.

– Есть, – не думая, ляпнула я на растревоженных страхом рефлексах. – А сколько нужно?

Вот экстремальные ситуации точно не мой конек. К сожалению, в такие моменты я конкретно так торможу. Мои руки сами по себе сняли с пояса кошелек, я уже растянула тесемку в ожидании точной суммы, а наглая неангельская морда выхватила у меня кошелек и направилась прочь из переулка. Босой, в жалких лохмотьях, с рабским ошейником… Но уверена: вряд ли кто-нибудь заступил бы ему дорогу даже сейчас.

– Эй, постой, там десять золотых! – Я рванула за ним.

– Потом верну! – «Раб» отмахнулся от меня как от назойливой мухи.

– С процентами! – возмущенно рыкнула я.

Мужчина обернулся и, неожиданно усмехнувшись, преобразился до неузнаваемости – красавчик-сердцеед, да и только!

Цепко схватил меня за руку и повел к той самой лавке, в которую я сама хотела сходить. Вскоре под настороженным взглядом лавочника ирлинг приоделся и докупил одежды на кругленькую сумму. При этом выбрал несколько неожиданные, по-моему, вещи, не подходящие для крылатой фигуры. Спустя час о том, что я обзавелась рабом, уже хорошо одетым и обутым, свидетельствовал лишь магический ошейник на его шее.

У таверны я остановилась, с облегчением переводя дыхание: обрадовалась, что наконец-то избавлюсь от хамоватого «несчастного и угнетенного», о чем ему вежливо напомнила:

– Вот и все, время вашей клятвы истекло, вы свободны.

– Ты нездешняя? Сняла комнату в таверне? – проигнорировал намек нетипично навязчивый раб.

Шел бы ты уже куда-нибудь подальше! Хотя что я о них знаю, о рабах местных? Даже выдирая локоть из его захвата, я была все еще любезна:

– Да. Прощайте. Спасибо, что проводили, но дальше не стоит, могут неправильно понять и…

– Акайо! – объявил о чем-то ирлинг, крепче перехватил мой локоть и повел к дверям таверны, наплевав на приличия, возможных зрителей и выразительный взгляд «хозяйки».

– Простите, что вы сказали? – растерянно спросила я, упираясь каблуками в брусчатку, чтобы затормозить.