Тем временем Жан-Луи, более не обращая внимание на моего телохранителя, продолжил вводить меня в курс дела. Я, конечно, уже кое-что знал о местной политической ситуации, но барон де Леви был более осведомленным в этом вопросе.

Происходящее в Нортланде можно было назвать одним словом — бардак. Не такой, конечно, что творился на Туманных Островах, где все воевали против всех, но что-то похожее начинало вырисовываться и здесь.

В общем, условно в этой части материка было три крупных центра силы. Первый — это так называемый союз пяти ярлов, который вел непримиримую и кровопролитную войну со вторым крупным игроком — конунгом Харольдом Седым Волком, заключившим соглашение со жрецами Хлада Жуткого.

Причем именно с этого соглашения все, по сути, и началось. По крайней мере так пятеро мятежных ярлов, являвшихся вассалами конунга Харольда, и объясняли свое неповиновение. Седому Волку вдруг вздумалось сменить бога. Он начал активно поклоняться Хладу Жуткому.

Долгое время его вассалы смотрели на религиозные закидоны сюзерена сквозь пальцы, продолжая почитать Праотца, но конунг под давлением жрецов Ледяного Храма пошел дальше. Ему вздумалось начать принуждать всех своих подданных верить в этого мерзкого божка. Многие покорились, кроме самых влиятельных ярлов. Собственно, так и началась эта война, коротенькие эпизоды которой мне и являлись во сне. Мой таинственный благодетель, видимо, пытался мне что-то показать. Знать бы еще, что именно…

И, наконец, третий центр силы — это Винтервальд, которым правил конунг Бьёрн Острозубый, и который занимал нейтральную позицию по отношению к остальным.

А ведь помимо крупных игроков еще были разные мелкие ярлы и вожди, тоже воюющие между собой.

На основе всего услышанного за последнее время я пришел к выводу, что Великое Испытание, вернее, перемирие, объявленное на время проведения праздника, должно было стать первым шагом к будущему мирному соглашению.

Бьёрн Острозубый выставлял себя миротворцем. Хотя, заглядывая немного вперед, с уверенностью могу предположить, что он планирует объединить весь север под своей рукой. Сперва он даст мир северу, погрязшему в кровопролитной войне. Затем его начнут воспринимать как некого судью, который способен мудро решить любой спор. С таким авторитетом он спокойно может претендовать на корону севера.

Собственно, сейчас имела место первая стадия. Два других лагеря были здорово потрепаны в последних битвах и могли пойти на уступки друг другу. Но первыми идти навстречу никто не хотел. Нужен был сильный и уважаемый посредник, которым и стал конунг Винтервальда.

Тем временем Жан-Луи вполголоса продолжал:

—А это Сигурд Кровавый Меч — старший брат королевы Маргарет. Черноволосая девушка рядом с ним — Хельга Отважная.

Лже-Таис, величественно прошествовавшая к своему столу, очень старалась делать вид, что не обращает на меня никакого внимания.

Я лишь усмехнулся и посмотрел на ее отца, на которого она была мало похожа. Видимо, пошла в мать. Хотя глаза все-таки ей достались от папаши.

Сигурд Кровавый Меч обладал богатырской внешностью. Высокий и широкоплечий он был похож на обломок скалы. Его густая черная борода, аккуратно заплетенная в косички, заканчивавшиеся золотыми цилиндриками с руническим орнаментом, придавала ему строгости и величия. Его глаза сурово сверкали под густыми бровями, свидетельствуя о непоколебимой решимости.

Я вдруг отстраненно подумал о превратностях реинкарнации. Мне стало любопытно, как выглядит мать Лже-Таис. Похожа ли она на родную мать моей приемной сестренки, которая разбилась во время исполнения циркового номера? Должно же у них быть что-то общее? Например, отец моей Таис совершенно не похож на ярла Сигурда.

Задумавшись, я не сразу заметил, как напрягся мой телохранитель. Страйкер замер и перестал есть. Я проследил за его взглядом. Хм… Понятно… В зале появились новые персонажи.

Тяжелым размеренным шагом к своему столу шествовал высокий худощавый безбородый мужчина в окружении троих таких же безбородых жрецов Ледяного Храма.

Все трое были одеты в строгие серые одежды с капюшонами, под которыми скрывались их холодные неприветливые лица. При их появлении в зале словно похолодало. Голоса пирующих стихли. Все смотрели на них с осторожностью и неприязнью.

—Конунг Харольд Седой Волк сегодня впервые привел с собой на пир своих друзей жрецов,— тихо произнес Жан-Луи.

Один из жрецов вдруг остановился и повернулся в нашу сторону. Он заметил Сигурда. Мгновение — и жрец быстрым шагом двинулся к нам.

Я услышал, как Жан-Луи проговорил какое-то ругательство себе под нос.

Остановившись в шаге от нашего стола, только с противоположной его стороны, жрец молча уставился сверлящим взглядом на моего телохранителя, который, упрямо выставив подбородок вперед, спокойно следил за каждым движением старика.

Жрец был невысоким и узкоплечим. Навскидку — лет пятьдесят. С бледной, почти прозрачной кожей. Его глаза были глубоко посажены, что придавало его взгляду особую проницательность и холодность. На его лице не было ни единого волоска, а на тонких губах застыла гримаса отвращения. Собственно, Сигурд отвечал ему тем же.

Должен заметить, несмотря на свою внешнюю хрупкость, жрец вел себя уверенно в присутствии опасного страйкера. Длинные пальцы его правой руки сжимали шнурок с символом Ледяного Храма, висевший на его тонкой шее.

Жрец был одаренным. Я чувствовал эманации его ауры. Правда, на истинное зрение переходить не рискнул. В прошлый раз один из братьев этого старика легко почувствовал мое сканирование.

Пока Сигурд и жрец молча играли в гляделки, я рассматривал медальон на впалой груди этого странного служителя культа.

Медальон Ледяного Храма представлял собой тонко выкованную серебряную подвеску в виде трех молний, пересекающихся между собой.

В центре пересечения молний был вставлен кусочек льда. Это явно какой-то круд. Я ощущал силу, исходящую от него.

Ледяной камень был обрамлен тонкими серебряными ветвями, словно замерзшие ледяные узоры, которые всем своим видом подчеркивали связь медальона с холодом и зимней стихией.

—Мерзкий еретик!— надтреснутым голосом произнес жрец.— Как посмел ты явиться сюда! Пред очи его святейшества? Ты оскверняешь это место своим присутствием. Твоя душа проклята, и вечное мучение ждет тебя в холодных объятиях низших демонов!

Сигурд было хотел что-то ответить, явно что-то очень жесткое, но я его ощутимо пнул под столом ногой. Здоровяк вздрогнул и хмуро посмотрел на меня. А потом его взгляд стал осмысленным, и он тихо выдохнул.

—Ваше преподобие!— привлек я внимание жреца к себе.— Мое имя шевалье Максимилиан Ренар.

Тот перевел взгляд своих выцветших глаз на меня. Старик был явно удивлен и обескуражен моим вмешательством.

Не давая ему опомниться, я продолжил широко и открыто улыбаясь: