Данмор Брадобреец потёр пальцами глаза, как будто ему предстояло объяснить лошади основы квантовой механики.

– Я уже сказал тебе, – начал он. – Ты – гном.

– Я понял, но…

– Мы древний народ, Грег, – перебил он. – Рождённые самой Землёй на самой заре её существования, вышедшие из камней, грязи, растений и воды. Гномы живут среди людей. Они могут оказаться твоим соседом, почтальоном, известным атлетом или музыкантом. И очень скоро благодаря твоему отцу мы снова обретём своё наследие. Мир снова вспомнит про нас. Ты сын одного из старейшин Совета. Старейшины, которого… которого мы считали слегка чокнутым, когда он носился со своей теорией заговора – некоторые даже посмеивались над ним, – но в итоге сами оказались посмешищем. Но, возможно, я слишком забегаю вперёд.

Я просто остолбенел на месте. Трудно было поверить в то, что он говорит. В смысле то, что отца считали психом, это как раз понятно, но старейшина Совета…

Понятия не имею, что это значит, но звучит внушительно и совсем не похоже на то, чем занимался мой отец.

То, что этот дядька мне тут понарассказывал, звучало так же неправдоподобно, как и всё, что случилось со мной после нападения белого медведя.

Данмор сидел, скрестив руки под бородой. Я заметил, что у самого подбородка в спутанных волосах застрял кусочек какой-то еды, но промолчал. Тому, кто только что узнал, что он принадлежит к мифологической расе, не стоит обращать внимания на такие мелочи.

– Наверное, мне нужно объяснить всё по порядку, – сказал Данмор успокаивающим голосом. – Понимаю, что это может показаться несколько странным. Позволь мне пояснить: давным-давно, задолго до появления компьютеров, небоскрёбов и даже пирамид существовала Земля отделённая. Она располагалась на той же планете, что и наша, но этот мир был совершенно иным. Сегодня Земли отделённой больше нет, она скрыта глубоко под руинами прочих «древних» цивилизаций, под слоями геотермальных смещений, вулканической лавы и обломками метеоритов.

На Земле отделённой всегда было неспокойно. Извечная борьба одолевала этот мир, потому что гномы и эльфы, два коренных народа, боролись за власть. С каждым новым поколением война только усиливалась. Обе стороны прибегли к силам магии, и конец всей планеты казался неизбежным. Поэтому пришлось вмешаться феям.

– Ещё и феи? – уточнил я.

– Да. Не будешь же ты столь самонадеянным, чтобы думать, что гномы и эльфы были единственными расами, – ответил Данмор. – Конечно же, были и другие. В действительности существовали тысячи прочих существ, которые вымерли в наши дни.

Я кивнул, хотя в душе не верил ни единому его слову. Ни про то, что я гном, ни про то, что мой отец погиб, ни про то, что тролль напал на наш магазин. Это просто сон. Мне очень хотелось верить, что так и есть.

– Как бы там ни было, – продолжал Данмор, – феи, понимая, что планета может погибнуть, нашли средство схоронить самую суть магии, чтобы никто из древних рас Земли отделённой не мог добраться до неё. Включая самих фей. Угроза предстоящей войны оказалась столь зловещей, что они решились отказаться от собственной магии, понимая, что после этого будут обречены на исчезновение. Но их жертва была ненапрасной, и магия покинула наш мир. Лишённые магии, обе стороны потеряли страсть к кровопролитию, а многие виды людей и существ, зависевших от магии (всё те же феи) исчезли, словно их и не было. Ярость истощилась, и противостояние эльфов и гномов, хоть и не сразу, но сошло на нет. Это соглашение о мире действует до сих пор.

Лишённые своих способностей, дарованных магией, эльфы, гномы, тролли, гоблины и прочие твари затерялись в меняющемся мире, в котором поднимала голову и обретала силу зарождающаяся раса – люди. Круговерть тысячелетий стёрла отличительные физические особенности наших рас, и к рассвету Римской империи стало практически невозможно внешне отличить наследников мистической эры от простых людей. Но истинный дух гномов и эльфов ещё жив, сохраняемый небольшими разрозненными группками по всему свету. Он притаился в сокровенных местах под землёй, за стенами, полом и потайными дверями.

– Допустим, – сказал я осторожно.

Данмор теребил бороду и в конце концов нащупал кусочек еды, запутавшийся в рыжих сплетениях. Он ловко вынул его и бросил себе в рот. Меня чуть не стошнило от этого.

Я был совершенно уверен, что всё это плод моего воображения. Даже несмотря на то, что со мной приключилось сегодня. Именно это я и собирался заявить, когда, прерывая наш разговор, резко распахнулась дверь.

Это был Финрик Груффопыт/мистер Ольсен. В руках он сжимал внушительный топор. Финрик поспешил к Данмору и что-то зашептал ему на ухо.

Данмор мрачно кивал, пока слушал, бросив несколько обеспокоенных взглядов в мою сторону.

Я узнал топор. Он был тем самым, которым отец отбивался от тролля. Сейчас, когда обстановка была не такой напряжённой, я тут же узнал в нём тот предмет, который отец прятал в дорожной сумке. И именно тот предмет, который заговорил со мной.

– Что случилось? – спросил я дрожащим от волнения голосом. – С папой всё в порядке?

Они не обратили на меня внимания, потому что Финрик перестал шептать. Данмор кивнул в последний раз и посмотрел на меня.

– Он жив, – ответил он.

Я облегчённо выдохнул.

– Был жив, когда тролль утащил его, – уточнил Финрик. – Многие видели, как тролль и какой-то коротышка вытаскивали твоего отца из магазина. Он был серьёзно ранен, но жив.

Данмор задумчиво покачал головой и откинулся на спинку кресла, растерянный, взволнованный и как будто сломленный.

– Как вы собираетесь искать моего отца? – спросил я. – Вы ведь будете его спасать?

– Безусловно, – ответил Данмор. – Но прежде нам важно узнать, кто стоит за этим чудовищным и вероломным нападением!

– Эльфы. Кто ещё?! – сказал Финирик.

– Но мы не можем знать наверняка, – парировал Данмор. – Как они могли нарушить мирное соглашение и затеять новую войну? Они тоже рискуют всем.

Финрик помедлил, он явно колебался.

– Возможно, что сейчас ещё рано делать поспешные выводы, – признал он.

– Но твои подозрения вполне обоснованны, – продолжил Данмор. – Кто, если не они? Все гоблины вымерли. А остальные древние народы никогда не вмешивались в наше противостояние. Надо расследовать это дело с особенной тщательностью.

Финрик печально кивнул. Никто из них не смотрел в мою сторону, и меня охватывало всё большее беспокойство. Как они собираются спасать моего отца от тролля? Плевать мне, кто виновен в этом и на их древние войны, я просто хотел, чтобы они наконец занялись его поисками.

– По крайней мере, ты спас Кровопийцу, – сказал Данмор после долгой паузы и потянулся к огромному топору.

– Видимо, нападавшие не догадывались о его значимости, иначе забрали бы его с собой.

Я хотел перебить их и сказать, что возмутительно считать какую-то железяку важнее жизни моего отца. Но промолчал, потому что во мне возникло то же чувство, что и сегодня утром – словно топор тянулся ко мне. Звал меня.