— О, в таком случае Истомный эликсир останется всего лишь изумительно ароматным варевом, — радостно заявил Богдан.

Гордей отклонился чуть больше и строго поинтересовался у Рауф:

— А вы с какой целью интересуетесь, собственно?

— Не волнуйся, Чернорецкий, твоя задница останется нетронутой, — съязвила подружка Вали Женя Талли. Она была намного симпатичнее, и Псарь явно был не против принять эту серебристую муть, приправленную ее ногтями.

— Да на мою задницу очередь стоит, — беззлобно огрызнулся Гордей.

— Ну-те-с, — Залесский качнулся с пятки на мысок, заложив руки за спину. — Молодые люди, кто из вас мне поможет?..

Марк съехал на стуле и ударил ботинками по ножкам стула впереди сидящего Севы. Тот, собиравшийся поднять руку, впечатался в стол и чуть не упал.

— Не лезь, — процедил Марк и сам встал на ноги. — Давайте я, профессор. Как вы там сказали? Во имя науки, да.

— О, великолепно, Марк, прошу вас.

Елизарова сделала вид, что ей все это жутко не нравится. Она откинулась на спинку стула, положила ногу на ногу и заправила волосы за ухо.

Марк в три шага миновал проход между столами и ступил на небольшое возвышение у преподавательского стола. Все взгляды устремились на него.

Залесский зачерпнул небольшую чашку эликсира и подал ему.

— Чернорецкий, Истринский, прошу вас, приготовьте, на всякий случай палочки. Эм, во избежание неловких ситуаций.

— А что, бывали неловкие ситуации, профессор? — с искренним интересом уточнил Псарь, вынимая палочку.

Все поржали. Я представил, какой херни натворю под действием Истомного эликсира.

— То есть Исаев сейчас начнет на Елизарову бросаться? — с отвращением протянула Маркова. — Ой, можно я выйду тогда? Не то меня стошнит.

— Нельзя, — занудно протянул Гордей. — Сядь, возьми пустой котел и смотри до конца. Не боись, Елизарова, мы тебя защитим.

— Ой, спасибо, Чернорецкий, — подала голос она. — Что бы я без вас делала? Может, вы меня и после пары охранять будете…

Снадобье пахло ветром и грозовым дождем.

Марк ни разу ничего такого не принимал, несмотря на многочисленные попытки болельщиц завладеть его вниманием хотя бы на день.

Он ухмыльнулся и разом опрокинул в себя содержимое склянки.

Зелье было вкусным, сладковатым, как мороженое. Марк ощутил, как оно скатилось в желудок, и прислушался к себе.

Он ожидал, что захочет срочно выебать Елизарову на глазах изумленных однокурсников. Или полезет сосаться. Ну или, на крайний случай, станет вести себя как Кирсанов, рассыпаясь в комплиментах.

Но ничего не происходило. Как будто он просто сожрал рожок мороженого — и все.

В аудитории повисла тишина.

Марк видел, как настороженно прищурилась Елизарова, он даже глянул на Харю. Эти двое точно знали, через какое время эликсир начнет действовать.

— Э-э… уже должно что-то произойти? — спросил он у Залесского.

Тот встрепенулся и ошеломленно посмотрел на него, как будто Марк мигом покрылся чешуей.

— Как вы себя чувствуете? Эйфория? Радость? М-м… физиологические реакции тела?

Нет, у меня не встал, если старик об этом, подумал Марк. А если и встал, то явно не из-за эликсира, добавил он про себя.

— Я чувствую себя как обычно.

Марк еще раз оглядел однокурсников. Елизарова то ли ехидно, то ли недоуменно улыбалась, Рома выглядел растерянным, Маркова раскраснелась от радости. Анька Смирнова выглядела довольной, будто ее срочным указом Селиверстова назначили старостой академии.

Зорин по прозвищу Харя смотрел на Марка со смесью ужаса и отвращения — наверное, не верит, что его любимый декан и профессор лажанул с приготовлением эликсира.

— Какой поразительный результат, — без тени улыбки прошептал Залесский.

— Вернее его отсутствие, — съязвил Марк.

— Профессор, — несмело предположила Женя, — может быть, вы забыли добавить какой-нибудь незначительный ингредиент. Ну, самый маленький.

— Ага, как член у Меркулова, — громко шепнул Псарь. — Незначительный и маленький.

Но Залесский, кажется, всего этого не слышал.

Он рассеянно взмахнул рукой под бой колокола:

— Садитесь на место, мой мальчик.

— Так что не так с эликсиром? Он испортился или что?

— Нет-нет, эликсир как всегда превосходен… — Он начал приходить в себя и внимательно поглядел на Марка, словно до этого ни разу не встречал. — Я просто не ожидал… Сколько вам лет, мой мальчик?

— Двадцать, — настороженно откликнулся Марк. — А при чем здесь мой возраст, профессор?

— О, абсолютно ни при чем, — замахал руками в своей обычной манере Богдан. — Это я так, для статистики. Должно быть, я забыл добавить перышко колибри, оно всегда вылетает из головы… До свидания, до свидания, — рассеянно прощался он со студентами.

— Может быть, эликсир с волосами приблудных не работает, — услышал Марк голос Ветроградова. — Ну, чтобы они не могли спариваться с нами и все такое…

Он сунул руку в карман за палочкой, но Ветроградова спас Верейский, который ворвался в подземелье, подскочил к Залесскому, пожал Марку руку мимоходом и зачастил:

— Богдан Владимирович, профессор Разумовская просит вас провести семинар у третьекурсников сейчас, а не после обеда. Антонина Тимофеевна слегла с волдырчатой ветрянкой.

— О, конечно-конечно, мой мальчик, что за вопрос, — закудахтал тот. — Куда я подевал свой саквояж?

— Профессор-то наш того, стареет, — шепнул Верейскому Марк, пока Богдан рылся в ящиках. — Сегодня показывал нам эликсир, а сам забыл в него что-то добавить.

— Да ладно? — искренне расстроился Никита. — Ему же еще семидесяти нет. Жаль, если теряет хватку. Хотя он давно о пенсии поговаривает, но в ближайшие два года точно никуда не уйдет. Пока Еву не выпустит, — пояснил Верейский в ответ на вопросительный взгляд Марка и помахал проскочившей мимо Елизаровой. — А точно он ошибся?

— Сам попробуй.

Верейский махом выдул подсунутую Марком порцию из котла и только после этого спросил:

— А что это? Вкусно, кстати. Хотя погоди, — он потянул носом, — это же…

— …должно было быть Истомным эликсиром, — кивнул Марк. — Но как видишь… ты тоже ничего не чувствуешь?

Никита помотал башкой и задумчиво сообщил:

— В прошлом году с навыками Богдана все было нормально, кстати.