Яма задрожала от монотонного звона — оглушительного дребезга, словно кто-то с размаху разбил хрустальный бокал невероятных размеров. Всех будто контузило взорвавшимся перед глазами белым сиянием и блеском. Потом опустилась тьма — черной, непроглядной завесой.

Мужчины на центральной площадке хрипло звали друг друга, ощупывая все вокруг в слепом поиске.

В голове не укладывалось! Чудовищное создание из когтей и яда исчезло. По крайней мере, никто больше не слышал шуршания и клацанья, сопровождавших его передвижения. Ноги осторожно ступали по полу, но опасные сегменты пропали.

Обезумев от ярости, мучительной агонии или чего-то иного, охватившего ее, сколопендра успела сбить с ног Джона Б. и ученого, а один из ее когтей зацепился за меховое одеяние Отуэя, сорвав застежки с плеч. Если не считать этих потерь, то со всеми четырьмя пленниками было все в порядке.

Уэринг и Сигзби позабыли о своей смертельной схватке. Стюард с естествоиспытателем обнаружили их держащимися за руки, как перепуганные ребятишки. Все думали лишь о том, как сбежать из этого непонятного места.

«Солнечный огонь» взорвался, ослепив их сияющим блеском. Теперь же над головами во влажном сине-черном небе мерцали огромные звезды, но их было недостаточно, чтобы пролить свет на последнюю загадку пирамиды.

Девушку, чудовище и искрящийся кристалл, то есть все, что составляло главную тайну их необыкновенного плена, будто бы одновременно стерли с лица земли. О том, что произошедшее было реальностью, говорили лишь надетые на друзьях шкуры.

Внезапно, в темноте, молодой Сигзби вцепился в руку недавнего противника.

— Смотри! — выдохнул он. — Там, вверху, на кромке! Свет, а за ним кто-то есть!

И действительно, в пятнадцати метрах над ними, у парапета, мерцал желтый огонек, освещая чью-то фигуру. Человек сидел на корточках и не глядел вниз. Плечи были опущены, голова поникла. Лицо закрыто руками. Казалось, он был охвачен неизбывным горем.

Затем фигура начала медленно вставать. Вместе с ней поднимался свет, исходивший из обыкновенной масляной лампы. Человек неспешно спускался по внутренней лестнице. Он приближался, сохраняя скорбный изгиб плеч и наклон головы.

— Ради Бога, кто это? — прошептал Уэринг — и замолчал.

Все четверо были цивилизованными людьми, не верящими в демонов, привидений или, как принято у примитивных народов, в то, что недавно умершие не сразу обретают покой и какое-то время вполне могут передвигаться в телесной форме. Поэтому никто не испугался.

Им, отрицающим ходячих мертвецов, было удобнее думать, что мистер Терон Нарцисс Теллифер или какой-либо другой человек из плоти и крови, проведя свои последние часы без воды на дне ямы и подвергаясь по меньшей мере в течение десяти минут воздействию прошедших сквозь кристалл лучей палящего солнца, упал с высоты примерно ста пятидесяти метров в бассейн у основания пирамиды и все-таки выжил. Надо также оговорить, что Уэринг мертвой хваткой вцепился в голое плечо Отуэя, плечо онемело, а ученый этого не заметил. И все же… друзья не собирались отступать.

Он… оно… существо, принявшее облик Теллифера, избавилось от непристойного мехового костюма и золотых побрякушек и вновь облачилось в цивильное платье. В одной руке оно держало небольшую облегченную винтовку.

Сошедши вниз, таинственное создание вскинуло понуренную голову, подняло фонарь повыше и заговорило:

— Завершена чреда ужаснейших преступлений! Олкот, я знаю, ты жив и находишься где-то здесь: я слышал, как ты чертыхаешься. Надеюсь, ты доволен! Ты не верил, что утративший ныне волшебную красу «Солнечный огонь» — это бриллиант. Ты ошибался. Он был бриллиантом, но теперь он, увы, лишь гора осколков и пыли! Поражающий великолепием, «Солнечный огонь» являл собой лишь необъятных размеров углеродный кристалл. Жар, вырывающийся из ямы, давным-давно уготовал ему печальную участь. Тот камень не перенес бы повторной огранки. Его было бы даже невозможно спустить с колонн. Одна разнесчастная пуля из моей винтовки, ударившись о его бок, превратила это чудо в облако сияющей пыли! Друзья мои, вчера я уже не сомневался, что «Солнечный огонь» обречен. Но довершить ужасный труд невежественных вандалов собственной рукой! Мне жаль… так жаль, что я не вернулся в Нью-Йорк на лайнере из Пара[7], как мне хотелось!

Пока звучала эта речь, никто не пытался прервать ее печальный ход. Видение умолкло, Уэринг набрал в грудь воздух.

— Да это же, — воскликнул он, — это же Теллифер! Черт тебя подери, ТНТ! Столько времени прошло… да ты и побриться не забыл! Как ты выбрался из той чаши? Почему не пришел раньше? Ты понимаешь, что ты, черт возьми, чуть не сделал меня хладнокровным женоубийцей? Иди-ка сюда и неси фонарь. Я тут обо что-то споткнулся. Да это девушка! Сигзби, она как, сильно пострадала?

Глава 14

БЕГСТВО

Осмотрев при свете лампы загадочную мучительницу, повелевавшую пирамидой, друзья убедились, что она все еще дышит. Ран на ней не обнаружилось: девушка, видимо, упала в обморок от шока или испуга.

Опасения, не таится ли ее чудовищный компаньон где-нибудь рядом во тьме, вскоре развеялись. Отвратительная желтая груда над ямой оказалась его безжизненным телом. Головной щит, валяющийся на плитах пола, являл собой необычное зрелище. В одном из глаз зияло крошечное пулевое отверстие. Впрочем, вся голова была покрыта многочисленными царапинами и дырочками, сквозь которые сочилось вязкое белесое вещество.

Теллифер отрешенно отвечал на оставшиеся вопросы, тогда как Сигзби со стюардом сходили за водой, ранее принесенной девушкой в камеры, и, смачивая лоб жрицы, попытались привести ее в чувство.

Уэринг внимательно наблюдал за действиями товарищей. Поняв, что бдение девушки над мучительно умирающим пленником, а затем хладнокровное избавление от его тела были всего лишь видимостью, он вдруг изменил мнение о ней. Оставалось неясным, зачем она, как выразился Уэринг, «исполняла весь этот ритуал». Но Теллифер подтвердил, что, пока девушка плакала при виде его предполагаемой агонии, он находился уже не в яме. Вниз при повороте рычага полетел камень, а не его труп.

Яму внимательно оглядели и удостоверились в правдивости этого утверждения. Почти у дна огромной чаши они нашли большую дыру с неровными краями. Теллифера спасло то, что в первый вечер он резко отпустил рычаг, чаша не выдержала удара и лопнула. Зигзагообразный надлом с расходящимися от него трещинами сделал свое дело. Сфокусировавшиеся