— А, ну давай, — перебил её доктор и сделал приглашающий жест, — проходи.

Инга расслабилась, двинулась ему навстречу, немного замялась в поисках прохода через высокую стойку, встретилась с удивлённым взглядом секретаря.

— У нас как раз сегодня такой день, освобождение клеток. — Борис уже повернулся к Инге спиной, говорил с нею на ходу. — Мы, конечно, не всех прям того, но много, ты тоже думаешь, что мы звери, да?

— Как, сегодня? — Инга остановилась, ноги её стали тяжёлыми и очень горячими.

Борис открыл двери в рабочее помещение, и на неё навалились: запах, шум, лай, скрежет, лязг, ячейки клеток рядами в два этажа, кафель, коридор, не такой, как она видела на редких снимках в интернете о днях освобождения клеток, совсем другой коридор, незнакомый; прутья, уши, носы, движение, блестящие глаза, чёрные подушечки лап сквозь прутья, жизнь, много плохой жизни и много движения.

— Я думала, я думала… — Инга поняла, что стоит ей увидеть целиком то, что скрывалось за размытыми образами по ту сторону двери, и она уже не сможет продолжить есть, спать, втыкать, жить-нежить, фотографировать котиков и думать, что она в силах что-либо изменить.

— Что случилось? Я был уверен, тебя специально прислали. Прям подгадали! Я даже друзьям не могу рассказать о своей работе, и вдруг такое совпадение.

— Нет, я просто прочитала, доктор Виктор и доктор Борис в городской усыпалке помогли котёнку, и подумала, что везде же люди и что если я буду фотографировать животных и выставлять их на странице в интернете до… до того как их время выйдет, то, может, кого-то удастся спасти?

— А… — Доктор Борис, или, может быть, Виктор, задержался в дверях и посмотрел на Ингу. — Но ты можешь заснять то, что будет сегодня. Если ты обязуешься не снимать никого из персонала, но честно, чтобы мне не пришлось за тобой следить, да? Это тоже может помочь людям понять, разве нет? — Доктор снова раскрыл руки в приглашающем жесте.

— Нет, — Инга сделала шаг назад, — нет.

И разрыдалась. Она представила себе, как появляются чёрные пакеты для тел, а потом глаза и очередь из мокрых носов, которые будут суетиться и радоваться, что к ним кто-то пришёл в гости, что кто-то выводит их из клетки… чтобы что? Погулять? Да? Покормить? Погладить? Хозяин? Любопытство, радость, разочарование, боль укола, медленное угасание и смерть.

— Нет, нет, нет! — Инга выставила перед собой руки, шагнула назад, зацепилась каблуком и упала бы, если бы её не подхватили в четыре руки молодая женщина и уставший доктор Борис, а может быть, Виктор.

Плачущую девушку усадили на скамейку, спиной к приёмной, спиной к двери.

— У тебя собака-то есть? — спросил доктор и подал ей стаканчик с водой.

Инга покачала головой, захлебнулась, холодная как лёд вода сбила рыдания, но дыхание отказывалось возвращаться.

— Что так? — ещё воды.

— Не хотела ответственность брать, не могу я. Чужих собак люблю, а сама боюсь, что не справлюсь.

— Ясно. — Доктор подал ещё стакан воды. — Тоже понятно. Ты приходи через пару дней, помощника только найди. Собаки у нас ручные, но не все, не всех можно вывести на травку. Да и персонала мало, помочь тебе будет некому. Ну, я пошёл?

Инга схватила доктора за руку.

— Пожалуйста, на ваш выбор, мне всё равно, любого из тех, кому освобождать клетки.

— Ты хорошо подумала? Документы у тебя с собой для оформления, а то все разговоры разговаривают.

Инга мотнула головой, но руку доктора не отпустила, только сжала сильнее.

— Плохо. Есть. Одного, на ваше усмотрение.

— Ладно, сейчас.

Уже из-за конторы, на полпути туда, за дверь, Борис крикнул:

— А вдруг я приколюсь и…

— Да иди уже, приколист хуев, — секретарь толкнула Бориса к двери.

Через полчаса в городской усыпалке был привит, чипирован и зарегистрирован на имя Инги Простужевой он, первый, единственный, самый любимый — Ван.

Меня зовут Стасик, мне скоро исполнится 25 лет, и у меня есть маленькая собака, старый криволапый пинчер. Было очень прикольно выходить во двор с вислоухим щеночком, когда мне было одиннадцать. В семнадцать я гулял с ним только под покровом ночи, в моде были шарпеи и лайки. Потом я стал взрослеть и сейчас уже разве что на руках его не ношу! Мои родители умиляются до невозможности, когда видят, как я с ним вожусь и нянчусь. Может потому, что так они чувствуют больше уверенности в собственном будущем? Но мой рассказ не касается пинчера, он скорее имеет отношение к родителям. Я знал, что нет никаких шансов закатить вечеринку по поводу моего дня рождения дома! Нет на свете такой силы, что поднимет моих дорогих предков и унесёт на день-другой к родственникам или хотя бы на дачу. Мама прикована к своему плюшевому креслу, газетам, телефону и новостям по первому общественному каналу, а папа… в девять часов вечера папа одет в полосатую пижаму, изо рта у него торчит зубная щётка, и хоть потоп, хоть ураган — в половине десятого он уже спит. И вот в минуту полного отчаяния появился дядя Вова, риелтор-самоучка из Бат Яма.

— Возьми одну из моих меблировок, в чём проблема? Здесь ключи от квартир, предназначенных под аренду. — Дядя указал мне на ящик. — Выбери что-то не очень крутое, без консьержа, охраны и бдительных соседей. Большинство хозяев околачиваются за границей, так что никто и не спросит. Только не доводи дело до полиции и прочих неприятностей и пригласи после себя уборщицу!

Сказал и укатил в Европу в отпуск на неделю.

Я и Серый, мой лучший друг со времён детского сада, оторвались по полной: накупили мяса, шашлыков и картошки, и овощей всяких, и салатиков, и даже четыре кило креветок, с которыми не совсем знали, что будем делать, но для этого у нас была Светка! Мы запаслись выпивкой, водой и лимонадами для дам, не пропустили пекарню на границе нового Яффо и подъехали к квартире, которую я выбрал, доверху забитые продуктами. Серый припарковался на тротуаре у входа в старое здание на самом берегу моря, и мы начали разгружать машину. Еды у нас было человек на пятьдесят, но меня интересовала только одна.

— Сссссерый, какккк ты думаешь, Аня пррриии… — Да, забыл сказать, помимо старой собаки у меня была ещё одна проблема, только Серый мог читать мои мысли, и с ним я особо не напрягался. Он умел говорить за нас обоих.

— Ты опять? Придёт она или не придёт, забудь! — Серый подхватил пакеты и поволок их в парадное.

— Ннн… — попытался возразить я.

— Забей! Сколько можно наступать на одни и те же грабли, Стасёныш? Она слишком красивая даже для меня, скажи, Светка!

На ступеньках в темноте лестничной клетки нас ждала Света.

— Аня? Забей, Стасик, у тебя нет шансов!

Мы начали подниматься. Квартирку я выбрал что надо: старый дом на берегу, четыре этажа и кусок крыши с террасой, входная дверь без домофона и, что самое главное, ни единого соседа с вопросом «э, а вы что здесь делаете, а?»