Благодатная погода позволила фермерам собрать неплохой урожай пшеницы, на славу уродилась сахарная свекла, не тяготил уже кредит, который удалось погасить досрочно, и радовала приличная сумма на счету, отложенная на учебу дочерей.

Все складывалось благополучно, кроме того, что сестры не ладили между собой. Любовь Валентиновна раньше списывала их неприязнь друг к другу на трудный переходный возраст, но с каждым днем ссоры случались все чаще. Женщина тяжело вздохнула, подумав о том, что даже в святой праздник Спаса девчонки с самого утра успели поссориться. И была бы для этого веская причина! Но Геля стала донимать Злату за то, что та якобы обувала ее босоножки.

В свою очередь Злата вспомнила, что Геля брала у нее без разрешения кофточку, а босоножки, скорее всего, надевала Рома. Она вполне могла сунуть ноги в босоножки Гели, когда шла во двор к своей Боне. Романия тоже за словом в карман не полезла и стала огрызаться. Дошло до того, что они все трое кричали, не слыша друг друга, размахивали обувью и кофтами и в конце концов вцепились друг другу в волосы.

– Перестаньте! – воскликнула Любовь Валентиновна, увидев драку, и бросила в дочерей мокрое полотенце, которое несла во двор. – Хотя бы сегодня Бога не гневили! Бессовестные вы! У меня слов нет!

Сестры, надувшись, молча разошлись по своим комнатам.

«Надо поговорить с мужем, – подумала женщина. – Так дальше продолжаться не может».

Ее настроение ухудшилось при мысли о ссорах дочерей. Любовь Валентиновна открыла глаза и засмотрелась на белокрылую бабочку, кружившую над цветком гвоздики. Она подлетала ближе к цветку, намереваясь сесть на него, но, наверное, резкий запах ее отпугивал. Женщина услышала позади приближающиеся шаги. Кто-то шел к ней – об этом говорил легкий шорох уже опавших сухих листьев под ногами человека. Она догадалась, что это муж. Павел Тихонович молча подошел к ней, тяжело опустился рядом с женой, обнял ее за плечи.

– О чем задумалась, родная? – нежно спросил он.

Любовь Валентиновна приятно удивилась такому проявлению нежности. В последние годы их с головой поглотила рутина работы и выживания, и на хорошие и теплые слова друг другу не хватало времени и сил.

– Мой дорогой муж, – в тон ему произнесла она, – я думаю о том, что мы быстро стареем, забывая говорить друг другу, что любим, как прежде, и с каждым днем взросления наших дочерей мы приближаемся к своей конечной точке.

– Ну что ты, Любонька?! Нам рано об этом думать, нужно еще девочек на ноги поставить!

– Знаю-знаю! – нараспев произнесла она. – А вот что с ними делать, чтобы прекратились эти скандалы, этого я не знаю. Казалось бы, мы поступаем правильно: не балуем их, как решили много лет назад, работают все на равных и поощрения получают в зависимости от выполненных работ.

– Все правильно! Сколько заработал – столько и получил! Дух соревнования ведет к лучшим результатам – это доказано не мною.

– Но почему тогда они все время скандалят?

– Не знаю, – пожал плечами Павел Тихонович. Он задумался, но ответ не приходил в голову. – Может быть, мы не правы в чем-то?

– В чем именно?

– Хотелось бы и мне знать, – вздохнул он. – Если логически рассуждать, то дочери ссорятся между собой из-за того, что мы что-то в их воспитании упустили. Согласна со мной?

– Да согласна я! Но неужели они не чувствуют родную кровь? Мы даже Романии никаких поблажек не даем, хотя ей намного труднее, чем Злате и Геле.

– И не надо давать. И так скандал за скандалом! Может быть, ввести систему штрафов за ссоры?

– И где они будут брать деньги на эти штрафы?

– Мы же им отдаем заработанное.

– А они сразу же тратят, – заметила Любовь Валентиновна, – двое – на одежду, а третья – на собаку.

– Ты права, как всегда, – сказал он и пообещал: – Но с девочками я сегодня сам поговорю.

За ужином в тот же день Павел Тихонович обратился к дочерям:

– Мои хорошие, мои красавицы! Скажите-ка мне, почему вы не можете мирно жить?

Дочери положили вилки на стол и внимательно посмотрели на отца. Они почувствовали, что разговор будет неприятный, и замерли в ожидании.

– Вы не любите друг друга? – Отец посмотрел в глаза каждой из них. – Неужели вы не чувствуете родства? Вы, как никто другой, должны жить дружно, поддерживать друг друга во всем, а вы? Не думали ли вы, мои сладкие, что мы с мамой не вечны, что вы – поздние дети и когда-нибудь останетесь в этом мире без родителей? И тогда не от кого будет ждать поддержки и помощи. Только вы сами сможете стать опорой друг для друга.

– Рано об этом говорить, – заметила Злата.

– Я хочу сказать о себе, – заявила Геля, и все взгляды устремились в ее сторону. – Я стану самостоятельной без чьей-либо помощи. Чем мне сможет помочь, к примеру, Рома? Или Злата? Это они будут просить меня о помощи!

– Ты это твердо знаешь? – Мать укоризненно посмотрела на Гелю. – Почему ты такая самоуверенная? А если приболеешь? Если в жизни столкнешься с неудачами? Кто тебя поддержит?

– Мне хватит сил, чтобы выстоять, – уверенно заявила Ангелина. – Как-нибудь обойдусь без того, чтобы сестры мне мандарины в больницу передавали!

– Обходись! – сказала Злата. – Если ты считаешь меня слабой, то глубоко ошибаешься! Я раньше тебя стану самостоятельной!

– Это как же? – усмехнулась Геля.

– Ты поедешь учиться в институт, который далеко от дома, а я – в райцентр, поэтому буду приезжать домой на выходные и брать из дома продукты!

– Ты станешь самостоятельной на банках с огурцами и соленым салом? – ухмыльнулась Геля. – Злата, это смешно! Но пусть тебе повезет! А вот самая неприспособленная к жизни у нас Ромашка. Не так ли? – Геля взглянула на сестру.

– Если я хромаю на одну ногу, то, значит, я слабачка? Ты ошибаешься, сестренка! – огрызнулась Романия.

– Жизнь покажет, – подвела итоги Геля и снова принялась за еду.

– Мои девчоночки, разговор еще не окончен, – сказал отец. – Я тут послушал вас и понял одно: на губах еще материнское молоко не обсохло, а все уже такие самостоятельные! Нет, мои красавицы! До взрослой жизни вам еще далеко, а пока я хочу услышать ваши пожелания относительно дальнейшей учебы. Никто не передумал?

– Я буду поступать в институт культуры, как и хотела, – сказала Романия.

– Станет наша сестренка библиотекарем, так что интересные книжки будем брать вне очереди, – съязвила Ангелина.

Рома не отреагировала на ее колкость и посмотрела на отца, ища поддержки, но он перевел взгляд на Злату.

– А ты, Злата, не передумала стать юристом? – спросил он дочь.

– Нет, буду поступать на юрфак, – ответила та.

– А я собираюсь стать менеджером по туризму, чтобы потом завести свой туристический и отельный бизнес, – сказала Геля и с вызовом бросила взгляд сначала на отца, потом на мать.