– Я тебя люблю, – часто говорил ей Ростик, беззвучно шевеля губами.

– И я тебя люблю! – отвечали губы Романии.

Боясь разоблачения, Рома встречалась с ним не каждый день. Вечер, проведенный без него, становился для девушки невыносимо долгим и тоскливым, как лето без тепла и солнца. При одном воспоминании о Ростике в голове у Романии приятно шумело, кровь согревалась и быстрее бежала по телу, наполняла нежностью каждую его клетку, заставляя сердце трепетать. О том, что ей придется уехать на учебу в город и подолгу не видеться с любимым, Рома предпочитала не думать.

«Счастье – сегодня, а не в будущем», – сказала она себе и наслаждалась им при каждой их встрече.

Также Рома гнала от себя мысль о том, что Ангелина, получив деньги от родителей, в тот же день донесет о ее свиданиях с парнем. В том, что сестра способна на такую подлость, Романия ни капельки не сомневалась, но пока было ее время, и девушка чувствовала себя по-настоящему счастливой. Она поверила в себя, в то, что ее хромота – не помеха для настоящей любви. Рома перестала завидовать красоте Ангелины и Златы, поняв, что не в ней счастье, а в чувствах и отношениях.

Пришла золотая осенняя пора, когда еще не задождило. Лето ходило по лесам в обнимку с ранней осенью, а октябрь разрисовывал деревья изумительными золотисто-желтыми, оранжевыми, красными и багряными оттенками. Было воскресенье, то единственное в месяц, когда родители разрешали дочерям сходить в клуб – в кино и на танцы. Сестры Романии тайком от родителей пытались сделать губы поярче с помощью помады и слегка подкрашивали тушью ресницы. Мать ругала их за то, что «портят естественную красоту юности», поэтому девчонкам приходилось прятать косметику. Романия ею не пользовалась. Если появлялись карманные деньги, она не тратила их на «французские» тени, но предпочитала купить корм для собаки или побаловать ее сахарной косточкой.

Из дома сестры вышли вместе, демонстрируя родителям свою дружбу, а потом их пути разошлись. Злату ждал сосед Ванька, который недавно вернулся из армии и теперь ухаживал за ней, Ангелина помчалась в клуб – ей обязательно нужно было оказаться в центре внимания, а Романия поспешила к озеру. Ростик уже ждал ее неподалеку от их лодки. На ней все еще цвели бессмертники, виднелись разноцветные головки пушистых астр, разносили над озером свой резковатый запах низкорослые бархатцы. Забыв о хромоте, Романия почти бегом бросилась навстречу Ростику и вмиг очутилась в его нежных объятиях.

– Милая моя, хорошая, любимая, – говорил Ростик, покрывая ее лицо поцелуями.

– Ты… Ты – мой, мой, мой! Самый лучший в мире! – задыхаясь от нахлынувших чувств, повторяла Романия. – Люблю! Люблю и еще миллион раз люблю тебя!

Ростик обнимал девушку, страстно целуя ее в губы и шею, потом расстегнул пуговицы кофточки, обнажил ее маленькую упругую грудь и коснулся губами набухших светлых сосков, похожих на маленькие весенние почки деревьев. Рома откинула голову и прикрыла глаза. Она издала легкий стон удовольствия, когда он поочередно коснулся теплым языком обеих ее грудей. Когда она чувствовала прикосновения к соскам, то кровь приливала к низу живота, вызывая приятное возбуждение.

– Еще, еще, пожалуйста! – прошептала она с жаром, испытывая новые волнующие ощущения во всем теле.

Ростик дарил ей ласки, целуя ее грудь, а рука Романии сама потянулась к его брюкам, коснулась набухшей твердой плоти.

– У меня есть ключ от домика для отдыха, – прошептал он, задыхаясь от возбуждения. – Пойдем туда!

– Я… я боюсь, – прошептала Романия, покрывая его лицо поцелуями.

– Я тебя не обижу, – пообещал Ростик. – Пойдем?

Рома верила ему, а потому согласилась. В деревянном домике было темно, когда они вошли туда.

– Ничего не вижу, – прошептала девушка, не отпуская его руку.

– Сейчас глаза привыкнут к темноте. Может быть, включить свет?

– Нет! Не надо! – поспешно ответила Рома.

Вскоре она увидела две односпальные кровати, сдвинутые вплотную друг к другу и покрытые клетчатым пледом. Юноша привлек к себе Романию и, припав поцелуем к ее губам, повлек за собой на кровать. Охваченные неистовой страстью, они расстегивали одежду, обнажая свои разгоряченные тела. Их руки и губы изучали каждый сантиметр тела возлюбленного, и этот мир существовал только для них двоих. Все исчезло для Ромы: и ссоры с сестрами, и зависть одноклассниц, и запреты родителей. В огромной вселенной остались только двое влюбленных, которые наслаждались друг другом, таяли от прикосновений, и их тела растворялись в нежности.

– Мы всегда будем вместе, – горячо прошептал он.

– Конечно! – соглашалась она.

Его рука, дрожащая от возбуждения, опустила вниз резинку ее трусиков, лаская ей низ живота. Девушка застонала от удовольствия и прикусила губы, чтобы не вскрикнуть. Горячие пальцы парня оказались у нее между ног, стали влажными и коснулись маленького холмика. И кровь хлынула к этому месту, и внутри девушки будто что-то взорвалось, запульсировало, оторвало ее от земли. Рома вскрикнула, испытав незнакомые ощущения, теряя связь с реальностью. Ее рука продолжала ласкать его твердую плоть до тех пор, пока Рома не почувствовала, как содрогнулось все его тело. Ее ладонь стала мокрой и липкой.

– Это?.. – задыхаясь, спросила она.

– Да, это то, что ты подумала, – ответил он, целуя ее горячие пересохшие губы.

Ростик опустил руку между ног девушки и прошептал:

– Ты моя?

– Да… Но не сейчас… Ты же обещал, – напомнила она.

– Как скажешь.

– Ты не обиделся?

– Нет, что ты.

Они долго лежали, успокоившись, обнявшись, прижимаясь разгоряченными телами друг к другу, и мечтали о будущем.

– Отец отправляет меня учиться за границу, – сказал Ростик, поглаживая волосы Романии.

– На кого?

– На экономиста.

– А как же я?

– Ты тоже будешь учиться и ждать меня. Я буду приезжать домой два раза в год.

– Шесть месяцев без тебя? Это же целая вечность! Ты хочешь, чтобы я умерла от тоски?

– Я хочу прожить с тобой одну жизнь на двоих до глубокой старости.

Романия улыбнулась.

– Я что-то смешное сказал?

– Просто хотела представить нас старыми и не смогла, – сказала Рома. – Перед глазами появился какой-то старик с палочкой и седой бородой. Фу!

– Почему именно с бородой? Может быть, я буду без бороды? – шутливо спросил он.

– Мы будем вечно молодыми, – мечтательно произнесла девушка.

– Так не бывает, – возразил Ростик.

– Молодыми душой, а это главное, – серьезно сказала она.

– Да что ты говоришь, моя старушка? – Ростик прижал к себе Рому.

И оба рассмеялись.